Иоганн Генрих Песталоцци - Лебединая песня

В такой же степени справедливо, что этим центром является общий семейный очаг, если семья ещё располагает таким очагом, и что вообще вне семейного круга нет такого места, где предметы наблюдения с самой колыбели являлись бы органам чувств ребёнка, так длительно, непрерывно, многообразно и полно охватывая все требования человеческой природы, где бы они, следовательно, природосообразно воздействовали на развитие органов чувств ребёнка. В этом семейном кругу так естественно и просто проявляется также и потребность отличать средства развития человеческих сил от средств для усвоения знаний и умений, в которых нуждается каждый ребёнок индивидуально, в зависимости от своего положения и обстоятельств. Здесь же объекты приложения специальных практических умений, в которых индивидуально нуждается ребёнок, словно сами собой смыкаются с развитыми в нём основными силами, из которых должно природосообразно проистекать формирование практических умений.

И так как первые, то есть средства развития человеческих сил, для всех сословий и при всех обстоятельствах по существу одинаковы и должны быть такими, а средства формирования практических умений человека, напротив, бесконечно различны, то к принципу «жизнь формирует» в данном случае следует подходить с двух разных точек зрения.

Во-первых, спрашивается: каким образом воздействие жизни способно природосообразно развивать силы человеческой природы? А во-вторых – насколько это воздействие в состоянии природосообразно сформировать в ребёнке умение применять на практике свои развитые силы?

Ответ прост. Каковы бы ни были обстоятельства, в которых живёт ребёнок, жизнь развивает человеческие силы по вечным, неизменным законам, одинаковым по своему природосообразному воздействию как на ребёнка, ползающего в пыли, так и на сына князя, и одинаковым образом влияющим на человеческую природу. Что же касается применения сил, то здесь жизнь воздействует на каждый индивидуум, который она формирует, в полном соответствии с различием в обстоятельствах, положении, условиях, в которых находится данный ребёнок, и в полном же соответствии с особенностями сил и задатков индивидуума, который должен получить требуемое образование. Здесь влияние жизни, следовательно, в отношении образования несказанно разнообразно.

Из этого видно, далее, какую помощь искусство элементарного образования может и должно оказывать природосообразному развитию в детях с самой колыбели способности к наблюдению.

Эта помощь должна сказаться в том, чтобы предметы наблюдения, окружающие ребёнка в семье, являлись его органам чувств с самой колыбели как нечто увлекательное, убедительное и занимательное, так, чтобы их воздействие означало для ребёнка образование в прямом смысле этого слова.

Таким образом, элементарные средства развития способности к наблюдению являются по сути дела не чем иным, как психологическими средствами, оживляющими в способности к наблюдению побуждение к саморазвитию, вообще присущее ей, как и всякой другой силе человеческой природы. Элементарные средства – лишь результат стараний человека закрепить и оживить в ребёнке впечатления от чувственного восприятия предметов, чтобы они способствовали образованию.

Я продолжаю. Элементарное искусство природосообразного формирования способности к наблюдению в силу самой своей сущности вызывает природосообразное развитие способности к речи. Иными словами, наблюдения, способствующие образованию впечатлений от предметов, в силу самой своей сущности вызывают в человеке способность выразить их, вызывают в человеке способность к речи.

Природосообразное развитие этой способности самим своим существом связано с ходом природы в развитии способности к наблюдению. Оно связано с ним теснейшим образом, и организацию его образовательных средств надо рассматривать в теснейшей связи со средствами, присущими развитию способности к наблюдению.

Как и развитие способности к наблюдению, развитие способности к речи исходит из жизни. Принцип «жизнь формирует» в отношении развития способности к речи так же верен, глубок и значителен, как и в отношении развития способности к наблюдению. Бесспорно, ход природы в развитии последней полностью, подобно ходу её в развитии первой способности, связан с жизнью. Развитие первой способности лишь потому и постольку природосообразно, поскольку это именно так имеет место, то есть поскольку оно согласуется со второй – этой великой, всеобщей, Богом данной основой человеческого образования.

И так же верно, что такого согласия можно действительно достигнуть, лишь привязав все образовательные средства к семейной жизни, следовательно ко всей совокупности познаний, полученных чувственным восприятием её. Познания эти, связанные с определёнными понятиями, должны иметься у ребёнка ещё до того, как в его уста будет вложено слово – условный знак, по-разному выражающий эти понятия на разных языках.

Как только начинают вкладывать в уста ребёнка и запечатлевать в его памяти пустые слова, как если бы они представляли собой реальные знания или средства изучения реальных знаний, между тем как действительное значение этих слов не обосновано в ребёнке ни ощущениями его внутренней природы, ни внешними чувственными впечатлениями жизни, – в развитии речи явно отступают от принципа «жизнь формирует». Поступая так, в ребёнке закладывают основу всяческой извращённости и неестественности в пользовании божественным даром речи.

В ребёнке закладывают основу всяческого самомнения и огрубения, а тем самым основу величайшего несчастья наших дней – отрыва от природы, проистекающего из поверхностности всех познаний и фальшивости наших выражений для них. Отрыв от природы толкает человечество к тому, что оно погрязает в трясине всяческих заблуждений, претензий и эгоизма, свойственных поверхностности человеческих познаний во всех формах и во всех отношениях.

От последствий этого наш век и страдает во всех формах и во всех отношениях.

Обучение языку, если говорить о нём в связи с принципом «жизнь формирует», представляется, собственно говоря, в виде средства практического применения познаний, полученных через наблюдение, и назначение его состоит в том, чтобы обеспечить этим познаниям более высокую степень практической применимости. Искусство обучения языку в основном и в силу необходимости исходит из наименования предметов, из объектов наблюдения и увязывается с их качественными изменениями, с пассивностью и активностью их характера, то есть с прилагательными и глаголами, выражающими эти качества и изменения, эту пассивность и активность объектов.