Мэгги Шайн - Кровная связь

Как и раньше.

Я нахмурилась, когда эта странная мысль неожиданно пришла мне в голову. Я уже не сомневалась в том, что мы были знакомы. Нас что-то связывало. Боже, почему я не могла этого вспомнить?

Серена проснулась и обнаружила, что лежит на кушетке в просторной комнате, которая, видимо, была частью особняка. Она открыла глаза, прижала руку к голове и медленно села. Серена увидела женщин, стоявших поодаль от нее маленькими группками и переговаривавшихся шепотом. В руках у многих были фарфоровые чашки. Терри тоже была здесь. Одна из женщин заметила, что Серена встала, подошла к ней и сказала:

– Здравствуй, Серена.

Она поставила свою чашку на столик и села рядом. Женщина была очень красивой, на вид казалось, что ей было около тридцати, хотя ее лицо было из тех, по которым точно нельзя определить возраст человека. Все женщины здесь выглядели так. Их глаза светились жизненной мудростью, которая плохо сочеталась с их стройными фигурами и молодыми лицами.

Женщина указала рукой на чайный сервиз, стоявший на столе в дальнем углу комнаты, и другая женщина налила Серене чашку чая.

– Меня зовут Джинджер. Я здесь главная. Мне очень жаль, что ваш ребенок пропал.

Серена кивнула и попыталась что-то ответить, но слова застряли у нее в горле. Джинджер протянула ей чашку чая со сливками. Серена взяла чашку и сделала глоток. Чай был горячим и сладким.

– Я не знала, любите ли вы больше с сахаром или сливками, но решила, что после всего, что вы пережили, они не помешают.

Серена сделала еще глоток.

– Спасибо, – сказала она. – Мне очень жаль вашу… Морин.

– Морин ничуть не жалела бы о произошедшем. Единственное, о чем она могла бы жалеть, – что не нашла бомбу перед тем, как она взорвалась. Я не сомневаюсь в этом. Эта работа была делом ее жизни.

Серена оглядела комнату.

– Эта работа… Какая?.. – Она облизнула губы и продолжила: – Вы знаете, кто забрал моего ребенка? И почему? – И потом, хмурясь, добавила:

– Терри рассказывала что-то о редком антигене в ее крови.

– Да, – сказала Джинджер. – Мы подозреваем, что за этим стоит правительственная организация, хотя большинство людей считают, что она прекратила свое существование несколько лет назад. Она была известна как ОПР и была секретным подразделением ЦРУ.

В голове Серены мгновенно возник миллион вопросов.

– Что означает эта аббревиатура? ОПР?

– Отдел паранормальных расследований, – ответила Джинджер.

Джинджер изучающе смотрела на Серену и, как ей показалось, оценивала ее реакцию.

– Но их название не совсем точно соответствует деятельности, – продолжала она, – их интерес ко многим сферам сверхъестественного в лучшем случае поверхностный. Их главная цель – Бессмертные. Вампиры.

Серена молча слушала, ее взгляд перемещался с одной женщины на другую, ища объяснения. Все это было похоже на шутку. Но никто не смеялся.

– Вы хотите сказать, что моя девочка была…

– Нет, конечно нет, – махнула рукой Джинджер. – Но поскольку ты ее мать, ты должна знать о них. Нет, твой ребенок был человеком, в этом не может быть никаких сомнений. Но в каком-то смысле она имеет к ним отношение. Понимаешь, абсолютно все вампиры рождаются на свет обычными людьми, но их объединяет то, что все они рождаются с антигеном Белладонны. Именно он позволяет им становиться вампирами.

Серена пыталась понять то, что ей говорили. Это было возмутительно, просто невероятно.

– Я знаю, что в это сложно поверить, еще сложнее это понять. Но если ты останешься с нами, ты скоро сможешь сама увидеть доказательство. Я хочу, чтобы ты все знала; даже если ты не захочешь к нам присоединиться, мы приложим все усилия, чтобы найти твоего ребенка. И мы позволим тебе уйти, снабдив информацией, которой владеют лишь немногие. У тебя, как матери одной из Избранных, есть право знать это.

– Избранных?

– Так называют людей с этим антигеном. Вампиры по своей натуре чувствуют их и вынуждены защищать их и следить за ними. Но в последнее время Избранные стали исчезать. Вампиры тоже знают об этом. Но на сегодняшний день никто точно не знает, куда и почему забирают детей.

– Но… у вас есть догадки? – спросила Серена.

– Да, но они не подкреплены никакой реальной информацией.

– А чем занимался ОПР до того, как его «закрыли»?

Джинджер отвернулась и встретилась глазами с Терри. Вид у той был обеспокоенный, и Серена поняла, что она не скажет ничего хорошего.

– Они в основном занимались… исследованиями. Они изучали природу вампиров, особенности их физического строения, они изучали, как можно подчинять вампиров себе и уничтожать их.

Сдавленный вскрик сорвался с губ Серены раньше, чем она успела его подавить.

– Вы думаете, что они используют моего ребенка как подопытного кролика в лаборатории для какого-нибудь государственного эксперимента?

– У нас нет абсолютно никаких доказательств этого.

– О боже! – Серена закрыла лицо руками и заплакала.

Женщины по очереди покинули комнату. Она слышала, как они выходили, оставляя за собой пустоту, потом подняла голову и вытерла глаза. По обе стороны от нее сидели Терри и Джинджер.

– Мне не понятно, чем вы занимаетесь здесь.

– Мы – Сестры Афины, наш орден существует уже многие столетия. Чем мы занимаемся… мы наблюдаем. Следим. Мы стараемся не вмешиваться, пока это не становится абсолютно необходимо. Наша миссия – защищать баланс сверхъестественного. То есть баланс природы вообще, ведь есть вещи, о существовании которых большинство людей просто не подозревают.

– Вы… защищаете вампиров?

– У них тоже есть право на существование. Они являются такой же частью природы, как и мы. Их исчезновение может привести к разрушению мирового баланса, как исчезновение любого другого вида. Мы считаем, что им нужно позволить жить и развиваться так же, как нам. Люди не должны вмешиваться в их жизнь.

– Но разве они… не питаются людьми?

– Они такие же, как мы, Серена, – повторила Джинджер. – Среди них есть хорошие и плохие. Хотя, когда появляется плохой, хорошие пытаются избавиться от него. Вампиры питаются кровью из банков крови, изредка ищут себе жертв среди преступников. Они практически никогда не трогают обычных людей, возможно, только в целях самозащиты.

Таким образом, обычно мы просто наблюдаем за вампирами, – продолжала она. – И защищаем их, когда это становится необходимо. Даже вампиры не должны знать о нашем существовании. Мы действуем тайно.

– То, чем мы занимаемся здесь, опасно, – сказала Терри. – Мы действуем против правительственных структур, тайных убийц, охотников на вампиров, которые были бы счастливы истребить их всех.

– Не говоря, – добавила Джинджер, – о самих вампирах. Иногда они догадываются, что мы знаем о них и следим за ними. Они принимают нас за еще одну угрозу своему существованию. Не всегда удается объяснить им все вовремя.