Наталья - Чудо-шепоток, беду отводящий, счастье приносящий и здоровье дающий. Секреты древних славянских шептух

Как я, (имя),
не могу ни жить, ни быть без языка,
так бы (имя) не мог без меня
ни жить,
ни быть,
ни спать,
ни лежать,
ни пить,
ни есть.
Как мой язык от меня не уйдет,
никого не найдет,
ни к кому не прирастет,
так бы и (имя)
никуда не ушел,
никого не нашел.
Как мои ноги от меня не отступают,
так бы и (имя) не отступал!
Гой!

На море-океане,
на острове Буяне
живут три брата,
три ветра:
один северный,
другой восточный,
третий западный.
Тем ветрам поклонюсь,
к тем ветрам обращусь:
«Уж вы гой еси,
ветры буйныя,
навейте вы,
нанесите вы
печаль-сухоту
добру молодцу (имя),
чтобы он без меня, (имя),
дня не дневал,
ночь не ночевал,
час не часовал».
Гой!

Господи, Царь Небесный,
Пресвятая Богородица,
как покрываешь ты небо и землю
Своим покровом, так покрой меня,
рабу Божию (имя), с рабом Божьим (имя) браком.

Стану я, раба Божия (имя), благословясь,
пойду, перекрестясь,
из избы в двери, из двора в ворота,
пойду в чистое поле, в подвосточную сторону.
В подвосточной стороне стоит изба,
среди избы лежит доска,
под доской тоска.
Плачет тоска, рыдает тоска, белого света дожидается,
белый свет красное солнышко дожидается.
Так меня, рабу Божью (имя), дожидался бы раб Божий (имя).
Радоваться и веселиться бы не мог без меня.
Не мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть
ни на утренней заре, ни на вечерней.
Как рыба без воды,
как младенец без материна молока,
без материна чрева не может жить,
так бы раб Божий (имя) без рабы Божьей (имя),
не мог бы жить, ни быть, ни пить, ни есть,
ни на утренней заре, ни на вечерней,
ни в обеден день, ни в полдень,
ни при частых звездах, ни при буйных ветрах,
ни в день при солнце, ни в ночь при месяце.
Впивайся, тоска, въедайся, тоска, в грудь, в сердце,
во весь живот рабу Божьему (имя),
разрастись и разродись по всем жилам, по всем костям
ноетой и сухотой по рабе Божьей (имя).

Выйду я в чисто поле.
Есть в чистом поле белый кречет.
Попрошу я белого кречета —
слетал бы он за чистое поле,
на синее море, за крутые горы,
за темные леса, в зыбучие болота
и попросил бы он тайную силу,
чтобы дала она помощь сходить ему
в высокий терем и застать там сонного (имя молодца).
Сел бы белый кречет на высокую белую грудь,
на ретивое сердце, на теплую печень
и вложил бы (имя молодца) из своих могучих уст,
чтобы он, (имя молодца), не мог без меня, (имя девицы),
ни пить, ни есть, ни гулять, ни пировать.
Пусть я буду у него всегда на уме,
а имя мое на его языке.

Как сохнет этот прут,
пускай сохнет по мне (имя молодца).

Восток на запад, север на юг.
Поверните раба Божьего (имя) к алтарю.
Власий, Медосий,
вы укротили злую змею в пещере,
так укротите же сердце
раба Божьего (имя).
Чтоб он за свое сердце хватался,
руки рабы Божьей добивался,
к алтарю ее тянул венчаться,
с этого раза, с моего наказа.
Слово мое крепкое. Ключ, замок, язык. Аминь.

Я, раба Божья (имя), повенчана с одиночеством.
Тот венец колюч и закрыт на ключ.
Венчана не в церкви, а злыми старухами, колдунами, кликухами.
Я, раба Божья (имя), венчана не в церкви, а в церкви развенчана.
Иисус Христос сошел с небес,
снял терновый венец,
Матушка Божья слезу утерла,
ангел-хранитель жизнь вдохнул,
от одиночества меня отвернул.
Каюсь в грехах, Бога молю,
на милость уповаю, святых благодарю.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Встану я, раб Божий (имя), благословясь,
пойду, перекрестясь из избы дверями,
из двора воротами, в чистое поле,
погляжу и посмотрю под восточную сторону.
Под восточной стороной есть три печи.
Печка медна, печка железна, печка кирпична.
Как они разожглись-распалились от неба до земли,
разжигаются небо и земля и вся подвселенная,
так бы разжигало у рабы Божьей (имя) к рабу Божьему (имя)
легкое и печень, и кровь горячу, не можно бы ей ни жить,
ни быть, ни пить, ни есть, ни спать, ни лежать,
все на уме меня держать.
Недоговорены, переговорены, прострелите, мои слова,
пуще вострого ножа и рысьего когтя.

Встану я, (имя), помолясь,
пойду, благословясь, из избы дверями,
из двора воротами в чисто поле,
погляжу и посмотрю под восточную сторону.
Под восточной стороной стоит есть три печи.
Печка медна, печка железна, печка кирпична.
Как они разожглись, распалились от неба до земли,
разжигаются небо и земля и вся подвселенная,
так бы разжигало у (имя девицы) к (имя молодца) легкое и печень,
и кровь горячу, не можно бы ей ни жить,
ни быть, ни пить, ни есть, ни спать,
ни лежать, все на уме меня держать.
Недоговорены, переговорены, прострелите, мои слова,
пуще вострого ножа и рысьего когтя
тоску напустить, присушить девок.

Четыре зарницы, четыре сестрицы:
первая Марья, вторая Марфа,
третья Марина, четвертая Макрида;
подьте вы, сымайте тоску и великую печаль со гостей,
со властей, со кручинных, со тюремных людей,
солдатов-новобранцев и с малых младенцев,
которые титьку сосали и от матерей осталися.
Наложите ту тоску и телесную сухоту,
великую печаль на (имя), чтобы она, (имя),
без меня, (имя), не могла бы ни жить,
ни ходить, ни лежать, ни спать,
все по мне, (имя), тосковать;
тем словам и речам – ключенныя слова.