Лара Эдриан - Полночный поцелуй

Когда она парковала машину у дома, родная улица почему-то показалась ей слишком маленькой. У соседей горел свет, но, несмотря на это, у их коттеджа был какой-то тоскливый вид.

Габриэлла поднялась по ступенькам и полезла в сумку за ключом. Рука наткнулась на небольших размеров кинжал, который она взяла в шкафу Лукана, – вдруг по дороге домой возникнут какие-нибудь неприятности.

Не успела Габриэлла переступить порог и включить свет в коридоре, как зазвонил телефон. Но она не бросилась снимать трубку, а начала закрывать дверь на все замки и задвижки.

Из кухни послышался резкий голос Кендры:

«Гэбби, невежливо так меня игнорировать! – Кендра выкрикивала слова как-то странно визгливо и казалась крайне раздраженной. – Мне нужно с тобой увидеться. Это очень важно. Нам нужно поговорить».

Габриэлла прошла через гостиную, взгляд скользнул по пустым стенам, с которых Лукан снял фотографии в рамках. Казалось, вечность прошла с того вечера, когда он пришел и ошеломил ее рассказом о том, кто он есть на самом деле, и о войне, развернувшейся между вампирами.

Габриэлла с удивлением отметила про себя, что это слово ее больше не шокирует.

Возможно, сейчас ее уже ничем нельзя удивить.

И главное, она больше не боялась, что, как и ее мать, сходит с ума. Даже эта трагическая история виделась теперь по-иному. Ее мать была вовсе не сумасшедшей, а лишь сильно напуганной молодой женщиной, столкнувшейся с такого рода насилием, после которого не каждый человек может оправиться.

Габриэлла не позволит миру, убившему ее мать, уничтожить и ее. Она дома и приложит все усилия, чтобы наладить прежнюю жизнь.

Она бросила сумку на кухонный стол и подошла к телефону. На регистраторе сообщений высвечивалось число «18».

«Кажется, ты меня разыгрываешь», – пробормотала Габриэлла и нажала на кнопку «Прослушать».

Пока звучали сообщения, она прошла в ванную, чтобы осмотреть свою шею. Темно-красный след от укуса Лукана красовался прямо под ее родимым пятном – меткой Подруги по Крови. Она осторожно потрогала пальцем два вздувшихся бугорка в центре свежего синяка и обнаружила, что боли нет. Зато тупая боль в промежности вызывала неприятное чувство опустошенности. Но еще сильнее болело в груди – при воспоминании о том, как Лукан сбежал от нее, словно она была ядовитой змеей. Сбежал не оглядываясь.

Габриэлла включила воду и встала под душ, рассеянно слушая доносившиеся из кухни сообщения. На четвертом или пятом она почувствовала, что они какие-то странные.

Все сообщения были от Кендры и оставлены в течение последних суток. Сообщения шли одно за другим, иногда с интервалом менее пяти минут.

Постепенно менялся тон Кендры: вначале он был, как обычно, игривый – Кендра предлагала отправиться куда-нибудь выпить, поболтать. Затем приглашения сделались более настойчивыми, Кендра уверяла, что у нее возникла проблема и ей нужно посоветоваться.

В последних сообщениях она резко требовала, чтобы подруга перезвонила ей немедленно.

Когда Габриэлла вышла из душа и проверила свой мобильный, там был такой же шквал сообщений, и все – в том же духе.

Кендра звонила ей непрерывно.

И голос ее звучал как-то жутковато-цинично.

Холодок пробежал по спине Габриэллы, когда она подумала о предположении Лукана насчет Кендры. Что, если она стала жертвой Отверженных и больше ей не подруга, а живой мертвец?

На кухне снова зазвонил телефон.

– О господи, – ахнула Габриэлла, ее охватил неподдельный ужас.

Надо бежать отсюда.

В гостиницу. Выбрать какую-нибудь подальше от дома, где можно спрятаться и спокойно обдумать, что делать дальше.

Габриэлла схватила сумку, ключи от «БМВ» и почти бегом бросилась к двери. Открыла замки, отодвинула задвижку, толкнула дверь – и увидела знакомое лицо, которое раньше смотрело на нее приветливо и с улыбкой.

Но сейчас перед ней стоял миньон, в этом Габриэлла даже не сомневалась.

– Куда-то собралась, Гэбби? – спросила Кендра, отнимая трубку от уха. Звонивший на кухне телефон замолчал. Кендра неприятно улыбалась, странно склонив голову набок. – В последнее время ты стала просто неуловима.

Габриэлла содрогнулась, посмотрев в ее пустые, неморгающие глаза.

– Кендра, пожалуйста, позволь мне пройти.

В ответ Кендра рассмеялась – громко, широко раскрыв рот; постепенно смех превратился в шипение.

– Прости, дорогая, но не могу.

– Ты с ними? – От осознания этого у Габриэллы задрожали колени. – С Отверженными? Господи, Кендра, что они с тобой сделали?!

– Тсс! – Кендра приложила палец к губам. – Хватит болтать. Надо идти.

Она протянула к ней руку, но Габриэлла отпрянула. Она вспомнила о кинжале в сумке. Сумеет ли она его достать так, чтобы Кендра не заметила? А если и достанет, сможет ли нанести удар?

– Не прикасайся ко мне, – сказала Габриэлла, запуская руку в сумку. – Я с тобой никуда не пойду.

Кендра оскалилась:

– Думаю, пойдешь. Теперь жизнь Джейми зависит только от тебя.

Габриэлла похолодела:

– Что?

Кендра кивнула в сторону машины. Тонированное стекло опустилось, и Габриэлла увидела на заднем сиденье Джейми рядом с каким-то верзилой.

– Габриэлла? – позвал Джейми, глядя на нее вытаращенными от страха глазами.

– Нет! Только не Джейми. Кендра, пожалуйста, не делайте ему ничего плохого.

– Это зависит только от тебя, – сладко протянула Кендра и вырвала из рук Габриэллы сумку. – Она тебе не понадобится. Пойдем! – Жестом она велела Габриэлле следовать первой.

Лукан заложил по бруску C-4 под два огромных нагревателя, присел за ними, вытащил антенну передатчика и тихо сказал в микрофон:

– Нико, я в бойлерной. Заложу еще три штуки и выхожу…

Лукан замер, услышав за закрытой дверью звук шагов.

– Лукан?

– Черт. Кто-то идет, – прошептал Лукан, выпрямился и осторожно подошел к двери, приготовившись нанести удар.

Руку в перчатке он опустил на рукоять меча, который покоился в ножнах на ремне, перетягивавшем грудь. У Лукана был и пистолет, но они договорились не использовать огнестрельное оружие во время этого рейда, чтобы не поднимать шума. Кроме того, Нико пустил в здание газ, и от выстрела мог произойти преждевременный взрыв, что сведет всю работу на нет.

Заскрипели двери бойлерной.

Лукан почувствовал вонь Отверженного и запах человеческой крови. Глухой животный рык смешался с влажным чмоканьем и слабым хныканьем выпиваемой жертвы. Дверь открылась, пахнуло зловонной гнилью, Отверженный начал втаскивать в темную комнату свою испускавшую дух игрушку. Лукан дождался, пока покажется его голова. Отверженный был слишком увлечен своим делом и не заметил опасности. Молниеносным движением Лукан вонзил меч ему в грудь. Отверженный взвыл, хватая ртом воздух, и выпучил горящие желтым огнем глаза, когда яд титанового лезвия воспламенил его кровь.