Райчел Мид - Чары индиго

Когда тарелки опустели, Иэн храбро удалился, и у Стэнтон появилась возможность потребовать с меня доклад.

– Когда ты уезжала, там все было в порядке?

Насколько бы натянутыми ни были отношения, наша миссия – поддерживать стабильность в обществе мороев – не изменилась.

– Да, – сообщила я. – Все спокойно. Ничего подозрительного.

Моя личная драма ее не касалась. Потом я небрежно поинтересовалась:

– А как насчет Воинов Света? Есть ли какие-нибудь новости? Или про Маркуса Финча?

Стэнтон покачала головой.

– Нет, ничего. Но если мы что-нибудь узнаем, я непременно тебе сообщу.

Я вежливо улыбнулась в ответ, хотя и не испытывала особого доверия к ее словам. Мне не всегда нравились мои задания, но большую часть жизни я выполняла приказы, не задавая вопросов, потому что верила, что начальство знает, как будет лучше, и действует ради общего блага. Однако события последнего времени заставили меня усомниться в этом. Когда мы столкнулись с чокнутыми охотниками на вампиров, именующими себя Воинами Света, Стэнтон утаила информацию, решив, что мне ее знать не обязательно, поскольку она не требуется для непосредственного исполнения задания. Она потом похвалила меня за то, что я, как истинный алхимик, понимаю подобную политику, но на самом деле этот инцидент вызвал у меня бешенство. Я не желала быть ничьим орудием. Я могла понять жесткие решения, принятые в интересах дела, но я категорически не желала, чтобы меня использовали или подвергали опасности из-за «важной» лжи. Я посвятила свою жизнь алхимикам, искренне веря, что все, что они делают, и все, что они мне говорят, – правильно. Я думала, что имею какое-то значение и что они всегда заботятся обо мне. Теперь я в этом не уверена.

И все же… что я могу поделать? Я дала клятву алхимикам и несу на себе их знак. Нравится мне то, что они со мной делают, или не нравится, но выхода нет, потребовать у них ответа невозможно…

По крайней мере, так я думала, пока не узнала о Маркусе Финче.

А узнала я о нем совсем недавно. Однажды он встал на пути у Воинов Света, вступившись за одного мороя по имени Кларенс. Хотя обычно Воины охотятся только на стригоев, как-то раз одна их группа избрала своей мишенью Кларенса. Маркус заступился за него и убедил Воинов оставить Кларенса в покое. Я была почти уверена, что Кларенс выдумал эту историю, пока не увидела фотографию Маркуса.

И вот тут-то все запуталось окончательно. Похоже, Маркус перешел дорогу еще и алхимикам. На самом деле, Кларенс, как и один из Воинов, намекали, что когда-то Маркус был алхимиком, но более им не является. Я в это не верила, пока не увидела его фотографию. У него не было золотой лилии, но была другая, синяя татуировка, достаточно большая, чтобы скрыть под собою золотую.

Это открытие изменило мою жизнь. Я даже не предполагала, что такое возможно: нанести другую татуировку поверх столь могущественной золотой. И уж точно мне в голову не приходило, что кто-то может уйти от алхимиков или хотя бы просто пожелать этого, ибо наши цели вбиваются нам в голову практически с рождения. Как человек вообще мог подумать о том, чтобы отказаться от нашей миссии? Как он мог просто взять и покинуть организацию, перейти на нелегальное положение? Что же произошло, раз у него возникло такое желание? Может, нечто похожее на то, что случилось со мной?

И как ему позволили уйти?

Когда я спросила о нем, Стэнтон заявила, что алхимикам ничего не известно о Маркусе, но я знала, что это ложь. Стэнтон была не в курсе, что у меня есть его фотография. Пускай его новая татуировка достаточно велика, чтобы скрыть под собою лилию, но я видела, как она намеками проступает на коже, подтверждая, что Маркус действительно был одним из нас. А раз он нес на себе знак алхимиков, те его знали, сомнений быть не может. Они скрывали сведения о нем, и это заинтриговало меня еще сильнее. На самом деле Маркус, можно сказать, стал моей навязчивой идеей. Некий инстинкт твердил мне, что он – ключ к решению моих проблем, что он может помочь разгадать тайны и разоблачить ложь, которую скармливали мне алхимики. К несчастью, я понятия не имела, как его найти.

– Нельзя допустить, чтобы стало известно, чем ты занимаешься, потому будь очень осторожна, – добавила Стэнтон, как будто я нуждалась в напоминаниях. Между ее бровями пролегла морщинка. – Особенно меня беспокоит, что на свадьбу явился этот Ивашков. Мы не можем допустить, чтобы стало известно, что вы не просто случайные дорожные знакомые. Подобные мелочи способны поставить выполнение задания под угрозу!

– Нет-нет, – поспешно отозвалась я. – Насчет Адриана можете не беспокоиться. Он понимает, как важна наша работа, и никогда не сделает ничего такого, что могло бы ей угрожать.

Вернулся Иэн, и мы закрыли эту тему. Ужин вскоре сменился танцами. Атмосфера стала более непринужденной, и морои стали подходить знакомиться с нами. Я чувствовала себя почти такой же популярной, как молодожены. Иэну пришлось пожать столько рук, что в конце концов он освоился. Как бы неуютно ни было моим спутникам, я уверенно могла заявить, что данная затея достигла своей цели – улучшить отношения между алхимиками и мороями. Несомненно, Стэнтон с Иэном не были готовы подружиться ни с кем из мороев, но они определенно приятно удивились тому, как много мороев оказались дружелюбно и доброжелательно настроены по отношению к ним.

– Я рад, что нам выпала возможность побыть вместе, – заявил мне Иэн, когда в нашем взаимодействии с общественностью случилась передышка. – С нашей работой это так трудно, правда? Я сейчас в Сент-Луисе, в архиве базы. А ты?

Главное в обеспечении безопасности Джилл – соблюдение секретности.

– Я на задании, точнее сказать не могу. Ну, ты сам понимаешь.

– Конечно-конечно. Просто понимаешь, если ты как-нибудь захочешь заглянуть в гости… я бы тебе показал окрестности.

Его безрассудство выглядело почти что милым.

– Например, во время отпуска?

– Ну, да. То есть нет. – Иэн не хуже меня знал, что у алхимиков неважно с отпусками. – Но я имел в виду, что они проводят все праздничные службы. Если ты как-нибудь решишь посетить службу, дай мне знать.

Священники алхимиков всегда устраивали особые рождественские служения во всех наших базах. Некоторые семейства алхимиков придавали особое значение ежегодному посещению этих служб. Я же – с вынужденными прыжками туда-сюда из-за заданий – некоторое время вовсе там не бывала.

– Буду иметь в виду.

Иэн надолго умолк, потом, запинаясь, произнес:

– Знаешь, я бы пригласил тебя танцевать, если б мы не были в таком нечестивом собрании.

Я изобразила улыбку.

– Конечно. Кроме того, мы здесь по делу. Мы должны сосредоточиться на создании хороших отношений с ними.