Рина Мэй Акоста - Голландские дети самые счастливые

Когда мы говорим, что «дети счастливы», мы вовсе не имеем в виду, что те радостно подпрыгивают, отлетая от стен, как мячики, и распевают «Happy» Фаррела Уильямса. Юные голландцы сознают свои достоинства и недостатки, они уверены в себе, умеют строить отношения в семье, дружить, искать и находить любовь и место в мире. К ним прислушиваются родители, их мнение уважают – в этом и заключается детское счастье.

Подобное воспитание порождает самых бойких, ответственных и вежливых подростков, каких только можно представить. Голландские тинейджеры не бунтуют. В них нет свойственного возрасту нарочитого высокомерия – скорее, зрелое чувство собственного достоинства. И хотя вечеринки с ночевками считаются здесь вполне приемлемыми, Голландия может гордиться тем, что по количеству подростковых беременностей она едва ли не на последнем месте в мире. Детей направляют в нужное русло, и они вырастают вполне подготовленными к превратностям взрослой жизни.

Философ Джон Локк в XVII веке говорил: человек после рождения подобен чистому листу, и дело его окружения – заполнить этот лист. Подобный подход определил англо-саксонское отношение к воспитанию. Возможно, именно это породило новую норму: сверхсознательного, самоуверенного и гипервовлеченного родителя. Такой требует от своего чада успеваемости, настаивает на подчинении и транслирует собственное желание видеть ребенка успешным – а в итоге лишает его возможности развиваться в индивидуальном темпе. Нынешнее поколение британских и американских родителей занимается детьми много больше своих предшественников и склонно считать, что все аспекты детской жизни требуют бдительного родительского контроля. Отличительная черта современных родителей в Великобритании и США – тревожность. Наши друзья на родине доводят себя до исступления, подвергая сомнению каждое свое решение и каждый свой выбор, испытывая перманентное чувство вины. Отчего же голландские мамы и папы не так беспокоятся? Отчего не ведут себя, словно наседки, не трясутся над отпрысками, как поступают во всем остальном мире?

Голландцы имеют репутацию людей, толерантных к сексу, алкоголю и наркотикам, но за этим скрывается тщательно охраняемый секрет: они – народ очень консервативный. Сердце голландской культуры – любовь к своему дому и семье, где центральное место занимают дети. У них здоровый подход к родительству: ребенок рассматривается как личность, а не как продолжение отца и матери. Голландцы понимают: достижения не всегда приносят счастье, но счастье может порождать достижения. Эта нация смогла справиться с беспокойством, стрессами и завышенными ожиданиями современного родительства, по-своему определяя благополучие и успешность. Для них успешность начинается со счастья – всех членов семьи.

Голландцам удалось отыскать тонкую грань между вовлечением родителей в воспитательный процесс и благоразумным невмешательством в дела ребенка. Родители обладают авторитетом, однако избегают диктата. Голландия верит в «старые добрые» семейные ценности, но разделяет и современные представления об уважении к личности ребенка и интересах матери вне дома. Одна из базовых норм здешнего общества – простота: семьи часто выбирают недорогой досуг и возврат к традициям.

В этой стране добились идеального баланса между работой и жизнью. Нидерланды – лидер по неполной занятости в Европе. Люди здесь работают в среднем двадцать девять часов в неделю, проводя, как минимум, один день с родными и находя время и для себя самих. Голландские матери не переживают, если мало видятся с детьми, напротив, подчеркивают: их жизнь состоит не только из работы и семьи. Сильные, открытые всем ветрам, уверенные в себе, они не стремятся «скорее приходить в форму», едва выписавшись с малышом из больницы. И не спешат делать за детей вещи, которые тем самим по плечу, с определенного возраста поощряя самостоятельность. Голландки обладают стойкостью и спокойствием. Здесь не встретить духа соревнования и комплекса «материнской вины», которые хорошо знакомы жительницам Великобритании и США.

А голландские отцы не боятся брать на себя «женские дела» и готовы наравне с матерями участвовать и в работе по дому, и в воспитании. В собственный выходной они занимаются ребятишками и помогают укладывать малышей. Отца, который катит коляску или несет младенца в сумке-кенгуру, можно встретить так же часто, как и мать. Когда у ребенка поднимается температура, родители по очереди дежурят у его кровати, а работодатели относятся к этому с пониманием и снисходительностью. Голландских мужчин отличает спокойная уверенность в себе и прямодушие, а до того, что нас, эмигрантов, смешат их уложенные гелем кудри, красные штаны и желтые анораки, им дела нет.

В отличие от нидерландских родителей американские и британские, по нашим наблюдениям, постоянно нервничают из-за собственных завышенных ожиданий и зависимости от чужого мнения. Господствует убеждение: чтобы обеспечить детям преимущество в жизни, вы должны вложить в них все время, деньги, внимание и ресурсы, которые в состоянии дать – а порой и те, что дать не в состоянии. Это убеждение прочно вросло в британскую и американскую культуру. Если мать перестанет соответствовать идеалу, прекратит жертвовать собой, лезть из кожи вон и то и дело обновлять «Пинтерест» – ее настигнет общественное порицание. Но с каких пор быть хорошим родителем значит «превращать воспитание детей в дело всей жизни»? Когда мы смирились с тем, будто ребенок – это тяжкий труд и никакой радости?

Главным критерием оценки и сравнения «правильности» родительских усилий в обществе стали успехи детей в учебе. Все давно привыкли к стандартному набору «родителя среднего класса»: эргономичные коляски, яркие ходунки, полезные завтраки, эксклюзивные частные школы, спортивные клубы, уроки музыки… Моя нью-йоркская подруга сравнила борьбу за место в детском саду Верхнего Ист-Сайда с дракой регбистов за мяч. Трехлетние малыши и их родители вынуждены проходить строжайший отбор, а оказаться отбракованным хуже, чем невесте быть брошенной у алтаря. Существует даже концепция «хороших» и «плохих» дат рождения – ребенка стараются зачать в такое время, чтобы впоследствии он стал «старшим» (и, соответственно, наиболее интеллектуально развитым) в классе. В Нью-Йорке и Лондоне родительская конкуренция достигает пика, а оттуда распространяется на прочие города, городки и деревни. Родительство превратилось в изматывающий бизнес с высочайшим уровнем соперничества, образование детей – в театр военных действий.

Однако тут, в маленькой стране на севере Европы, все иначе. И поэтому здесь растут самые довольные жизнью дети. Поэт Генрих Гейне однажды пошутил: «Когда миру придет конец, я уеду в Голландию, ведь там все случается на пятьдесят лет позже». Жизнь в Нидерландах понятно устроена и немного старомодна. Здешние мальчики и девочки наслаждаются свободой: ездят в школу на велосипедах, а после уроков играют со сверстниками, и никто за ними не присматривает. За общим столом каждому есть о чем рассказать, у семей находится время собраться вместе. В начальной школе нет ни домашних заданий, ни зубрежки перед экзаменами. Словом, о таком детстве многим из нас остается лишь ностальгически вздыхать. Детство с черно-белых фотографий, из старых фильмов и книг Энид Блайтон.