Товпеко Ольга - #Живое воспитание. Как неидеальной маме воспитать счастливого ребенка

Для обеспечения безопасности подсознание теперь тщательно отслеживает подобные угрожающие ситуации, чтобы не допустить повтора. И на помощь к нему приходит защитное раздражение, обращающее наше внимание на эти ситуации, чтобы мы могли что-то предпринять.

Иногда подобный перенос своего опыта на детский происходит буквально: мы видим, как ребенок оказывается в ситуации, которая вызывала в нас сильные непереносимые чувства, и реагируем соответствующе.

Очень часто таким провокатором становится поход малыша в сад или школу. Это сильный опыт для каждого человека, и он непременно пробуждается, когда наши дети проходят аналогичные этапы.

Если в эти периоды мы оказались без поддержки, в изоляции, в ситуации насмешек и издевательств, под властью страха и чувства покинутости, то наше подсознание может сработать так, что начинает видеть «врагов» даже там, где их нет.

Маме может казаться, что все воспитатели недостаточно компетентны, что они черствы, холодны и невнимательны… Опыт прошлого формирует установку, которую очень сложно заметить, ведь интеллект «упаковывает» ее в логические аргументы, которые сложно трансформировать.

Вот небольшая история о том, как я сама преодолевала эту установку.

Будучи девочкой стеснительной и катастрофически привязанной к родителям, я воспринимала садик как филиал ада на земле. Я помню даже то смутное физическое ощущение, когда предстояло туда идти: (темно, холодно, судя по всему, память сохранила воспоминания о зимнем утре), одежда туго сжимает живот и колется в области спины и шеи.

Я сижу на пуфике в коридоре и «тяну резину», лишь бы подольше не выходить. Затем промозглая серость вокруг, и мой взгляд скользит по асфальту, «перескакивая» через линии трещинок. Мы заходим в сад – кажется, словно окна сада горят одни-одинешеньки в ночи.

Дальше по накатанной: узкий тусклый коридор, моментально обволакивающий запах невкусной, как будто больничной еды, холодная раздевалка и… группа. Я стою на входе в зал и не могу сдвинуться с места. Кажется, что все смотрят на меня, а я не могу спрятаться или найти себе хоть какой-то угол для укрытия.

В плане событий я помню какие-то фрагменты, но в основном одни ощущения – одиночество, чувство беззащитности и холода от больших и строгих «теть» и один яркий эпизод унижения.

Эпизод, после которого я яростно прокручивала в голове сцену пыток с моей воспитательницей в главной роли. Но мое всемогущество осталось никем не замеченным – мне было так стыдно и страшно, что я не обмолвилась о произошедшем ни словом.

Что это за эпизод? Сердобольные взрослые могли бы сразу поднять табличку «Травма!», но я не буду спешить разбрасываться такими понятиями.

Дело было так. Однажды я долго не могла уснуть во время тихого часа. И, вероятно, создавала суету и лишние звуки. Возможно, мы даже играли с соседкой по кроватке? Не помню. Помню только одно: воспитательница набросилась на меня с яростными криками, выставила посреди зала и с силой начала стягивать трусики. Уж не помню до какой стадии она дошла, но все происходящее вызвало у меня жуткую панику и истерику. И пожалуй, подкрепило мою стеснительность и запуганность.

Справедливости ради, нужно отметить, что, вероятнее всего, мне делали замечания, на которые я не реагировала. Вот воспитателю и пришлось пустить в ход более радикальные «педагогические» приемы.

Сама ситуация и мои маленькие детские переживания остались в прошлом, как и у многих. И вспоминать о них нет особого смысла. Теперь я взрослая и сильная, справляюсь с самыми разными ситуациями. Однако, когда моему старшему ребенку исполнилось полтора года, от бабушек и дедушек зазвучал вопрос: «Вы уже решили, куда отдавать в садик?»

И я начала осознавать, что малыш подрастает и грядут важные перемены. Тот, кого я целый год носила на руках и бесконечно целовала, уже полуторагодовалый мальчишка, и через некоторое время меня ему будет мало, а мне – сложно удовлетворить все его потребности.

Вопрос о садике становился все актуальнее. И все забытые ощущения из прошлого, связанные с этим опытом, начали подниматься на поверхность.

Внутри у меня уже созрел протест: «Моего родного малыша, мою кровиночку – не отдам!» Возникает защитная установка: как будто кто-то нападает и нужно давать отпор. Как будто заранее известно, что ребенку будет там плохо. Как будто он в опасности и пора бить тревогу.

Если установка возникает еще до того, как мы переживаем какой-то опыт в настоящем, значит, она относится к нашему прошлому, которое автоматически переносится на ребенка. К счастью, мне быстро удалось это заметить, «вынести» свой опыт за скобки и быть внимательной к тому, что происходит здесь и сейчас.

Когда боль своего прошлого слишком сильна, то в поведении ребенка «мерещится» что-то свое. Вот он плачет, когда идет в сад, и ваше сердце разрывается. Его плач пробуждает те ощущения одиночества и боли, которые переживали лично вы. Но давайте посмотрим на ребенка: что происходит с ним. Может показаться, что ему также больно и страшно. Но вот уже через 10–15 минут он играет и исследует новую обстановку.

Воспитатель говорит, что он хорошо себя вел, естественно, скучал, но отвлекался. «Конечно, – „думает“ параноидная часть внутри вас, – отвлекался-то отвлекался, но на самом деле ребенок мучается». И тогда в зависимости от привычных моделей поведения родители начинают либо «спасать» ребенка из сада, находя «объективные причины», либо впадают в такую тревогу, что и ребенок «кожей» чувствует опасность, исходящую от новой среды.

Надо сказать, сама по себе идея садика мне нравится. Мама и ребенок выходят из периода симбиоза и нуждаются в расширении пространства. Маме – чтобы уделить время реализации своих дел и планов, ребенку – чтобы получить опыт общения, игр и обучения со сверстниками вне привычной модели «мама-ребенок», «папа-ребенок», «семья». Но реализация этой идеи действительно может быть разной. От счастливого и веселого пространства, куда идти хочется, где хорошо, до каторги, где мучают и унижают детей.

Чтобы ребенок получил свой, здоровый опыт, очень важно быть уверенной и надежной опорой ему, чтобы малыш ощущал: в любой ситуации у меня есть остров безопасности. Когда же вы впадаете в тревогу, то обеспечить ему это не в состоянии.

Таким образом, мы снова возвращаемся к тому, как важно разделять личный опыт и опыт ребенка, знать, какие чувства исходят из вашего собственного детства, а какие испытывает ваш ребенок.

Один из сильнейших источников родительского раздражения, которое разрушает отношения, – это ситуация, в которой ребенок выходит за рамки ожиданий родителя. Но полбеды, когда это банальные ожидания в стиле «надо быть хорошим, опрятным, внимательным» или «злиться нехорошо». Такие ожидания, как правило, лежат на поверхности и благодаря «продвинутости» современных родителей легко поддаются корректировке.