Марвин Маршалл - Воспитание без стресса

– Ты хочешь спускаться, держась за перила или за мою руку?

Подобно этому дети не могут сами решать, принимать им лекарства или нет, когда они болеют, но родители всегда могут предоставить им возможность выбрать подходящий для них способ:

– Хочешь выпить с ложки или из дозатора? Хочешь запить соком или водой?

Когда на улице холодно, вы вряд ли предложите своему ребенку выйти из дома без куртки. Но вы всегда можете подтолкнуть его к самостоятельному решению о том, как он эту куртку наденет:

– Ты сделаешь это сам или тебе понадобится моя помощь?

Отказ от еды – довольно распространенная практика. Это пример той самой ситуации, когда ребенок может «контролировать» родителя, просто наблюдая за его реакцией. Попытки заставить ребенка есть силой нередко приводят к еще большему сопротивлению. Моя мама говорила мне, что она справлялась с данной ситуацией, задавая мне элементарный вопрос:

– Что ты будешь есть сначала – морковку или горошек?

Право выбора решения переходило ко мне, ребенку, и уже я отвечал за принимаемое решение.

Детям нередко приходится делать выбор. Ничегонеделание может стать достаточно сильным выбором. Мы определяем его как «неповиновение».

Наиболее эффективным способом борьбы с неповиновением является предоставление определенной возможности выбора, который ребенок должен сделать в ситуации, требующей подчинения авторитету родителя.

Керри из канадской провинции Британская Колумбия рассказала мне о том, как принцип возможности выбора помог ей справиться с наиболее трудным учеником в классе. Мальчик нередко отказывался выполнять то, о чем его просили, разрывал листы с заданиями и избегал участия в работе класса, просто кладя со злостью голову на парту. Поскольку он не мог повлиять на негативную ситуацию у себя дома, он выбрал школу в качестве места, где благодаря своему поведению он может почувствовать себя хозяином положения. Вот как, по словам Керри, она справилась с одной из таких типичных ситуаций:

В спортзале должно было состояться собрание учеников. Когда мы пришли, мальчик сказал:

– Я останусь здесь, около входной двери.

Вместо того, чтобы вступать в препирательства, я ответила:

– Я не могу тебя заставить войти, но я не могу и оставить тебя здесь одного. Я хочу пойти внутрь, поскольку сегодня будут петь ученики шестого класса, и я хочу их послушать. Я попрошу миссис Смит (помощницу) постоять с тобой.

Новость о музыкальном представлении подстегнула любопытство мальчика, и он решил войти внутрь. Но мы успели спуститься только по четырем ступенькам, как он сказал:

– Я не сяду рядом с нашим классом. Я буду сидеть рядом с вами.

Мы тут же остановились. Я сказала:

– Я не могу заставить тебя сесть рядом с ребятами, но ты должен понимать, что, если ты сядешь рядом со мной, а не с ребятами, все люди в зале будут смотреть на тебя и задаваться вопросом, почему ты сидишь рядом с учителем. Ты хочешь именно этого?

– Хорошо, я сяду рядом с классом, но – прямо на полу.

– Ладно. Я не буду заставлять тебя сесть на стул, но тогда уже точно все будут смотреть на тебя и думать, что ты делаешь, потому что это очень необычно.

Больше он ничего не сказал и просто сел рядом с одноклассниками.

Возможность поразмыслить над выбором – без применения при этом принуждения – стало наилучшим решением, позволившим с успехом выйти из сложной ситуации. Обратите внимание: взрослый спокойно воспринял каждое решение ребенка, который смог продумать другие варианты поведения благодаря осознанию возможных последствий его выбора.

Во взаимоотношениях не проиграть бывает намного важнее, чем выиграть. Не все желания детей будут безоговорочно воплощаться в жизнь, но если они будут знать, что у них всегда остается возможность выбора, они не будут себя чувствовать проигравшими – что неизбежно приводит к возникновению негативных ощущений.

Никому не нравится быть загнанным в угол – во всех смыслах слова. Убежденность в отсутствии выбора приводит к сопротивлению, поскольку она порождает в человеке ощущение того, что его загнали в ловушку. Не видя возможности выбора, ребенок начинает проявлять сопротивление, переходящее в негодование. Напротив, наличие возможности сделать выбор помогает ему сохранить и укрепить чувство собственного достоинства.

Когда вы концентрируете все свое внимание только на прошлом и негативном опыте, например: «Тебе следовало бы быть более аккуратным!» или «Как ты мог такое сделать!», – вы изначально выбираете проигрышный вариант. Напротив, вы можете сделать выбор в пользу будущего, проявляя оптимизм, позитивность и объясняя ребенку правильный порядок действий, к примеру: «В следующий раз не забудь о том, что стакан следует держать двумя руками» или «Как ты думаешь, как избежать подобного в будущем?».

Если вы делаете выбор в пользу замечаний о том, что человек сделал неправильно, иначе говоря, что ребенку следовало бы сделать, с его стороны это вызовет лишь сопротивление, поскольку ничего уже нельзя исправить. Выбор в пользу прошлого неизменно перерастет в критику, обвинения, жалобы, угрозы или наказания и приведет к стрессу и проявлению негативных эмоций у каждой из сторон. Напротив, вы сможете помочь ребенку стать более ответственным в будущем, сделав выбор в пользу общения в ином ключе, например:

– Итак, давай обсудим, чему ты научился в этот раз и как исправить эту ситуацию в дальнейшем.

Если вы будете вести себя так, из критикана и тирана вы сразу превратитесь в наставника.

Возможность сделать выбор всегда повышает уровень ответственности, поскольку она напрямую связана с вопросами контроля. Человек, делающий выбор, получает контроль над ситуацией, а контроль представляет собой не что иное, как принятие на себя ответственности. Выбор, контроль и ответственность всегда идут рука об руку.

♦ Сделал выбор, и уровень контроля вырос.

♦ Не смог определиться с выбором, и уровень контроля снизился.

♦ Отказался от принятия ответственности и потерял контроль.

♦ Выбрал ответственность и укрепил контроль.

Одна моя знакомая осознала основную потребность человека ощущать контроль над своей жизнью при следующих обстоятельствах.

Моя мама восстанавливалась после операции. Она была так слаба, что утратила способность ходить и сомневалась, сможет ли вернуться в свой дом, в котором прожила более полувека. Она не проявляла никакого желания помогать врачам лечить себя. Она не хотела ходить на сеансы физиотерапии, которые они ей назначили. В результате она начала испытывать психологическое давление со всех сторон.