Эм Ленская - У каждой ночи свой рассвет

– Прости, док, – промямлил я и покрепче прижал старика к себе.

– Ничего, сынок, нам ли с тобой горевать об упущенных годах, – мягко произнес он и отпустил меня, переводя внимание на Лебедева. – Герр Эмельян?

– Ээм… Добрый день, доктор Хиршман, – Емельян кивнул. Он смотрел на дока со смесью интереса и тревоги, отзвуки которой доходили до меня. – Спасибо за приглашение.

– Друзья Кирилла – мои друзья, особенно если они в беде. Рад встрече, – Хиршман тоже чуть кивнул головой и пожал протянутую Емельяном руку.

– Ты не против, если мы сразу перейдем к главной причине нашей встречи? – обратился я к Хиршману. Все же приехали мы ради Емельяна, остальное могло повременить.

– Конечно! – тут же воскликнул док, и подхватив Лебедева под руку, заставляя того заметно смутиться, повел за собой. – Поднимемся в лабораторию, там и обсудим. Тильда, – притормозил он, попутно поглаживая Емельяна по перекинутой через свой локоть руке, как нуждающегося в утешении пациента, – меня ни для кого нет. Как закончим, спустимся на обед. Организуешь?

– Ja, – она кивнула.

– Vielen Dank, Schatz. [9]

Первое, что я заметил, войдя в лабораторию доктора – та претерпела заметные изменения, что было вполне логично, учитывая, как долго я отсутствовал. Посреди рабочего стола лежал закрытый ноутбук, множество непонятных для меня приборов расставлены по полкам, тут и там лежали инструменты, а книжные полки разрослись в объеме, как и количество самих книг – не все док готов был заменить современными технологиями.

В углу напротив окна старую бархатную софу сменил какой-то дизайнерский диван из темно-синего текстиля, перед которым стоял круглый столик из черного дерева.

Мы с Емельяном разместились на диване, док же притащил стул, сел напротив нас и закинул ногу на ногу, облокотившись рукой на спинку.

– Кирилл вкратце описал мне вашу проблему, Эмельян, но мне будет яснее, если вы самостоятельно опишите ваши ощущения. Не переживайте, говорите все, как есть. Как врач, я обещаю, что ни одно ваше слово не покинет пределы сего помещения, – он медленно обвел рукой лабораторию и приготовился слушать.

– Даже не знаю, с чего начать, – застопорился Лебедев и оглянулся на меня, будто ища помощи, но я лишь пожал плечами.

– Как говорят в таких случаях, начните с начала, – Хиршман добродушно улыбнулся и с таким же выражением добавил, держа зрительный контакт исключительно с Емельяном. – Если вам будет комфортнее, я попрошу господина Дружинина оставить нас наедине.

– Но, док… – вмешался я, однако Хиршман коротким взмахом руки заставил меня замолчать. Я знал, спорить бесполезно, так что решение было за Лебедевым.

– Эээ… – промычал он и опять повернулся в мою сторону, но я специально отвернулся, чтобы не давить. Не скрою, уходить я не хотел, я был вовлечен в эту историю не меньше, но усугублять положение было бы абсурдом. – Нет, пусть Кирилл останется.

– Уверены?

Серьезно, док? Откуда эта страсть к секретам?

– Абсолютно, – подтвердил Емельян, и мысленно я был ему благодарен.

– Тогда продолжим.

Емельян описал то, что происходило с ним за последние сутки, во многом повторяя то, чем успел поделиться со мной и чему я сам стал непосредственным свидетелем. Кое-что Хиршман уточнял и у меня, но в большей степени акцентировался на видении Емельяна. Когда он закончил, док задумчиво почесал колючий подбородок, а потом произнес:

– Как я и думал, дифференциация биологических жидкостей, приведших к трансформации, вызвала коллизию внутри нового организма, тем самым препятствуя его полноценному восстановлению, и инициировала в конечном счете отторжение процесса перехода.

– А проще? – суть сказанного Хиршманом я уловил, сам отчасти держался того же мнения, но без подтверждения мои домыслы ничего не стоили. Да и не уверен, что Емеля понял витиеватые речи доктора.

– Герр Эмельян должен перебороть влияние яда укусившего его вампира. Это легко можно было бы сделать, выпей он его крови, но, как я понимаю, такой вариант затруднителен.

– Скорее просто невозможен, – уточнил я. – Этот подонок и не думал завершить начатое, так что вряд ли он захочет помогать, даже если нам удастся его отыскать.

– Но есть же выход? – встревожился Емельян. От волнения он успел расковырять ногтем ранку на тыльной стороне ладони, поэтому уже в который раз мне пришлось взять его руку и сжать покрепче. Не спуская с доктора Хиршмана глаз, он высвободил свою ладонь, но только для того, чтобы переплести наши пальцы в замок. Неожиданный жест, но в тот же миг я уловил внутри себя слабую, но ритмичную вибрацию, догадавшись, что это отзвуки его пульса, который теперь начал утихать.

– Natürlich [10], и вы уже, в общем-то, его нашли, – док сложил пальцы вместе так, что образовалась стрелка, острие которой указывало на меня. – Кирилл напоил вас собственной кровью, которая побуждает ваше тело адаптироваться. Однако вопрос в том, когда вы минуете modus vivendi [11].

– Виктор, пожалуйста, мы не студенты на твоей лекции, объясни человеческим языком, – не удержался я, прекращая поток глубоких познаний доктора.

– Простите, увлекся, – извинился он и откашлялся. – Твоя кровь, Кирилл, нужна Эмельяну в куда большем объеме, чтобы преодолеть превалирующее действие яда, который был первым катализатором для обращения.

– И все? – почти одновременно с Лебедевым задали мы один и тот же вопрос.

– Ja, но как долго придется повторять прием, я, увы, ответить не смогу, – Хиршман виновато развел руками. – Это редкость, когда укушенный одной особью человек, получает кровь уже от особи совсем иной. В моей практике было всего два подобных случая с продолжительной разницей между ними.

– И чем все закончилось? – неуверенность доктора меня беспокоила, Емельян же вообще словно оцепенел, слушая Хиршмана.

– Никто из них не являлся моим десцендентом, донорами были незнакомые мне вампиры из анклава, и Главенствующие по наставлению Круга просто обратились ко мне за помощью. Но даже я порой не всемогущ, особенно когда сталкиваешься с чем-то впервые. Так что одного обращенного мы, к сожалению, потеряли. Второй выжил, но тогда я уже понимал, что источник проблемы – гетерогенность [12]. Вычислить продолжительность ассимиляции мне не удалось, потому что тот десцендент выпал из поля моего зрения, как только он и донор выяснили причину состояния, схожего с вашим, Эмельян.

– Но ты можешь назвать хотя бы приблизительный срок? – настаивал я.

– Увы, Кирилл. Показатели каждой особи индивидуальны.

– Но ты полностью уверен, что в итоге моя кровь стабилизирует его состояние?

– Ja, – ответил док, и я уловил едва заметное колебание, однако Емельяна, по-моему, подобный расклад удовлетворил. Лихорадочность его настроения, передаваемого мне, постепенно развеялась, и меня это устраивало. – Но полагаю, вам стоит задержаться здесь на какое-то время, чтобы я мог отслеживать симптомы и при необходимости оказать любую помощь. Вы ведь никуда не торопитесь?