Морин Джонсон - Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга II

– Саймон, – кивнул Джем. – Так приятно снова тебя видеть. Присаживайся, пожалуйста.

Саймон мог бы по пальцам перечесть свои встречи с Джемом Карстерсом. Тот, по-видимому, был такой же старый, как и его жена, Тереза Грей, – но они оба выглядели удивительно молодо для своих ста пятидесяти лет. Причем Тереза была очень даже ничего. Может, Джем тоже ничего? Саймон когда-то уже решил для себя, что он не особый ценитель мужской красоты. Но не странно ли это в принципе – что люди в два раза старше твоих бабушки и дедушки могут быть красивыми?

– Я вас оставлю, – сказала ректор тем же сухим голосом, в котором словно чего-то не хватало. Как будто она произнесла не «я вас оставлю», а «я просто отдам вам эту мертвую змею». Дверь за ней закрылась.

– У нас чаепитие, – заявил Магнус. Он отмерял чайной ложечкой заварку и насыпал ее в ситечко крохотного заварочного чайника. – По ложечке на чашку и еще одну на чайник.

Он отложил в сторону чайницу, поднял один из больших серебряных чайников и налил исходящую паром воду в заварочный чайник. Катарина со странным восхищением наблюдала за действиями мага.

Джем Карстерс держался непринужденно, да и выглядел на удивление неформально в своем белом свитере и темных джинсах. В темных волосах его сверкала единственная седая прядь, сразу бросавшаяся в глаза на фоне смуглой кожи.

– Ну, как тебе занятия? – спросил он, наклоняясь вперед.

Саймон пожал плечами.

– Синяков стало поменьше.

– Отлично, – отозвался Джем. – Значит, ты освоился и научился отклонять удары.

– В самом деле? – переспросил Саймон. – А я-то думал, у меня что-то неладно с кровообращением.

Магнус внезапно уронил крышку на чайницу, и та громко звякнула.

– Я очень сожалею, что пришлось прервать твой ужин, – снова заговорил Джем. Официальная манера речи – единственное, что выдавало в этом человеке его истинный возраст.

– Вот уж о чем не стоит жалеть, – пробормотал Саймон.

– Соглашусь, что еда в Академии – не самый большой из ее плюсов.

– Не уверен, что это вообще плюс.

Джем улыбнулся, отчего лицо его осветилось.

– У нас тут есть пирожные и булочки. Сдается мне, они немного получше тех, которые вам подают обычно.

Он указал на блюдо с угощением. Выглядело оно очень аппетитно, и Саймон не стал медлить – схватил ближайшую булочку и запихнул в рот. Немного суховато, но лучше того, что приходилось есть в последнее время. Он знал, что изо рта у него на черную футболку валятся крошки, но почему-то сейчас это его ни капельки не заботило.

– Так, Магнус, – заговорила Клэри. – Ты сказал, что объяснишь, зачем притащил меня сюда, когда придет Саймон. Не то чтобы я не была счастлива тебя видеть, но ты заставляешь меня волноваться.

Саймон, не переставая жевать, кивнул, показывая, что согласен с Клэри на все сто и поддерживает ее во всем, как и должны поступать лучшие друзья. Во всяком случае, он надеялся, что его все поняли.

Магнус выпрямился. Когда очень высокий маг с кошачьими глазами выпрямляется, чтобы привлечь к себе внимание, это меняет всю атмосферу в комнате. Магнус внезапно приобрел очень целеустремленный вид, от него пошли невидимые волны какой-то странной энергии. Катарина вжалась в спинку дивана, и Саймон подумал, что держаться так тихо – это совсем не в привычках Катарины Лосс, синеволосого голоса разума и возмутителя спокойствия в священных залах Академии.

– Меня попросили передать вам обоим сообщение, – Магнус крутил одно из многочисленных колец, украшавших его длинные пальцы. – Эмма Карстерс и Джулиан Блэкторн собираются стать парабатаями. Церемония требует присутствия двух свидетелей, и они приглашают вас.

Клэри подняла бровь и глянула на Саймона.

– Ну конечно, – произнесла она. – Возлюбленный Эммы. Естественно. Я согласна.

Саймон потянулся было к очередной булочке, но отдернул руку.

– Определенно, – отозвался он. – Я тоже. А почему они не могли просто прислать нам письмо?

Магнус на мгновение замер и глянул на Катарину. Потом повернулся и подмигнул Саймону.

– Зачем посылать письмо, когда можно послать нечто по-настоящему великолепное?

Сказано это было вполне в духе Магнуса, но слова прозвучали необычно холодно. Словно в самом маге угнездилась какая-то холодная пустота.

– Церемония пройдет завтра в Городе Молчания, – сообщил Джем. – Мы уже получили для вас разрешение на ней присутствовать.

– Завтра? – переспросила Клэри. – А спрашивают нас только сейчас?

Магнус элегантно пожал плечами, давая понять, что да, иногда такое случается.

– Что мы должны делать? – спросил Саймон. – Это сложно?

– Нисколько, – ответил Джем. – Роль свидетеля – в значительной степени символическая, почти как у свидетеля на свадьбе. Ничего говорить вам не придется. Просто нужно побыть с ними. Эмма выбрала Клэри…

– Это я могу понять, – вклинился Саймон. – Но Джулиан меня бы не выбрал. Мы едва знаем друг друга. Почему не Джейс?

– Потому что Джулиан и с ним не особенно близок, – объяснил Джем. – И Эмма предположила, что вы с Клэри, как лучшие друзья, могли бы стать для них действительно важными свидетелями. Джулиан согласился.

Саймон кивнул, как будто понял, хотя на самом деле тут было что-то не так. Он вспомнил, что разговаривал с Джулианом совсем недавно, на свадьбе Хелен и Алины. Вспомнил свои размышления о том, какой груз несет на хрупких плечах этот юноша и насколько он кажется сдержанным и скрытным. Неужели и вправду на свете больше нет никого, кого бы Джулиан мог бы выбрать себе в свидетели? Ни одного человека, которого Джулиан бы ценил и уважал? Если так, то все это невероятно грустно.

– Одним словом, – продолжал Магнус, – вы должны просто быть рядом с ними, пока они проходят Испытание огнем.

– Проходят что? – переспросил Саймон.

– Это официальное название церемонии, – объяснил Джем. – Парабатаи стоят внутри огненных колец.

– Готово, – вдруг объявил Магнус. – Нельзя настаивать чай дольше пяти минут. Пора пить.

Он разлил содержимое маленького чайника по чашкам.

– Здесь только две чашки, – сказала Клэри. – А ты сам?

– Чайник слишком маленький. Сделаю еще один. Эти вам двоим. Пейте.

Маг вручил им чашки. Клэри пожала плечами и глотнула чаю. Саймон сделал то же самое. Справедливости ради, чай и вправду был исключительный. Может быть, именно поэтому англичане так к нему пристрастились. Потрясающая ясность аромата. Казалось, чай, спускаясь в желудок, согревает все тело. Комната больше не казалась Саймону холодной.

– Да, отличный чай, – сказал он. – Вообще-то я его не завариваю, но пить люблю. То есть, нам тут дают чай, но однажды я нашел в чашке какую-то кость… и то это была одна из лучших чашек чая, которые мне здесь доставались.