Олег Ленков - Как сделать ребенка счастливым. Записки молодого папы

И каждый раз она все меньше и меньше переживала по поводу пропажи соски. Ведь помимо прочего у нее осталась надежда, что когда-нибудь объект вожделения будет найден. Правда, у Лизы немного видоизменилось поведение. Она стала чаще искать бабушкину собаку Читу (йоркширский терьер), которая жила в своем маленьком домике в коридоре. Каждый раз, когда Лиза убеждалась в том, что Чита у себя в домике, она подходила к ней и закрывала за собой дверь, чтобы остаться с ней один на один. Мы поначалу удивлялись, но спустя несколько дней Лиза призналась мне в том, что она подозревает Читу в присвоении соски: «Она ее съела и не хочет мне ее отдавать», – жаловалась дочь. Я пожал плечами и сказал ребенку: «Понять и простить».

Так и закончилась наша история с соской.

Желание быть свободным – неотъемлемая часть мужской сущности. Мы постоянно стремимся во что бы то ни стало обрести это под давлением обстоятельств. Родители, учителя, преподаватели – на каждом из этапов мы ведем себя по-разному, но желание вырваться неизменно сопровождает нас, помогая двигаться дальше. Это некий инстинкт самосохранения, позволяющий оставаться самим собой вне зависимости от внешних воздействий. Даже когда мы взрослеем и создаем свою собственную семью, начиная со штампа в паспорте и заканчивая рождением ребенка, это стремление никуда не уходит. Оно может затаиться где-то в глубине подсознания, чтобы в подходящий момент вырваться наружу, напомнив о себе.

Это совершенно не означает, что мы не искренны, дело в другом. Слишком много ответственности ложится на мужские плечи, отчего так хочется освободиться, хотя бы на мгновение. Вот это предвкушение эпизодической свободы заряжает нас энергией и наполняет легкие кислородом.

Но вот в чем парадокс: получая искомое, мы тонем в нем. Праздная суета врывается в наш мир, чтобы превратить свободу в посредственность, лишенную всякого смысла.

Знаешь, в те редкие минуты, когда я остаюсь в нашей уютной квартире в одиночестве, мне становится не по себе. Томительное ожидание свободы и чувство неловкости по итогам.

Странно ощущать себя чужаком в своей собственной квартире, и чем больше времени ты проводишь в одиночестве там, тем более чужой она кажется тебе. Ауру места всегда создают люди, так и в моем случае все тепло моей жилплощади делает семейный быт. Здесь каждый квадратный сантиметр пропитан историями. Такими чистыми и настоящими.

Вот прихожая, где каждый раз я появляюсь под обворожительную улыбку своего ребенка, который, встречая меня с работы, обнимает, помогая раздеться, берет за руку и тащит в свой мир детства.

А вот моя любимая ванная комната, выполненная в постельных тонах, именно ее я считаю самым уютным местом в квартире. Ее внушительные размеры позволяют воспринимать это помещение отдельной реальностью, где стоит лишь закрыть замок, и ты вне досягаемости – в другом мире. Как минимум раз в день в этой комнате повторяется одна и та же процедура. Я захожу вместе с Лизой, достаю сначала ее маленькую зубную щетку, выдавливая на нее немного детской зубной пасты, затем вынимаю из стакана свою, и мы начинаем процесс чистки зубов.

Сложно сказать, когда это превратилось в ритуал, но мы с ней испытываем истинное удовольствие от каждой минуты этого, казалось бы, бытового действа. Лиза прыгает на небольшое креслице и, повторяя за мной, методично проходит каждый зуб. Затем она видит, как я сажусь на теплый пол, прижавшись спиной к ванне, и с азартом слетает со своего кресла, чтобы сесть рядом.

Она копирует все мои движения. Стоит мне согнуть одну ногу или сесть по-турецки, как она, словно в зеркале, оказывается в такой же позе. И вот мы сидим, греемся, параллельно очищая наши зубы от накопившегося за день налета и кусочков пищи, после чего она идет к биде, выполняющему роль ее личной детской раковины, и проделывает все то, что и взрослые люди.

Открывает кран, настраивает теплую воду, регулирует напор, моет зубную щетку, потом возвращает мне, чтобы я положил ее обратно в стаканчик, расположенный на высокой полке, до которой она не может достать. Затем моет руки и тщательно полоскает рот.

Вся эта процедура начинается с деловито закатанных рукавов на ее кофточке. После проделанного она вытирается маленьким розовым полотенцем и подходит ко мне, интересуясь, сделал ли я все то же самое. Если я что-то упустил или не успел, она тут же подсказывает и ждет, пока я закончу.

Время от времени ванная комната превращается в купальню. Лиза особенно любит эти дни. Ее азарт и энергичность раскрываются в полный рост. Она смеется, плескается, брызгается, постоянно строит рожицы, вечно придумывает что-то новое. Ее фантазиям нет границ. Тот спокойный и блаженный ребенок, каким она была с рождения и до последнего времени, который покорно располагался у меня на руках во время купания (где лишь улыбка передавала его настроение), превратился в разбойника.

А еще в ванной комнате расположен унитаз со специальной детской накладкой из IKEA, которую Лиза каждый раз устанавливает «на место», пододвигает специальную платформу из той же IKEA, чтобы самостоятельно залезть туда и после «процесса», со спущенными штанами, ищет папу, произнося: «Папа, помой Лизе попу». Правда, иногда она и эту процедуру проделывает самостоятельно. Но это, как говорится, себе дороже, поэтому лучше ей помочь.

Когда я усаживаюсь на мягкий диван в гостиной, первым делом мой взгляд падает на деревянный спортивный комплекс, который мы установили слева, в самом углу. Лиза его обожает. Здесь есть и лесенки, и перекладинки, четыре кольца, на которых можно раскачиваться, веревочная лестница, качели и даже турник для папы. При желании можно залезть под самый потолок. Стоит ли говорить о том, что это главный спортивный центр в нашей квартире?

Прямо перед диваном расположен телевизор, как это обычно и бывает у большинства семей. Только вот, присмотревшись, на нем можно обнаружить слой пыли, ведь он так редко включается. Смотря в черный выключенный экран, я все больше задумываюсь над тем, а не переставить ли его в другое, менее востребованное место.

Между диваном и телевизором – ковер. На нем постоянно что-то происходит. До рождения Лизы я и представить себе не мог, как много времени можно проводить сидя на ковре. В предыдущей жизни ковер выполнял примерно ту же роль, что и в известном фильме «Большой Лебовский», где он является аж стержнем интерьера.

В моем же случае ковер перестал выполнять эту функцию, став центром притяжения и взрослых, и детей. Здесь читают, играют, ползают, хулиганят, что-то проливают или просыпают, чтобы потом вытереть, вымыть и убрать.

Если, сидя на диване, посмотреть чуть правее, замечаешь внушительных размеров двустороннюю доску для рисования. С одной стороны можно рисовать мелками, с другой – карандашами. Сразу за ней одиноко стоит уменьшенная копия лошади, именуемая «поницикл». Этот подарок бабушки пользуется популярностью как у Лизы, так и у тех деток, что бывают у нас в гостях. Легким движением «вверх-вниз» (за счет специального механизма и колес) лошадь с ребенком начинают передвигаться по квартире. А ты вместе с ними, ведь когда они упираются в стену, в конце пути их нужно развернуть. И для ребенка полезно, и для папы – фитнес.