Ирина Сизикова - Дети растут

Энергия импульсов может быть использована для самых разных действий. В первые месяцы жизни этот процесс малозаметен. Как мы уже видели, в этом возрасте каждый раздражитель ведет к разрядке. Ребенок, плачущий в гневе, размахивает руками и может поцарапать себе лицо. Ребенок, которого только что покормили, – это воплощение сытости. Скоро наступает некоторый прогресс: младенец, который проголодался не очень сильно, успокаивается от звука материнского голоса.

Трудно сказать, в какой момент голод дополняется чувством ярости. Безусловно, в пятнадцать месяцев ребенку приятно выплеснуть свой гнев. Ребенок кричит, кидается на пол, стучит по полу руками и ногами. Этот приступ ярости создает чудесное чувство могущества и не оставляет тяжелого осадка, как это бывает у взрослых.

Если ребенок затихает, услышав голос матери или увидев ее лицо, – значит, он уже значительно продвинулся в развитии.

Матери хорошо знают: семи-восьмимесячный ребенок может активно сопротивляться и очень упрямиться, когда его одевают.

Мы видели, что ребенок вскоре перестает плакать, как только слышит голос матери. Это означает, что он не только учится переносить неприятности, но и пытается отсрочить удовольствие. Инстинктивные раздражители, обычно, не терпят задержки. В начале голод-раздражитель требует немедленного удовлетворения: пищи. Если удовлетворение не наступает, появляется дискомфорт и затем его разрядка в форме плача. Если ребенок затихает, услышав голос матери или увидев ее лицо, – значит, он уже значительно продвинулся в развитии. Кормление (немедленное удовлетворение влечения) откладывается, а энергия появляется благодаря тому, что ребенок слышит голос матери, которая будет его кормить. Это первая стадия узнавания матери и любви к ней. С самого начала младенец хватается за палец, который прикасается к его ладони, через несколько месяцев он уже пытается схватить то, что находится в пределах досягаемости, в том числе и грудь матери. Многие младенцы сжимают грудь руками, как бы объявляя ее своей собственностью. Ребенок уже не только сосет грудь, но и кусает, и тем самым также объявляет ее своей собственностью.

Агрессивная энергия, которая прежде проявлялась только в плаче и размахивании руками, теперь может быть обращена на другого. Матери хорошо знают: семи-восьмимесячный ребенок может активно сопротивляться и очень упрямиться, когда его одевают. Примерно в год к активному сопротивлению присоединяется отрицательное мотание головой, а затем и слово «нет». Если ребенка этого возраста оставить в одиночестве в манеже или кроватке, он может полностью погрузиться в игру со своими фекалиями. Для каждого ребенка они имеют огромное значение. Мочеиспускание и дефекация теперь совершаются в ответ на специфические раздражители: наполненность мочевого пузыря или кишечника, и удержание так же приятно как и разрядка. Рот все еще является важнейшим источником приятных ощущений и останется им на всю жизнь, но часть ощущений переносится в другие места. Теперь, когда ребенок может сидеть, ходить и понимает речь, наступает время приучения к туалету.

Развитие моторной координации происходит спонтанно; развитие гигиенических навыков, как и речь, возникает только при взаимодействии с матерью. Поэтому мы еще раз обсудим это взаимодействие, на этот раз с точки зрения развития эмоциональной связи.

Ранние эмоции младенца, скорее всего, рассеяны и, по большей части, бессознательны. Они направлены не столько на мать, сколько на грудь или на человека, держащего бутылочку.

Первые чувства по отношению к матери тесно связаны с удовлетворением нужд ребенка. У него есть смутный внутренний образ матери, напрямую связанный с кормлением и заботой. Когда мать не вовлечена в эти действия, внутренний образ матери отсутствует. Мамы знают, что примерно в восемь месяцев ребенок вполне способен отличить мать от других людей, но он еще не способен поддерживать свои чувства по отношению к матери, когда ее нет рядом.

Из прямого удовлетворения потребностей возникает эмоциональная связь с самой матерью, но сам по себе ребенок не может поддерживать стабильную внутреннюю связь с родителями пока не выйдет из возраста раннего младенчества – часто это происходит лишь к третьему году жизни. К этому моменту у ребенка уже достаточно воспоминаний, но для внутреннего баланса ему необходимы постоянное ощущение защищенности и нежности.

Если лампа упала, потому что ребенок схватился за нее, то в его ограниченном представлении виновата в этом мама. Если отец не может починить лопнувший шарик, то это катастрофа, которая превращает отца в тирана, по своей прихоти выполняющего или не выполняющего желания ребенка.

Мы уже говорили о том, что родители – это основная реальность для ребенка. Это означает, что они являются объектами не только его любви, но и его гнева. Если лампа упала, потому что ребенок схватился за нее, то в его ограниченном представлении виновата в этом мама. Если отец не может починить лопнувший шарик, то это катастрофа, которая превращает отца в тирана, по своей прихоти выполняющего или не выполняющего желания ребенка. Одновременно проявляющиеся чувства сильной любви и сильного гнева – беспомощного гнева – не позволяют ребенку позитивно смотреть на мир, когда отец или мать исчезают из поля зрения. Младенцы зависят от родителей, буквально не могут без них жить. Поэтому симпатия и бессильный гнев, любовь и ненависть в этом возрасте сильнее, чем когда-либо потом, – по крайней мере, при нормальном развитии. Ребенок пятнадцати месяцев от роду может чувствовать любовь и ненависть одинаковой силы по отношению к одному и тому же человеку и это не будет для ребенка проблемой. Его личность еще не развилась настолько, чтобы в ней могли возникнуть конфликты по поводу таких вещей. Он боится того, что снаружи, в непонятном мире гигантов, которые то делают так, что все становится чудесным, то вызывают боль в животе или неприятные симптомы гриппа. Они всемогущи и могут внезапно забрать, отцовский молоток, которым ребенок только что с восторгом размахивал; они прерывают важнейшие занятия, в которые был погружен ребенок, сажают его за стол, но так, чтобы он не мог дотянуться до стоящей там еды, и потом – когда? когда же? через целую вечность? – кладут что-то ему на тарелку.

Когда эти огромные диктаторы исчезают из поля зрения, ребенок чувствует себя покинутым. Не так страшно, если отсутствует только один и ненадолго. Однако, обычно не только уход, но и возвращение родителей вызывает яростный протест, особенно если отсутствовали оба родителя. Бедная няня бывает шокирована, когда малыш, который был таким милым и наслаждался ее безраздельным вниманием, начинает кричать, как только возвращаются родители. Именно этот бессильный гнев не позволяет ребенку спокойно переносить отсутствие родителей; если не принимать это во внимание, может произойти расстройство процесса развития.