Эм Ленская - У каждой ночи свой рассвет

– Ладно, хватит болтовни. Я и так уже достаточно пронянчился с тобой, – намеренно пожаловался я, дабы пресечь новые попытки Емельяна расспросить о чем бы то ни было, но напоследок добавил: – Если вдруг проснешься раньше меня, кухня в твоем распоряжении, можешь приготовить себе что-нибудь на завтрак.

Он не ответил, и я даже подумал, что Емельян успел заснуть, однако едва я подошел к лестнице, как запоздалый ответ достиг моих ушей.

– Спасибо.

– Не за что, – небрежно бросил я, начиная спускаться, но не тут-то было.

– Кирилл, подожди.

Черт!

Я устало закатил глаза и обернулся.

– Что еще?

– Мне нужно предупредить тетю, что сегодня я ночую не дома. У тебя есть телефон?

Я похлопал карманы джинсов. Пусто. Видимо, оставил мобильник в куртке.

– Внизу, сейчас принесу.

Сбежав на первый этаж, я вытащил телефон и обнаружил пропущенный от Гриши, но перезванивать не стал, отложив выяснение всех вопросов до утра. Сейчас мне требовалась лишь порция здорового сна.

– Держи, – поднявшись обратно, я бросил мобильник на кровать возле Емельяна и ретировался. На этот раз успешно.

Я слышал тихий шепот его разговора с теткой (мог бы и сообщение отправить в такой-то час!), но слов не различал. Если вампир не акцентирует внимание намеренно, то даже с обостренным слухом вполне можно игнорировать и фильтровать поток людской речи, иначе твоя голова напрочь взорвется от вливающейся в мозг информации.

Подложив под голову одну из диванных подушек и накрывшись пледом, я почти мгновенно заснул. К счастью, спал я без сновидений, так что наутро чувствовал себя вполне отдохнувшим. Когда я проснулся, на часах было без четверти двенадцать – редкость для меня, но учитывая события минувших суток, я не удивился, что организм затребовал больше. Я оглянулся и посмотрел в окно, за которым снова накрапывал дождь, усеяв каплями внешнюю сторону стекла. Возможно, я бы провалялся в постели еще некоторое время с книжкой или включил неотягощавший мозг фильм, но увы, события прошедшей ночи перекроили мои планы на день.

Кухня пустовала, значит, Емельян еще спал. Будить его я не собирался и прямиком отправился в душ, чтобы быстрее взбодриться под горячими струями воды, а заодно обдумать, что же мне теперь делать с моим подопечным.

Прежде всего, конечно, следовало рассказать ему про Круг. Если сам я держался от него подальше, это вовсе не означало, что и Емельян обязан идти по моей кривой дорожке. Выбор естественно будет за ним, и я даже искренне полагал, что моя прямая задача сейчас – убедить его присоединиться к Кругу. Странно, наверное, будет слышать, как заядлый одиночка втирает новообращенному о прелестях принадлежности к вампирской общине, в то время как сам обходит ее за километры. Но хотя бы в этом я не хотел отступать от заложенных правил: каждая особь-донор (некоторые гордо именуют себя нескромным званием «альфа») после завершения обращения вводит своего десцендента в Круг и знакомит с Главенствующим ближайшего анклава, к которому, согласно все тем же правилам, принадлежит сам. В нашем же с Емельяном случае я, как бы скверно это ни звучало, фактически передам его с рук на руки, избавив себя от дальнейшей головной боли, которую по доброте душевной, но в большей степени по собственной глупости, сам на себя и возложил.

Я бодро обтерся полотенцем и оделся прямо в ванной, не желая смущать гостя своим полуголым видом. Однако, судя по тишине, Емельян продолжал дрыхнуть. Стоило бы проверить, как он, но перестараться с опекой не хотелось. Вероятно, его тело еще затрачивало гораздо больше энергии, завершая процесс перехода. Значит, позавтракать я смогу в тишине и покое.

Едва я успел поднести вилку ко рту, со стороны лестницы раздались шаги, а затем, закутанный в одеяло, появился и сам Лебедев. Выглядел тот довольно помято и, несмотря на долгий сон, будто бы вновь пережил укус вампира всего пару часов назад. Я напрягся.

– Как себя чувствуешь? – я отложил свой завтрак и поднялся Емельяну навстречу. Превентивные меры никогда не помешают.

– Голова кружится, – хрипловатым ото сна голосом ответил Лебедев. – Ничего страшного, такое бывает, когда я позволяю себе поваляться в кровати подольше.

– Уверен? – с сомнением уточнил я и аккуратно придержал его за локоть. Он молча кивнул, но меня это не убедило. – Садись, налью тебе кофе с секретным ингредиентом.

Емельян с подозрением глянул на меня, но, видимо, быстро догадался о каком «секретном ингредиенте» я говорил. Конечно, я бы мог плеснуть ему коньячка, но кровь явно усвоится организмом лучше. Переусердствовать с подобным восстановлением сил совсем нежелательно, однако каюсь – сам я хлебал кровь после обращения в гораздо более крупных объемах, за что получил изрядную взбучку от собственного донора.

Донор…

Мне никогда не нравилось это слово, как, впрочем, многое из того, что связано с моей нынешней жизнью. Но тому человеку – вампиру – я обязан за полученный второй шанс. Понимание и благодарность, конечно, пришли ко мне не сиюминутно. Поначалу я был шокирован, растерян, зол и дезориентирован (могу заявить, что в чем-то Емельян справился с осознанием новой сущности мужественнее, чем я когда-то давно). Я потерял семью и не видел ни капли смысла продолжать жить без них. Я винил доктора Хиршмана за свое спасение, в котором сам видел лишь бесконечное проклятие. Я был убежден, что он обрек меня на одиночество и страдания лишь по той простой причине, что и сам был жутко одинок, и обратив меня, он надеялся получить в моем лице приверженца и последователя. Возможно, даже сына.

– На, выпей, должно стать легче, – я поставил перед Емельяном кружку с кофе по-упырьски, а сам занял свое прежнее место и продолжил трапезу. – Если хочешь есть, еда на плите.

– Как ты стал таким? – отхлебнув знатный глоток, неожиданно спросил Лебедев. На предложение поесть он никак не отреагировал, а лучше бы набил рот едой, вместо того чтобы задавать мне вопросы, от ответов на которые я бы воздержался.

И вообще, он что, улавливает ход моих случайных мыслей? Стоило мне встряхнуть память, как Емелюшка тут же ухватился за дела давно минувших дней. Надеюсь, в его лице мир не получил новый подвид кровопийцы-телепата. Впрочем, странно или нет, но с момента, когда он оказался в моем доме, я почти физически чувствовал его присутствие, улавливая прежде неощутимые то ли волны, то ли флюиды. Мои внутренние сенсоры обострились, и я понять не мог, почему они воспринимали Емельяна, как нечто новое для моего чутья. Полагаю, сам Лебедев еще даже не понял, что теперь не он управляет чувствами, а они – им.

– Тебе и правда интересно? Или просто беседу поддержать хочешь? Если так, то не напрягайся зря, я привык завтракать в тишине, – попытался я откосить от дальнейших расспросов.