дэна бойд - Все сложно. Жизнь подростков в социальных сетях

где мой летающий дом с атомным реактором внутри,

где мое лекарство от этой болезни

Довольно часто мы слышим, что внедрение тех или иных технических решений позволит справиться с важнейшими мировыми проблемами. Когда эти решения не приносят желаемого эффекта, люди испытывают разочарование. Фиаско с технологией способно вызвать мощную обратную реакцию, выражающуюся в том, что определенные группы людей концентрируют внимание на ужасных вещах, к которым способна привести та же самая техника.

Значительная часть страхов и тревог, связанных с использованием молодыми людьми социальных медиа, уходит корнями в неправильное понимание или обманутые надежды [17]. Возникающая в головах у людей путаница часто приводит к утопической и антиутопической риторике. С этой проблемой мы будем сталкиваться на протяжении всей книги. Иногда, как в случае с сексуальными хищниками (sexual predators) и вообще вопросами безопасности в интернете, неправильное понимание приводит к моральной панике. В других случаях – когда обсуждается, например, антиутопическая идея о пристрастии подростков к социальным медиа или утопическое представление об избавлении общества от неравенства с помощью техники и технологий, – фокус на технологии просто затемняет воздействие других движущих сил, определяющих общую динамику.

Обе эти крайности являются формами магического мышления ученых, получившего название технологического детерминизма [18]. И утопические, и антиутопические воззрения опираются на одну и ту же исходную посылку, согласно которой технологии обладают внутренними силами, одинаково воздействующими на всех людей в любых обстоятельствах. Согласно утопической риторике, распространение некоей технологии способно привести к преобразованию общества какими-нибудь чудесными способами. Внимание сторонников антиутопизма, напротив, привлекают ужасные вещи, которые непременно произойдут после широкого принятия некоей технологии, разрушающей все сущее. И та и другая риторика – выражение крайних воззрений, в равной степени бесполезных для понимания того, каковы действительные последствия широкого распространения новых технологий. Реальность беспорядочна и изобилует нюансами, а также различными за и против. Сложно жить в сетевом мире.

Если вы прислушаетесь к голосам молодежи и попытаетесь составить цельную картину, у вас получится разнородная смесь из возможностей и трудностей, изменений и преемственности. Как и в случае с футбольным матчем в Нэшвилле, несмотря на наступление эпохи цифровых технологий, многие элементы культуры американских подростков остаются неизменными. То, что связано со школой, выглядит на удивление знакомым: в наши дни подростки испытывают в значительной степени те же самые тревоги и надежды, которые я помню по своему опыту. Другие эмоции поразительно отличаются, но это обусловлено не столько технологиями, сколько усиливающимся консьюмеризмом, конкуренцией за доступ к ограниченным возможностям и требованиями родителей, особенно в более богатых сообществах [19]. Гораздо проще обвинить во всем новые технологии, оставляя в стороне более широкие реальные проблемы, – ведь технические изменения столь наглядны.

Понять, что значат для подростков технологии, мешает ностальгия. Взрослые могут идеализировать собственное детство, забывая о былых несчастьях и пройденных испытаниях. По мнению многих взрослых, с которыми я встречалась, их детство было лучше и богаче, проще и безопаснее, чем опосредованный «цифрой» опыт современной молодежи. Развитие и распространение цифровых технологий, считают эти люди, ведет к социальному, интеллектуальному и моральному упадку. Результаты моего исследования свидетельствуют, что во многих случаях дело обстоит с точностью до наоборот.

Многие из бурно обсуждаемых тревог, которые оказались в центре дискуссий о новых технологиях, отнюдь не новы (взять хотя бы травлю, или буллинг); зачастую эти широко разрекламированные проблемы могут вводить участников в заблуждение (например, снижение внимания) или отвлекать от реальных рисков (пример – сексуальные хищники). Множество мифов, порожденных реальными инцидентами, уходят корнями в непропорционально раздутые данные, а также осознанно нагнетаемые страхи. Медийная культура преувеличивает воздействие этих факторов, усиливая тревоги и подкрепляя опасения. Если взрослые хотят услышать голоса молодежи, им придется забыть о ностальгии и отбросить свои страхи, что не так уж просто.

Подростки по-прежнему занимают промежуточное положение между детьми и взрослыми, между зависимостью и независимостью. Они стремятся обрести идентичность, которая не исчерпывалась бы семейными связями, хотят, чтобы их воспринимали не только как сына или дочь своих родителей, сестру или брата. В этом стремлении им приходится вновь вставать на протоптанные старшими дорожки, потому что, добиваясь свободы, юноши и девушки далеко не всегда готовы или способны принимать ответственность за собственные решения. Подростки в одно и то же время любят и презирают своих родителей, испытывают в них нужду и отвергают их, точно так же как и других взрослых, участвующих в их жизни. А взрослые одновременно и опасаются молодых людей, и боятся за них.

Желание подростков контролировать то, как их воспринимают другие, часто проявляется в выборе одежды или причесок, которые кажутся родителям социально неприемлемыми. Участие в рискованных, по мнению взрослых, практиках связано с усилиями молодых людей по формированию собственного «я» и отстаиванию личной автономии. Когда подростки берут за образец в одежде двадцатилетних поп-идолов, они заявляют о своем желании выглядеть как независимые молодые люди. Выбор стиля одежды – один из многих способов движения к собственной идентичности, на которое в большей степени влияют друзья, а не семья.

Ключевая составляющая процесса взросления – развитие полноценных дружеских отношений. Друзья дают нам очень многое – советы, поддержку, возможность развлечься, а также связи, избавляющие от одиночества. Дружба предлагает контекст, выходящий за пределы семьи и дома, распахивает перед подростком дверь, ведущую в мир взрослых. Семья сохраняет важнейшее значение, но многих юношей и девушек привлекает возможность не просто поддерживать уже существующие отношения, а завязывать новые, по собственному выбору.

Важной роли друзей в социальном и моральном развитии подростков посвящена обширная литература [20]. Однако страхи, клубящиеся вокруг использования подростками социальных медиа, не учитывают этого фундаментального стремления к социальным связям. Родители слишком часто приписывают детям собственные ценности, отказываясь признать, что для многих подростков, к примеру, учеба в школе стоит далеко не на первом месте. Многие родители удивляются: почему мои дети словно привязаны к своим мобильным телефонам, почему они непрерывно обмениваются с друзьями сообщениями, даже если находятся вместе в одной и той же комнате? Почему они проверяют Facebook по сотне раз на день? Их так интересует техника или просто некуда девать время? Как они собираются поступать в колледж, если все время отвлекаются от занятий? Выступая с публичными лекциями, я постоянно слышу эти вопросы от встревоженных взрослых. Это неудивительно – ведь установки, порождающие такие вопросы, лежат в основе руководств по воспитанию детей и поддерживаются журналистами, пишущими о вовлеченности подростков в социальные медиа.