Гордон Ньюфелд - Ключи к благополучию детей и подростков: почему дети должны расти в семьях, которые, в свою очередь, должны получать поддержку общества и государства. Выступление в Европарламенте, Брюссель 2012 г.

Нам всем следует желать, чтобы наши дети стали жизнеспособными как отдельные личности, способными адаптироваться к обстоятельствам, которые они не могут изменить, и внимательными к другим людям, не теряя при этом себя. В этом заключается суть благополучия с точки зрения психологии развития. Только представьте себе общество, которое характеризуется такими людьми!

Если в этом состоит наш человеческий потенциал и цель развития в воспитании детей, то как этого можно достичь? Я не могу представить более животрепещущего вопроса для нашего современного общества. Этот вопрос обдумывался приверженцами психологии развития на протяжении нескольких поколений, и теперь можно вывести некоторые умозаключения. Конечно, мы знаем, что раскрытие человеческого потенциала не происходит автоматически. Оно не связано с возрастом и стадией развития, как полагалось раньше. Мы также знаем, что нельзя винить наследственность, если потенциал не реализуется. На самом деле, мы равны в нашей способности стать полноценными и гуманными людьми. Мы также знаем, что не можем контролировать взросление – ни чьё-либо, ни своё собственное. Хоть и соблазнительно бывает сказать супругу/супруге или детям, чтобы они повзрослели, но это не работает. Зрелость не появляется ни в результате желания, ни в результате волевых усилий.

Так что же является ответом на вопрос о раскрытии личностного потенциала? Те, кому неизвестны процессы развития, полагают, что детям нужно учиться, чтобы стать полноценными и человечными людьми. Они должны учиться быть отдельными, независимыми, устанавливать границы, адаптироваться к обстоятельствам, быть более стойкими, ладить с окружающими, быть неравнодушными. Вкратце, дети должны учиться, чтобы стать зрелыми. Если бы это действительно было так, главной предпосылкой для раскрытия личностного потенциала был бы интеллект, а школа была бы тем местом, где потенциал бы разворачивался. Однако мы знаем очень умных людей, которые так и не повзрослели. А проведенные в США исследования показывают, что дети, получающие домашнее образование, демонстрируют более высокий уровень зрелости, чем те, кто учится в школе. [2] К этому выводу пришли многие исследования домашнего образования, включая широкое исследование, проведенное журналом Peabody Journal of Education, вып. 74, апрель 2000 г., а также исследование Патрика Бэшама, Институт Катона, Вашингтон (Patrick Basham, Cato Institute of Washington, D.C.).

Когда мы соединяем все части головоломки воедино, ответом на вопрос раскрытия личностного потенциала оказывается сам процесс взросления. Удивительно, однако, что существует не просто один процесс взросления, а скорее три отдельных процесса, соответствующих развитию трех человеческих потенциалов. Эти процессы естественного роста открывали и переоткрывали, и снова переоткрывали многие приверженцы теории развития на протяжении долгих лет, а сегодня их заново открыли нейробиологи. Это привело к огромной путанице в терминах и появлению целой плеяды понятных лишь посвящённым названий и наименований. Я взялся за то, чтобы изучить все эти запутанные языки и перевести их на язык, более близкий человеческой интуиции. Правильная наука всегда должна находить отклик во внутренней интуиции, но, прежде чем она сможет этого достичь, язык, которым она оперирует, должен стать доступным.

Илл. 2. Три процесса взросления, участвующие в раскрытии личностного потенциала

Наиболее известным из этих процессов является процесс становления, известный также как процесс сепарации, процесс отделения, процесс индивидуации или процесс актуализации. Когда у ребенка есть свобода от поиска и сохранения близости или единения, у него появляется бьющая ключом энергия дерзновения, выражающаяся в спонтанном формировании отдельных границ, поиске независимости, предрасположенности изучать мир вне своих привязанностей. Это переключение энергии наступает с большей вероятностью, если у ребенка установлена безопасная «база» дома. Этот процесс глубоко эмоционален, не рационален и, тем более, не преднамерен.[7] Другими словами, у ребенка должны быть правильные чувства, чтобы природа взяла в нем свое.

Второй в трилогии процессов взросления является адаптация. Она тоже глубоко эмоциональна: для получения правильного результата необходимы правильные чувства. Ключ к пониманию этого процесса – в том, что происходит, когда ребенок сталкивается с тщетностью, то есть с чем-то, что он не может контролировать. Таких переживаний в жизни маленького ребенка десятки в день, наиболее распространенным является родительское «нет». Другие каждодневные переживания тщетности включают в себя ситуации, когда что-то идет не так, как хочется; не получается быть лучшим во всём; не получается быть все время первым; невозможно единолично распоряжаться маминым вниманием. Если процесс разворачивается правильно, тщетность будет переживаться глубоко в лимбической системе, части мозга, отвечающей за эмоции. Как только тщетность регистрируется эмоциями, энергия, направленная на то, чтобы изменить ситуацию или добиться того, чтобы всё было, как хочется, успокаивается. В терминах эмоций и психологии вегетативная нервная система переключается с попытки сделать так, как хочется (посредством симпатической нервной системы), на отпускание (посредством парасимпатической нервной системы). В результате этих переживаний повышается психологическая устойчивость и возрастает адаптивность.

Встреча с тщетностью должна быть очень глубоко затрагивающим переживанием, которое приводит к изменениям внутри нас, когда мы не можем изменить обстоятельства, вызывающие у нас фрустрацию. Телесным проявлением ощущения тщетности у ребенка являются слезы тщетности. Довольно примечательно то, как это работает. [3] Открытие роли слез в человеческой адаптации изложено в книге А. Вингерхоэтса «Почему плачут только люди: раскрывая тайну слез» (A. Vingerhoets «Why only humans weep: unravelling the mystery of tears») и В. Фрея «Плач: тайна слез» (William Frey’s «Crying: the mystery of tears»). [3] Когда мы чувствуем тщетность, лимбическая система подает сигнал слезным железам, и из глаз начинают течь слезы. Конечно, существуют другие причины для слез, например лук, боль или огорчения. Однако слезы тщетности, появляющиеся, когда мы прекращаем попытки сделать то, что не получается, довольно сильно отличаются по своему химическому составу. Всегда нужно отпустить какое-то желание, чтобы мозг обнаружил, что, не получив своего, можно выжить. Естественно, для адаптации к большим разочарованиям нужно много слез. Например потеря любимого человека, неизбежность смерти, невозможность повернуть время вспять. Греки называли эти виды тщетности трагедиями и ставили представления, чтобы вызвать слезы. Они видели в этом ключ к цивилизованному обществу. В традиционных обществах слезы всегда были частью воспитания детей. Я уверен, наши предки не считали, что встреча с тщетностью была по-настоящему пережита, пока не наступали слезы тщетности. Мы утратили мудрость своих слез, а с ними и способность адаптироваться к тому, что мы не можем контролировать. Сегодня слишком много родителей боятся огорчить своего ребенка, боятся сказать «нет». Они больше не справляются с ролями субъекта тщетности или субъекта утешения и не понимают, что детям нужно погрустить над чем-то, что находится вне их контроля. В результате мы растим поколение избалованных детей, которым постоянно нужно добиваться своего, которые не умеют адаптироваться к обстоятельствам. Соответственно мы обнаруживаем, что одними из самых распространенных синдромов, диагностируемых у детей в наши дни, являются синдромы с отсутствием слез. Отсутствие слез не является причиной основной проблемы, но оно, конечно, мешает мозгу находить обходной путь в случае какого-либо нарушения или дисфункции. Мозгу не хватает пластичности – процесса адаптации. Такие дети не раскрывают свой личностный потенциал в полной мере.