Кристин Каст - Любимая

Кошмар, случившийся со мной – с юной человеческой девушкой, – мог произойти только потому, что у меня не было власти над собственной жизнью. Завистливые женщины осуждали меня. Слабый мужчина отверг меня. Чудовище изнасиловало меня. И все потому, что я была бессильна изменить свою судьбу.

…Но отныне никто не посмеет причинить мне зло безнаказанно. Отныне за каждую обиду я буду платить тем же – если не вдвое больше.

…Никто никогда не узнает мою тайну, ибо она будет погребена в земле, надежно спрятана и безмолвна, как сама смерть. Я не жалею ни об одном своем поступке, но если я буду проклята за них, то молю только об одном – пусть это проклятие будет погребено вместе с моим журналом, пусть вечно лежит в этой священной земле.

На этом заканчивается печальная история Эмили Уэйлер и начинается загадочная жизнь Неферет… Королевы Ночи!»

После того как Афродита дочитала последние слова Неферет, над нашим столом воцарилась мертвая тишина. Я была потрясена до глубины души, мое сердце разрывалось от жалости к Эмили . Не к Неферет, нет! Старк правильно сказал: Неферет сделала свой выбор. Она выбрала Тьму, жестокость и ненависть. Но у беззащитной Эмили Уэйлер никакого выбора не было. И я жалела ее.

– Проклятие. Плохо это, – первая нарушила молчание Крамиша.

– По крайней мере, теперь мы понимаем, почему она так сильно ненавидела мужчин, – сказал Старк.

– И почему она была одержима маниакальным стремлением контролировать все и вся, – заметила Афродита.

– Теперь мне понятен ее гнев, – сказала я. Все с изумлением уставились на меня, и мне пришлось поднять руку, чтобы не дать Старку возможность немедленно вставить свои два цента. – Я не сказала, что оправдываю ее. Более того, не думаю, что, окажись на ее месте, я сделала бы тот же выбор. Во всяком случае, я очень надеюсь, что поступила бы иначе. Но я понимаю ее. Видимо, на это и рассчитывал Калона.

– Но зачем он хочет, чтобы ты поняла Неферет? – сощурилась Афродита. – Неужели на тот случай, если она каким-нибудь чудом выберется из грота?

– Да, – кивнула я и повернулась к Крамише. – Теперь твоя очередь.

Крамиша выбрала страницу из своей фиолетовой тетради и протянула ее мне. Между прочим, у Крамиши восхитительный почерк – ума не приложу, почему я не оценила это еще год назад, когда она только начала писать стихи, с помощью которых мы без устали спасали мир (надо сказать, что мы спасли его не раз… и не два). С тех пор много воды утекло, теперь наш замечательный поэт-лауреат вот уже год как преподает в Обители Ночи Талсы, я лично не раз посещала ее уроки. Крамиша обладает неповторимым педагогическим стилем: откровенным, искренним, дерзким и чуть-чуть грубоватым, поэтому ученики от нее без ума. Кроме того, она может похвастаться самой необычной татуировкой, которую я когда-либо видела у взрослых вампиров. Если смотреть издалека, то изысканная сапфировая вязь, вьющаяся по обеим сторонам от полумесяца, сияющего посреди ее лба (как вам известно, Метку в виде полумесяца – синего или красного цвета – носят все вампиры), выглядит как причудливый узор из переплетенных неразборчивых букв. Но если вы подойдете ближе и присмотритесь внимательнее, то увидите слова, спрятанные среди завитков и элементов узора. Три слова: мечтай, вдохновляй, твори. Самое удивительное то, что эти слова подвижны, поскольку мне еще никогда не удавалось найти их на одном и том же месте. Это странно и очень круто – короче, в стиле Крамиши…

– Так ты возьмешь мое стихотворение или хочешь, чтобы я сама его прочитала?

– А, да, конечно, извини. – Я мысленно встряхнулась и с той же осторожностью, с какой только что держала старинный журнал Неферет, взяла фиолетовый листок из протянутой руки Крамиши, откашлялась и стала читать вслух.

– И какие идеи? Кто-нибудь что-нибудь понял? – спросила Афродита.

Я печально вздохнула.

– Ни слова. Точнее, я не поняла, какое это имеет отношение к нам. – Я покосилась на Старка. – А ты?

– Ничего. – Он посмотрел на Крамишу. – А ты сама что скажешь?

– Без понятия.

– Без понятия! – передразнила Афродита. – Ты вообще Пророчица или где?

Крамиша сузила глаза и неодобрительно посмотрела на Афродиту.

– Мне нужно идти на урок, поэтому нет времени перевернуть тебя кверху задницей и стереть эту гадкую шампанскую улыбку с твоих тонких губ. Поэтому я спрошу так: ты понимаешь свои видения? Все видения? – Афродита хотела что-то ответить, но Крамиша только шикнула на нее. – Нет! Это риторический вопрос. Можешь не отвечать, потому что я вдруг вспомнила, почему тебя раньше называли ведьмой из преисподней. – Крамиша встала и поклонилась мне. – Счастливо встретиться, счастливо проститься и счастливо встретиться вновь, Верховная жрица. Напиши, если я тебе понадоблюсь. – С этими словами Крамиша удалилась, и ее длинные локоны закачались в такт ее упругой походке.

– Ну и ну, какие мы нежные! Ей нужно побольше пить, – заметила Афродита, разглядывая свои ногти. – А мне нужен новый маникюр. Так что давайте быстрее закругляться.

Зои

– Моя богиня, кто этот сказочно прекрасный Сын Эреба, который только что вошел сюда? – проворковала Афродита.

Я даже оглядываться не стала. Старк издал нечто среднее между стоном и вздохом.

– Погодите, да я же его знаю! Ведь это мой мужчина!

Афродита запрокинула голову, предоставляя Дарию прекрасную возможность наклониться, шепнуть: «Привет, моя красавица» – и сладко поцеловать ее. Дарий быстро выпрямился и укоризненно покачал головой.

– Шампанское на завтрак?

– Как всегда, красавчик, – ответила Афродита, ткнула пальцем в пустой стакан из-под апельсинового сока и с гордостью добавила: – Но я придерживалась принципа здорового питания!

Дарий взглянул на меня.

– Она это выпила?

– Ага, – кивнула я. – Осушила как… сивый мерин.

– Ведь это всего лишь апельсиновый сок, – сказал Старк. – Он вкусный.

– В следующий раз сам его и пей, – отрезала Афродита.

У Старка вытянулось лицо. Я закатила глаза и покачала головой. Иногда – на самом деле нередко – проще закрыть глаза на безумные выходки Афродиты, чем пытаться их понять. Стиви Рэй как-то раз сказала, что она слушает Афродиту так же, как читает Шекспира: не каждое слово понятно, но общий смысл ясен. И я, как обычно, была вынуждена согласиться со своей лучшей подругой.