Эм Ленская - У каждой ночи свой рассвет

– Вам обоим повезло, что она оказалась рядом, – заметил я.

– Еще как, – с нескрываемой теплотой в голосе подтвердил док.

Нас прервал сигнал сообщения, пришедший на мой телефон, купленный по пути. Прежний, судя по всему, покоился на помойке или дне реки, если, конечно, Макс не оставил его в качестве трофея.

– Кирилл пишет, что они с Тильдой поехали за продуктами, скоро вернутся, – передал я, прочитав смс.

– Славно, пусть побудут вместе, им о многом нужно поговорить, вспомнить былое. А мы с вами, Эмельян, пока насладимся прогулкой.

* * *

Вечером Тильда застелила мне кровать в моей бывшей комнате. Вернувшись, огромной ностальгии я не испытал. Моя спальня оставалась достаточно безликой за все те годы, что я провел вместе с доком: никаких фото, никаких лишних вещей и глупых безделушек. А после моего ухода комната и вовсе утратила следы моего пребывания там.

Емеле же отвели спальню смежную с моей, на случай если ему внезапно понадобится моя помощь. Хиршман поначалу обмолвился, не заселить ли нас с Лебедевым вместе, но я заверил, что при необходимости смогу оказаться рядом достаточно быстро.

– Я в соседней, – сообщил я и махнул головой чуть правее, когда мы с Емельяном остановились возле двери, ведущей в его спальню. – Надеюсь, все будет в порядке, но в крайнем случае, ты знаешь, где меня искать.

– Спасибо, – поблагодарил он, чуть улыбнувшись, а затем скрылся внутри.

Я принял душ и сразу лег в постель, однако сон ко мне не шел, хотя усталость давала о себе знать. За ужином я обратил внимание, как Емельян украдкой то и дело на меня подглядывал, наверное, полагая, что ему удавалось оставить свой жест незамеченным. Я не придал особого значения, но сейчас, лежа в кровати, вернулся к тому моменту. Первое, о чем я подумал – док все-таки взял инициативу в свои руки и рассказал Емельяну о побочном эффекте приема моей крови. Что же, если так, информацию он воспринял достойно и без паники.

Я прикрыл глаза в новой попытке расслабиться и уснуть, но никак не мог найти удобного положения. Одеяло казалось слишком теплым, простыня слишком скользкой, а тишина вокруг слишком раздражающей. Проворочавшись еще минут десять, я наконец сдался, резким движением отбросил одеяло в сторону, поднялся и наспех натянул футболку и джинсы.

Если ничего не изменилось, на что я надеялся, то док по-прежнему хранил всю самую лучшую выпивку в рабочем кабинете. Бесшумно ступая, так, что в темноте погрузившегося в сон особняка меня едва ли можно было застукать, я спустился вниз и прошмыгнул внутрь. Внутри кабинета пахло полиролью и старыми книгами. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул – на мгновение я будто перенесся на полвека назад, когда понятия не имел, что буду делать в своей новой жизни длиной в бесконечность.

Особо не выбирая, я схватил первую подвернувшуюся под руку бутылку, наполнил стакан наполовину и шагнул было в сторону кожаного дивана прямо напротив окна, но помедлил и забрал с собой всю выпивку, чтобы не ходить дважды.

Лунный свет полупрозрачной дорожкой мягко стелился по добротному деревянному полу. Я влил в себя уже две порции и тут же наплескал третью. Подняв стакан перед глазами, я глядел сквозь чайного цвета жидкость, и мысли опять вернули меня к Емельяну Лебедеву и словам, что сказала о нем Тильда.

Ты увидел в Емельяне то, чего когда-то не смог найти во мне…

– Нет уж. К черту, – в пустоту возразил я и залпом опустошил содержимое бокала.

Возвращаться в спальню я уже поленился, поэтому растянулся прямо на диване. К счастью, выпивка подействовала благотворно, и я ощутил, что мои разум и тело больше не сопротивляются сну. Сколько в итоге мне удалось проспать, я понятия не имел, но когда я буквально подскочил от внезапно охватившего меня удушья, за окном все также висела луна.

– Емельян! – быстро доходит до меня, и я сорвался с места.

Держа в руке шприц с кровью, я ворвался в комнату Емельяна. Он лежал на полу, запутавшись в одеяле, и хрипло вдыхал воздух. Вероятно, в попытке добраться до моей спальни, он упал, но далеко уйти так и не смог.

– Все хорошо, я рядом, тшш, – произнес я, подхватив Емельяна, и без лишних колебаний воткнул ему иглу прямо в вену, черной нитью выделяющуюся на бледной руке.

– Снова приступ? – я оглянулся, в дверях одетый в пижаму стоял Виктор и настороженно наблюдал за развернувшейся перед его взором картиной.

– Да, уже ввел ему свою кровь. Сейчас оклемается, – слишком уж небрежно отмахнулся я, продолжая держать Емельяна на руках, хотя понимал, что мог опоздать, если бы внезапная связь не сработала. Мог проваляться в пьяной дреме внизу, в то время как он рассчитывал на мою помощь. Его дыхание выровнялось, веки слегка подергивались, но глаз Лебедев пока не открывал.

– Пульс замедлен, но нарастает, – присев возле нас на колени, отметил Виктор. Его пальцы нащупали биение в запястье Емельяна, и результат оставил дока удовлетворенным, – температура некритична. Думаю, дальше ты справишься сам. Если я понадоблюсь, сразу зови.

– Конечно, спасибо, Виктор, – поблагодарил я, не поворачиваясь, а док, похлопав меня по плечу, удалился, не забыв прикрыть за собой дверь.

– О-о-ох… – проскулил Лебедев, когда я уложил его обратно в постель.

– Ты в порядке?

– В горле першит, дай воды, – прохрипел он и чуть приподнялся, подоткнув под спину подушку.

– Держи, – я протянул стакан и разместился на краю, сохраняя между нами расстояние. – Долго ты…

– Нет, – оборвал Лебедев, будто уловил виноватые нотки в моем голосе. Я все еще чувствовал легкую дрожь – отголосок его собственной, но отчасти и моей.

– Хорошо, – я улыбнулся и провел рукой по обратной стороне его ладони. Уже заметно теплее. – Ложись. Нужно отдыхать, чтобы процесс адаптации прошел быстрее, а я пойду.

– Спокойной ночи, Кир, – после короткого промедления ответил Емельян, и мне показалось, будто он планировал сказать что-то совсем иное, но передумал в последний момент. Выпытывать я не стал.

– И тебе, – пожелал я в обратку и проскользнул в дверь, бесшумно затворив ее за собой.

Ощущение недомолвки кружило вокруг меня, как назойливый москит. Мы с Емельяном оба словно топтались возле черты, которая тонкой линией разделяла нас и определяла текущий статус наших отношений. Мы не были друзьями. Едва знакомые друг с другом полу-люди. Но и назвать нас чужими язык не поворачивался. С нашей-то связью, с тем, что теперь нас объединяло. Сплетенные одной кровью, одной тайной жизни и, возможно, одним будущим.

* * *

Едва за Дружининым закрылась дверь, я пару раз хлопнул себя по лбу.

– Спокойной ночи, Кир, – передразнил сам себя и сполз вниз, накинув одеяло на лицо. – Как будто ничего лучше сказать не нашлось.