Филипп Зеленый - Иконоборцы

По крайней мере, пока он не открывал рта.

– Мои извинения, премногоуважаемые Собратья! Авария прямо рядом с Элизиумом, – он метнул быстрый взгляд с бруджа на гангрелов и вновь вернулся к бруджа. Камил удивленно поднял брови. Тремер отвел взгляд и нервно примостился на свой край дивана, примостив свой посох между коленей.

Хранитель Элизиума, высокий бледный сородич с едва заметным немецким акцентом, видимо, один из заплутавших в ночи сподвижников Петра I, незаметной тенью скользнул вдоль стены.

– Князь Домена Омск, Юсупова… акх-кх-ха, – голос Хранителя сломался и, жалобно звякнув, затих под сводами зала, как звонкий гонг под гусеницей танка.

В одну долю секунды в коридоре стало тесно от сородичей, жадно заглядывающих в святая святых – личный кабинет князя. Судя по растревоженному гулу этого роя – бывшего князя.

Камил никуда не побежал и не пошел. Он сидел, развалившись в своем кресле и лениво выстраивал варианты случившегося за дверью. Убили? Да. Кол? Возможно. Точно не взрывчатка и не огонь – еще со своей службы он чуял признаки погулявшей в здании стихии огня. Тут было тихо, как в самом настоящем склепе. Но убийство столь могущественного собрата да и еще в его же элизиуме – это нечто новенькое. Ну, хотя бы сегодня не скучно.

– Только пепел! Остался один пепел, – защебетала темнота.

– И картины, кругом картины, – отозвался сумрак.

– Иконы, точнее ксерокопии, – от стены отделилось нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся господином Бельским, носферату.

Как осиротевшие цыплята, лишившиеся в одночасье наседки, бродили по залу сородичи.

– Однако, как говорится, Князь умер – да здравствует Князь! – сострил Камил, перефразировав старую как мир фразу. И повернулся в сторону Герхарда Шварцхоста.

– Ваших рук дело? Должен признать довольно удачно! Могу спорить, что у вас абсолютное алиби.

Примоген вентру дернулся и, как-то скособочившись на своем насесте, бросил на него странный взгляд, в котором билась откровенная паника.

– Я здесь абсолютно ни при чем! – заявил толстяк и слегка ослабил узел на галстуке, как будто он мешал ему дышать. Старая уловка! Наверняка поправил микрофон.

– Письмо, письмо! Мы нашли ее завещание! – в зал ворвалась Мари, невысокая блондиночка с вечно туповатым выражением лица, секретарь Юсуповой, размахивая сложенным вдвое пергаментным листом.

Хранитель сделал протяжное скользящее движение вперед и двумя длинными холеными пальцами изъял документ у истерички. Наскоро обозрев лист и, видимо, найдя одному ему видные штрихи, довольно хмыкнул и в тот же миг перетек в позу «глашатая», замерев посреди элизиума.

– Мы, князь Домена, Юсупова трала-лала … – дальше Камил слушать не стал, а принялся с интересом оглядывать почтенное собрание, замершее в ожидании подсказки. Становилось скучновато.

– Назначаем Герхарда Шварцхоста нашим сенешалем и облекаем его всеми полномочиями в случае моего отсутствия. Ночь с 26 на 27 сентября сего года.

– Липа! – авторитетно заявил Камил, обращаясь к гангрелам. Блохастики возбужденно переглянулись и загалдели.

– Он же ее и пристукнул. Еще и чернила не просохли, – Камил вызывающе посмотрел на гера Герхарда. Тот опять беспокойно заворочался своей немалой тушкой в гнезде примогенского кресла и, как показалось, постарался ужаться в размерах, видно было, что он не в восторге от этого заявления.

«Да когда ж ты лопнешь-то? Терпеливый ты наш, – рассержено подумал Камил и испытал легкое покалывание в груди, где беспокойно заворочался успокоившийся было Зверь, – Та-ак, спокойно, спокойно, пока не время».

– Я предлагаю выбрать нового князя! – резкий голос Регента, похожий на карканье ворона, врезался в гвалт сородичей и проделал в нем изрядную брешь. Все повернулись в его сторону.

«Пора перехватывать инициативу, – подумал Камил, – а то они сейчас тут нарешают. Хватит с меня этих вентру. Надо подкинуть им какую-нибудь жвачку».

– А я предлагаю выяснить, что стало со старым! – рявкнул он и перехватил внимание на себя, – Для чего провести расследование, а пока – суть да дело – выбрать исполняющего обязанности князя на период расследования. А то – что за справедливость в нашем домене? Хлопнул князя и вперед, к трону? Так дела не делаются, и вам, Вентру, это положено знать, – давил свою линию Камил, от души надеясь, что хоть часть этой своры в последнее время вовсю накачивалась полночными детективными сериалами и сходу не распознает подставы.

– Да-да! К черту Вентру, с их дебильными играми, – затявкали из своего угла гангрелы, – Даешь расследование! Пора прищемить хвост стервецам! Отомстим за князя!

– А можно ли убедиться в подлинности завещания? – подал голос темноволосый красавчик в белой рубашке с воротничком стоечкой, примоген клана Розы и главный шип в заднице Камила, Николай Темноветров.

– Это Ее почерк, – ответил Хранитель, – и Ее подпись…

– Или очень похоже на ее почерк и ее подпись, – ввернул Камил, от души развлекаясь, – И найдите уже Шерифа, где его носит, когда наших бьют? – С этими словами он зыркнул по совету, как бы выглядывая кого-нибудь, желающего подраться прямо здесь и сейчас. Желающих, вроде бы, не было.

Разочарованно вздохнув, он поудобнее устроился в своем кресле и продолжил наблюдение за пущенной им телегой. Та постепенно набирала ход, вовсю скрипя колесами на ухабах старых раздоров. Сородичи толклись по углам, переглядывались, вовсю пошли шепотки и перемигивания. Затевалась буча. Хранитель тоже уловил признаки разброда и попытался консолидировать собрание, призвав всех к порядку. Если б не его возраст и статус, на усилия Хранителя положили бы пять приборов одновременно, однако они все-таки были на Его Земле, так что гвалт попритих до приемлемого уровня.

– Итак, премногоуважаемые примогены, у нас на повестке дня два вопроса! Первый звучит так: кто за выборы князя?

Камил демонстративно скрестил руки на груди и насмешливо оглядел зал. Белыми свечками поднялись ладони торика, Регента и Герхарда. Остальные проскиповали.

– Тогда второй: кто за расследование? – Камил, гангрелы и носферату воздели свои клешни, немного погодя к ним присоединилась Катя Малк, хрупкая, постоянно озирающаяся блондинка с миловидным личиком.

– Хм.. большинство. Тогда осталось последнее – выбрать ответственного. Кандидатуры?

– Вентру ф топку, – блеснул знанием молодежного сленга Камил, – я за носфера. Он у нас самый деловой.

– А мы предлагаем в этом случае провести анонимное голосование, – проблеял Герхард, – дабы каждый мог высказаться без опаски за своего кандидата.

– Чего боитесь? Мести? Значит, есть за что! – и он с глухим вожделением глянул в колючий угол, где Розочка, эксцентрично жестикулируя, благоухал что-то на ухо Хранителю. Тот слушал его с нейтральным выражением лица. Однако осторожность победила, и в мгновение ока перед каждым из присутствовавших появилось по листку бумаги и золотой авторучке в форме жезла. Камил, коротко хихикнув, полез в карман косухи и выудил огрызок икеевского карандаша, быстро поправив на ногте, склонился над листком.