Максим Колпачев - Надежда

Наверное, для сотника армии Ледяных Владык быть управляющим всего одного Поселения лесорубной полосы – пусть даже и весьма крупного – всё-же не очень престижно. Наверное, это как-то сказалось на характере самого Витольда… не знаю. Многие говорили о его жестокости и злости – я лично такого никогда не замечал. Переработки конечно бывали… но скажите, где обходилось без них? Казни? Да, время от времени у нас кого-нибудь убивали – но все же не часто и без излишнего садизма. Публичные порки? Тоже да, практически не проходило дня – или, правильней сказать, ночи – чтобы на площади не избивали кнутами очередного «провинившегося перед Престолами Ледяных Владык». Но что тут скажешь? Какие времена, такие нравы… Хотел бы я посмотреть на «говорунов» где-нибудь в шахтах Серебряных гор, под суровой рукой Злых Баронов – хоть на одну недельку! Заодно бы убедились, что указанные бароны не зря носят именно такое прозвание…

Возможно, кто-нибудь мог подумать, что я защищал Витольда. Отнюдь. Я просто старался быть объективным.

Я всю свою жизнь старался быть объективным…

Следом за Смотрящим двое вампиров тащили крест. Нет, отнюдь не привычный современному человеку из нашего мира символ Веры, на каком когда-то принял гибель Иисус – этот, тоже деревянный, больше всего напоминал английскую букву «Х» – только середина, где сходились две балки, находилась чуть выше. И там, оголенный и намертво прикрученный, висел человек. Приговоренный. Тот, кому сегодня предстояло умереть.

Вообще-то это было странно… Обычно осужденных просто выводили на помост, и, зачитав приговор, отрубали голову – быстро и без затей. Но крест?! За всё время пребывания в Поселении (ладно, пусть не такое уж и долгое) я ни разу не видел, чтобы использовали что-то подобное… Только топор, веревка да кнут – вот собственно и все местные «заплечных дел» изыски…

Да и само присутствие Витольда… Смотрящий Поселения – это тебе отнюдь не обычный стражник или палач. И заявляться на казнь очередного подчиненного ему смертного он совсем не обязан. Тем более, действительный сотник армии Ледяных Владык… Тем более, ветеран сражения при Аустьер-Марне… Тем более, почти полный кавалер ордена Витовта Верного…

Я покосился на Виталика. Острый нос моего друга замер где-то на половине пути между помостом и Мэв. Дальнейшие объяснения, я думаю, просто бессмысленны… Девушка же – действительно очень, просто необычайно красивая: гордый «римский» профиль, копна пушистых каштановых волос, волшебные глаза светло-коричневого цвета – смотрела вверх так, словно ожидала, что за спинами вампиров вот-вот появится призрак или же трехметровая рептилия-динозавр из северных земель.

Помощники Смотрящего довольно быстро втащили крест на середину помоста. Кряхтя, просунули концы в специально проделанные отверстия, чем-то закрепили… и опля! Готово. Больше ничего не мешало правосудию Ледяных Владык – конечно же, самому справедливому из возможных – заслуженно покарать преступника.

Вперед выступил Витольд, принял из чьих-то рук внушительного вида пергамент и начал, не размениваясь на вступления, зачитывать приговор. Тоже странно, если подумать. Смотрящий, решивший почтить присутствием редкую казнь – еще можно хоть как-то понять. Но самому зачитывать приговор?! Осталось только взять в руки топор и лично произвести экзекуцию – для назидания, как говорится, всем остальным…

«…приговаривается к казни медленной, допускающей применение всех орудий вплоть до уровня «Гэ» включительно», – ровным сухим голосом дочитал Витольд пергамент.

Наверное, если бы на площади стоял гам, то сейчас он разом исчез. Я видел, как люди – ошарашенные, сбитые с толку, потрясенные – оборачиваются друг к другу, видел, как расширяются зрачки и медленно «ползут на лоб» глаза… Арсенал уровня «Гэ». Это тебе не милосердный топор, лишающий жизни в одно мгновение, даже не виселица – наказание для воров. Это нечто намного, намного страшнее. Нечто настолько страшное, что простому человеку, жителю центральных земель, даже трудно себе представить. Подобного в нашем Поселении не видели уже несколько десятилетий…

…Да, вампиры не любят, когда им сопротивляются. И они ОЧЕНЬ не любят, когда смертные убивают кого-то из их сородичей…

Человек на кресте – абсолютно голый, весь в кровоподтеках и синяках – сжался ещё больше. В его глазах блестели самые настоящие слезы, рот искривился в жалобном плаче. Как не походил он на того смелого, отчаянного воина, которого я видел всего одну неделю назад! И как резко контрастировал его вид со стоящим рядом Витольдом – в ярко-красном охотничьем костюме, подвернутыми вниз ботфортами, с грудью, увешанной орденами… Гордым, уверенным, прямым…

Я почувствовал, как на меня накатывает дурнота, поспешно наклонился.

Долбанные вурдалаки, упыри, паразитирующие на нашей крови…

И сегодня, как назло, двенадцатое мая…

Какого черта мы вообще поперлись на эту дебильную площадь?!..

…Боже, как же больно… Грудь и руки скрутила судорога, сотни невидимых иголок воткнулись по всему телу, раздираемое огнем горло почти не пропускало воздух… Эти приступы появились примерно год назад – и с каждым месяцем становились немного сильнее и дольше. Почему, отчего? Здешний лекарь только разводил руками да говорил, что впервые о таком слышит. К лекарю округа меня, конечно, никто не отпускал. Впрочем, я был практически уверен, что он лишь повторил бы жест своего коллеги – как и наши земные врачи, окажись они вдруг здесь волшебным образом… Я умирал? Быть может.

Какая теперь разница…

…Когда я распрямился (приступы, к счастью, были пока что ещё коротки, никто из окружающих не обратил внимание на согнувшегося человека), Смотрящего уже не было. Вместо него на помосте неспешно раскладывал свой «инструмент» совсем иной персонаж…

Палач. Так сложилось, что данная работа не пользовалась особой популярностью у вампиров. Чистокровные убийцы, они блюли – или делали вид, что блюли – этакий кодекс чести. Даже по отношению к «скоту» и «стаду». Пытки и мучительства, судя по всему, с вышеуказанным кодексом чем-то не совпадали. Что, впрочем, никак не мешало иррам ежедневно истязать десятки людей – особенно в районе Серебрянных гор и прилегающих к ним владений. Просто грязная работа, которую лучше поручить кому-то другому, чем браться самому – не более…

Стадо… Они называли нас так без малейшего намека на злобу, ненависть и уж, тем более, страх. Также, как сами мы говорим о баранах и овцах – буднично, констатируя факт. Скот, стадо, еда… Почему-то от осознания этого становилось ещё неприятней. Уж лучше бы в их словах звучало презрение…

Палач на помосте закончил с приготовлениями и медленно повернулся. В отличии от всех прочих, этот явно гордился своей работой. Почему я так решил? Сложно сразу сказать… Это чувствовалось, сквозило буквально во всем – выражение лица, одежда, исходящая аура… Даже знак – позорный знак своей гильдии – который он носил на груди… Идеально ровная, состоящая из двух сходящихся посередине треугольников шестиконечная звезда – символ самых жестоких убийц и садистов этого мира – была начищена буквально до блеска. И размером превышала «минимально необходимую» самое меньше, раза в два…