Алина Никонова - 99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Серия портретов пациентов психиатрического отделения была написана по заказу доктора Жорже, который в то время был директором клиники. Есть версия, что это была своего рода плата за лечение, поскольку сам художник якобы наблюдался у доктора Жорже ввиду своего неустойчивого психического состояния в последние годы жизни (Жерико умер в 1824 году, ему было 33 года).

На десяти картинах изображены десять пациентов психиатрической клиники, страдавших различными формами «мономаний» (одержимостей). Портреты должны были служить учебными пособиями для будущих врачей, заказчик не предполагал их выставлять или передавать в музей.

Позднее, в 1828 году, серия была почему-то разделена пополам. Пять полотен остались в Париже у доктора Лашеза, а пять других отослали в Бретань к некоему доктору Марешалю. О них до настоящего времени больше ничего не известно. Пять парижских портретов Лашез попытался в 1866 году продать Лувру, но безуспешно. В конечном итоге картины продали в различные собрания по отдельности, и сейчас они находятся в разных французских музеях.

Картины иллюстрируют различные формы помешательства, которые выявляли врачи в начале XIX века: клептоманию, страсть к азартным играм (лудоманию), болезненную зависть, страсть к похищению детей (возможно, так в то время обозначали педофилию), помешательство на военной тематике (вероятно, пациент представлял себя военачальником).

Жерико, в общем-то, никогда не считался тонким психологом, в его картинах обычно более впечатляют внешние художественные эффекты, но эти портреты действительно демонстрируют высочайший уровень передачи внутреннего состояния героев. Их отличает исключительная искренность и простота художественного языка. Конечно, было бы любопытно узнать, как такие портреты оценивают профессиональные психиатры, особенно в части достоверности передачи внутреннего состояния пациентов посредством внешних живописных приемов, но с художественной точки зрения эти работы бесподобны. И очень жаль, что остальные пять картин так и пребывают где-то в безвестности (если они, конечно, сохранились).

Кто же такая эта Абамелек-Лазарева? Какая красота!

Елизавета Христофоровна Абамелек, урожденная Лазарева, была представительницей сразу двух богатых и знатных армянских семейств в России. А ее потрясающая красота – это заслуга не столько родителей, сколько художника.

Сергей Зарянко. Портрет Е. Х. Абамелек-Лазаревой. 1854 г.

Есть такие картины, которые словно с помощью волшебного магнита притягивают внимание посетителей музеев. Причем это далеко не всегда известные произведения великих мастеров. Очень часто экскурсоводы проводят свои группы мимо таких полотен, потому что не могут толком объяснить, кем был автор и кого или что он изобразил на своей картине. Но если бы в музеях составляли рейтинг самых популярных произведений, то именно такие полотна и заняли бы в нем первые места.

Именно к таким картинам относится работа Сергея Зарянко «Портрет Елизаветы Христофоровны Абамелек-Лазаревой» из Нижегородского государственного художественного музея. Заходя в зал, где она висит, практически все посетители замирают, как завороженные. Сначала всех восхищает экзотическая восточная красота модели, а затем посетители начинают видеть и детали: темно-вишневое бархатное платье, тонкое кружево ручной работы, ткань с восточным узором в левом нижнем углу картины, вероятно, обозначающим восточное происхождение героини полотна. Потом внимание переключается на лицо и руки женщины, написанные так живо и искусно, что кожа лица и рук кажется теплой. При наличии живого воображения даже может показаться, что героиня, сидящая на парапете открытой галереи, сейчас поднимется и выйдет из картины.

СЕРГЕЙ ЗАРЯНКО. ПОРТРЕТ Е. Х. АБАМЕЛЕК-ЛАЗАРЕВОЙ. 1854

Но на вполне закономерный вопрос, кто эта женщина, экскурсоводы подчас не могут дать внятного ответа, а искусствоведы со скептическими улыбками объясняют, что это академизм, словно художники этого направления вместе с их моделями не стоят особого внимания исследователей.

Сергей Константинович Зарянко действительно считается художником-академистом (иногда его еще обзывают натуралистом, но это уже мелочи). Он родился в 1818 году и для сына крепостного из глухой деревни под Могилевом, вынужденного обеспечивать всех своих многочисленных братьев и сестер и выплачивать долги своего отца, сделал просто феноменальную карьеру, оказавшись в конце жизни признанным портретистом, работавшим даже по заказам Императорского двора, академиком Академии художеств и профессором Московского училища живописи, ваяния и зодчества.

Зарянко преимущественно работал в Москве, создал огромное количество портретов людей из самых разных сфер тогдашней жизни – и купцов, и государственных деятелей, и представителей творческой интеллигенции. Особенно ему удавались женские и групповые семейные портреты.

Елизавета Христофоровна Лазарева была представительницей одной из самых богатых и влиятельных московских семей армянской диаспоры. Семейство Лазаревых, а вернее Лазарянов, появилось в России еще в середине XVIII века. Это были богатые армянские купцы, которые перебрались в нашу страну из Ирана. Их основной сферой деятельности была торговля шелком-сырцом, а также драгоценными камнями. Прадед Елизаветы Христофоровны Иван Лазаревич Лазарев участвовал в сделке по продаже Екатерине II одного из самых знаменитых драгоценных камней – алмаза «Орлов». В результате этой сделки он потерял более 200 000 рублей золотом (в середине XVIII века этот камень стоил 400 000 рублей золотом, а ему заплатили только 190 000 рублей), однако ему было даровано потомственное дворянство, и очень скоро Иван Лазарев стал одним из семи миллионеров в России того времени.

К сожалению, к середине XVIII века род Лазаревых пресекся по мужской линии. Последним его представителем был младший брат Елизаветы Иван (Ованес) Лазарев, умерший в раннем детстве, поэтому, когда Елизавета вышла замуж за Семена Давыдовича Абамелека, ей было разрешено сохранить свою девичью фамилию. Для представительниц самых родовитых семей это разрешалось, чтобы фамилия не была утрачена окончательно.

Муж Елизаветы Христофоровны Семен Абамелек, также происходивший из рода знатных и богатых московских армян, был гвардейским офицером. Между прочим, он учился в школе гвардейских подпрапорщиков вместе с Михаилом Лермонтовым и дружил с ним. На прощальной вечеринке перед последней поездкой Лермонтова на Кавказ присутствовал и Семен Абамелек. Любопытно, что после выхода в отставку князь профессионально занялся живописью и получил звание академика батального жанра.