Морин Джонсон - Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга II

– Нет.

– Как демон-древак.

– Чушь, – оскорбился Саймон.

Изабель фыркнула.

– Я считаю, Саймон, что ты должен пройти через все это. Думала, ты понимаешь: никто не ждет от тебя, что ты будешь кем-то другим, не тем, кто ты на самом деле. Мне нужно, чтобы ты был самим собой. Я хочу только тебя. Этого Саймона. Разве мы не поэтому здесь? Потому что тебя наконец осенило?

– Думаю, да.

– Так чего ты боишься? Потому что ты явно чего-то боишься.

– Как ты узнала? – Саймон не понимал, как она может быть так уверена, хотя он даже намека ей не дал.

Девушка улыбнулась – той самой улыбкой, ради которой ему хотелось одновременно и задушить, и поцеловать Изабель.

– Потому что я тебя знаю.

Саймон подумал, что хочет взять ее на руки. Но стоило начать воображать, что он при этом будет чувствовать, и Саймон понял, чего он боится.

Это ощущение тяжестью легло на плечи, его огромность кружила голову, словно он долго смотрел на солнце без очков. Словно падал на солнце.

– Потеряться, – пробормотал Саймон.

– Что?

– Вот чего я боюсь. Боюсь потеряться во всем этом. В тебе. Я целый год потратил, чтобы найти себя, понять, кто я такой. А теперь есть ты, есть мы и есть эта всепоглощающая черная дыра чувств. И если я в нее провалюсь… Я словно стою на краю Большого каньона, понимаешь? Будто передо мной – что-то большее и гораздо более глубокое, чем человеческий разум в состоянии вообразить. И мне всего лишь нужно… спрыгнуть?

Он нервно ждал ее реакции, подозревая, что девушкам не очень-то нравится, если ты признаешься, что боишься их. А девушки вроде Иззи вряд ли вдохновятся идеей, что ты вообще чего-то боишься. Изабель не боится ничего, и она заслуживает кого-то такого же смелого, как она сама.

– И это всё? – Ее лицо светилось от облегчения. – Саймон, неужели ты думаешь, что я сама этого не боюсь? Ты на этом краю не один. И если спрыгивать, то мы спрыгнем вместе. Упадем вместе .

Саймон так долго старался отыскать и собрать воедино куски собственного «я», сложить головоломку до конца… Но последний кусочек, самый важный, все это время был у него прямо перед глазами. Потеряться в Иззи – может быть, это единственный способ найти себя?

Может быть, это, здесь и сейчас, – его дом?

«Хватит плохих метафор , – мысленно произнес он. – Хватит отсрочек».

«Хватит бояться».

Он выкинул из головы все мысли о том человеке, кем он был раньше, о том, как они с Изабель раньше относились друг к другу. Перестал думать о том, уж не испортил ли он все и если да, то почему хотел это сделать. Он не думал больше ни о демонической амнезии, ни об Академии Сумеречных охотников, ни о Дивном народе, ни о Смертельной войне, ни о политиках, ни о домашнем задании, ни о мечах, кинжалах и прочих смертельно острых предметах.

Саймон не думал больше о том, что еще может пойти не так.

Он просто заключил Изабель в объятия и поцеловал – именно так, как хотел поцеловать с тех самых пор, как впервые увидел; не как персонаж любовного романа, и не как Сумеречный охотник, и не как придуманный герой из прошлого, но так, как он, Саймон Льюис, бы поцеловал девушку, которую любит больше всех на свете.

Вот что значит падать на солнце. Падать вместе, когда сердца охвачены светлым огнем. И Саймон знал, что падение это будет вечным, что теперь, когда Изабель снова в его руках, он больше никогда ее не отпустит.

Союз зрелых умов не признает никаких препятствий – точно так же, как и подростки, решившие выбраться вдвоем на природу. Особенно когда один из них – ученик Академии Сумеречных охотников, которого поджидают домашнее задание и комендантский час, а второй – воительница с демонами, которую наутро ждет очередная вылазка.

Если бы все зависело только от Саймона, он бы провел всю следующую неделю – а может, и вечность, – валяясь с Иззи на траве, слушая, как плещется озерная вода и теряя голову от прикосновений своей любимой и от вкуса ее губ. Но вместо этого его ждали два незабываемых часа, а потом – сумасшедшая скачка головокружительным карьером до самой Академии и еще один час, заполненный прощальными поцелуями. Наконец Саймон все-таки отпустил Изабель в портал, взяв обещание, что она вернется, как только сможет.

Чтобы поблагодарить Хелен Блэкторн за помощь, пришлось ждать утра. Когда Саймон заглянул к ней, девушка как раз упаковывала вещи перед отъездом.

– Вижу, свидание удалось, – сказала Хелен, открыв дверь.

– Кто это тебе проболтался?

Хелен улыбнулась.

– Да ты же весь просто светишься.

Саймон поблагодарил ее, как и собирался, и вручил Хелен маленький пакетик печенья, который выпросил в столовой. Это была единственная по-настоящему вкусная еда в Академии.

– Можешь считать это первой выплатой в счет моего долга, – пошутил он.

– Ты ничего мне не должен. А впрочем, если и правда хочешь отплатить, приходи на свадьбу. Будешь Иззиным «плюс один».

– Ни за что не пропущу, – пообещал Саймон. – Какого числа это будет?

– Первого декабря, – ответила Хелен, но голос ее предательски дрогнул. – Наверное.

– Может, раньше?

– Может, вообще никогда, – печально призналась она.

– Что? Вы же с Алиной не собираетесь разбежаться? – Саймон одернул себя, вспомнив, что разговаривает с человеком, которого едва знает. Он даже не мог пообещать ей, что все будет хорошо: от того, что сам он вдруг узнал счастье в любви, другие не станут счастливее. – Прости, это не мое дело, но… если ты не хочешь свадьбы с Алиной, зачем тогда ты проделала весь этот путь и пережила всю эту гадость?

– Да нет же! Я хочу этого. Больше всего на свете хочу! Просто, оказавшись здесь, я задумалась, не слишком ли это будет эгоистично.

– А что в этом эгоистичного? – удивился Саймон.

– Да ты погляди на меня! – вспылила Хелен, и ярость, которую она так тщательно скрывала целый день – а может, и куда дольше, – вырвалась наружу. – Все на меня пялятся, словно я из шоу уродов; и слава богу, что самые добрые хотя бы за врага не считают! Алина застряла на этом богом забытом острове из-за меня. Неужто ей придется страдать из-за меня и всю оставшуюся жизнь? Просто потому, что ее угораздило в меня влюбиться? Разве имею я право так с ней поступать?

– Ты же не можешь считать, что все это происходит по твоей вине!

Саймон плохо знал Хелен, но все, что она сейчас высказала, казалось ему неправильным.

– Профессор Мэйхью говорит, что, если бы я ее действительно любила, я бы оставила ее в покое, – призналась девушка. – Не стала бы тащить ее следом за собой в тот кошмар, которым стала вся моя жизнь. То, что я так цепляюсь за Алину, лишь доказывает, что во мне гораздо больше от фейри, чем я сама думала.

– Профессор Мэйхью – просто тролль, – отозвался Саймон и задумался, чего будет стоить уговорить Катарину на самом деле превратить его в тролля. Или в жабу. Или в ящерицу. В любого гада, который лучше подошел бы его подлой душонке. – Если ты действительно любишь Алину, то сделаешь все возможное, чтобы ее удержать. Кстати, именно это ты и делаешь. Кроме того, не понимаю, почему ты думаешь, что она тебя отпустит, если ты попытаешься порвать с ней навсегда ради ее же блага. Если то, что я слышал об Алине, – правда, то у тебя ничего не выйдет.