Татьяна Андрианова - Как вывести ведьмаков

– Между прочим, вампиров тоже многие не видели, а он есть и в Безымянном лесу обретается, – не сдавался Намурас, совершенно позабыв, что варево нужно постоянно мешать, иначе подгорит. И действительно подгорело.

– Да что ты привязался к парню? – вступился Флоднег за ученика. – Есть Катиджерн или нет, нам от этого ни тепло ни холодно. Да и Черная шаманка нам до факела. Нам бы вампира изловить и назад вернуться живыми.

«Еще неплохо бы вернуть утраченных вервольфов, – тоскливо вздохнул мужчина про себя. – Но это как раз еще более нереально, чем существование пресловутой Черной шаманки».

– Не скажите. Черная шаманка очень зловредная. Похуже местной ведьмы будет. Она на болотах обитает, по ночам из жилища своего выходит и людей заманивает, чтобы в жертву темному богу принести, – наставительно изрек ученик, тыча при этом ложкой куда-то вверх, отчего создавалось впечатление, будто шаманка либо спускается с небес, либо просто предпочитает передвигаться по воздуху. – У нее изба из костей человечьих сложена, тын – из острых кольев заточенных, а на каждый из них череп человеческий насажен. Ездит Черная шаманка на огромном черном жеребце. На узду скальпы нашиты, чепрак из кожи человеческой сделан. В руках у нее плетка, пропитанная ядом гадюк, отловленных в брачный период.

Чего-чего, а таланта рассказчика Намурасу было не занимать. Завладев вниманием слушателей, он принялся так самозабвенно врать, что даже сам умудрился уверовать в то, что придумывал буквально на ходу. От этого повествование обрастало новыми, далекими от текста книги жуткими подробностями зверств, чинимых шаманкой, да таких красочных, что, будь на дворе ночь, все уже в мокрых штанах сидели бы. Здесь были перечислены разнообразные пытки, производимые только, чтобы потешить жестокость шаманки, которую когда-то умудрился бросить какой-то проезжий смазливый парень, отчего женщина озлобилась на все человечество вообще и мужчин в частности. Пошли в ход самые мерзопакостные зелья и трансформация жертв в таких невообразимых мутантов, что оставалось только позавидовать воображению как шаманки, так и паренька.

Намураса несло. Он заливался соловьем, сгущая и сгущая краски, да так искусно – любой неверующий уверует.

– А иногда, – вещал он, – она и днем на охоту выезжает.

– Как днем? – нервно сглотнул Т, которого душещипательный рассказ впечатлил до мороза по коже.

– Ты же говорил, что она только по ночам выезжает, а у лошади ее глаза огнем пылают и дорогу освещают, – согласился Флоднег, который счел несправедливым, что этакая жуткая жуть еще и днем по лесу шатается.

Ночью – еще куда ни шло. Да и ночью с такой встретиться один на один тоже не хотелось.

Намурас моргнул. Он понял, что слегка перегнул с дневными вылазками. Такого в книге точно не было. Впрочем, он даже до середины увлекательного чтения не дошел. Может, там дальше что-то такое автор и написал?

– Так это… по лесу Безымянному ночью мало кто прогуливаться отваживается, – нашелся Намурас и мысленно поздравил себя за гениальность идеи. Если в книге ее и нет, ее следовало там написать. – С жертвами у нее большая недостача случается, вот днем и наверстывает.

– Да-а-а. Работает сверхурочно. Можно сказать, на износ, – восхитился вампир, который как раз собирался к Светлолике, но задержался, чтобы послушать интересную байку. – Не жалеет себя девка, не жалеет. Это самое… как его… трудоголик.

На него зашикали. Валсидал обиженно заткнулся. Впрочем, ему самому не терпелось узнать продолжение истории, и он напряженно замер в ветвях ели, стараясь не упустить ни одного драгоценного слова.

– Так вот, – прочистил горло Намурас, поискал глазами флягу, чтобы сделать глоток воды, не нашел и пригорюнился. Вот так. Стараешься для других, ни горла, ни фантазии не жалеешь, и никакой благодарности. – Иногда, когда Черная шаманка не доберет нужное количество жертв, она днем на охоту выезжает. Тогда ее черный жеребец ступает совсем бесшумно, чтобы не спугнуть ненароком случайного путника…

– Какие случайные путники в лесу? – тут же возразил недоверчивый Валсидал, свесившись с ветки.

На него снова зашикали, метнули несколько еловых шишек и один магический фаербол, и он замолчал. «Врет же! И знаю, что врет! Но как вдохновенно! – восхитился вампир. – Талант. Решено. Как только отстрою снова замок, возьму его к себе бардом… ну, или баюном каким…»

– Ну, грибник или ягодник там какой, – тут же поправился Намурас. – Не суть. Жеребец ее ступает бесшумно, так осторожно, что ни травинки не примнет, ни веточка какая мелкая не хрустнет под копытом конским.

– А сбруя? Сбруя же звенит, – снова не удержался, чтобы не вставить свое слово, вампир.

– Слушай, нежить, – не выдержал Флоднег, – если тебе неинтересно слушать, проваливай! Не мешай другим.

Валсидалу было интересно, но сдаваться просто так он не собирался:

– Ну правда, звенит ведь.

– Уймись, нежить, по-хорошему, – откликнулся Т, и в руках его возник магический фаербол. – Тряпками она сбрую обмотала. Это любой конокрад умеет. Доволен?

Валсидал был доволен. И еще больше стал доволен тогда, когда в очередной раз ловко разминулся с магическим снарядом, запущенным магом. Т, однако особо усердствовать не стал. Всевышний с этим вампиром! Главное – рассказ дослушать.

– Сама природа застывает в это время, – продолжал ученик. – Вот как сейчас.

Все дружно прислушались. И действительно, как ни странно, в лесу стояла удивительная тишина, ни птичьих трелей, ни шелеста листвы, ни скрипа деревьев.

– Даже ветер – и тот замирает в ужасе, – добавил Намурас. – Едет шаманка по лесу, глазами красными жертву высматривает, а как увидит, подкрадывается незаметно и…

В этот момент из кустов высунулась тонкая девичья рука и осторожно легла на плечо парня.

– А-а-а! – завопил перепуганный до икоты парнишка и, размахивая руками, будто пытался отбиться от десяти противников разом, попытался выпрыгнуть из собственных штанов.

Увлекательная книга выпорхнула из его рук и устремилась во Флоднега. Тот среагировал чисто машинально. В конце концов, он был хорошо натренированный боевой маг, а от нежити вообще можно ожидать любой пакости двадцать четыре часа в сутки. Магический фаербол слетел с его пальцев и ударил в книгу раньше, чем та успела угодить ему в голову. Раздался взрыв, и обугленные листы осыпались на траву траурным пеплом. Следующей жертвой испуга ученика стал котелок, в котором аппетитное когда-то варево успело превратиться в жалкие, тлеющие головешки. Меткий удар ногой – и котелок отправился в сплетенные кроны деревьев, следом полетела и ложка.

– Эй! Полегче там с посудой! – возмутился Валсидал, когда горячий котелок просвистел у него буквально возле уха, ударился о ствол рядом стоящего дерева, зацепился ручкой за сучок и повис.