Андрей Васильченко - Прожектор доктора Геббельса. Кинематограф Третьего рейха

В любом случае появившееся на свет телевидение к 1933 году по своей драматургии и эстетике было очень далеко от телевидения, которое привычно нынешнему читателю. Здесь не могла не сказаться конкуренция между отдельными производителями телеприемников. Если одни полагали, что идеалом являлся домашний радиоприемник, то другие ориентировались на организацию массовых телетеатров, которые бы создавались по образцу кинотеатров. Кроме этого, не было никаких средств для записи снятых телепрограмм. При решении данной проблемы теоретики телевидения приближали свое детище к кинематографу. Не случайно один из вариантов названия телевидения звучал как «кино на расстоянии».

В любом случае к началу 30-х годов в Германии еще не существовало готового телевидения, которое бы «в своих программах отвечало художественным требованиям публики». Вместе с тем было установлено, что телевидение как новое средство массовой информации могло состояться лишь в условиях технического прорыва. К 1933 году решение данной проблемы стало насущным вопросом не только для Имперской почты Германии, но и нарождавшихся предприятий телевизионной индустрии. Между тем национал-социалистическую Германию отличали два во многом противоречивых момента. В предвоенные годы национал-социалистическое руководство поставило задачу как можно быстрее разработать и внедрить телевидение. Оно, подобно радио, должно было стать новым средством массовой информации. В годы Второй мировой войны почти все «гражданские» разработки в данном направлении были прекращены. Телевидение стало приобретать исключительно военно-прикладной характер, не имевший к средствам общественной коммуникации никакого отношения. Обе эти тенденции являлись отражением настроений, царивших среди национал-социалистических властителей.

Когда национал-социалисты пришли к власти, время технических открытий в сфере телевидения уже прошло. Было полностью сформировано и оформлено так называемое механическое телевидение, которое стало базисом для развития телевидения электронного, которое должно было опираться на специальные телекамеры.

Министр пропаганды Йозеф Геббельс на Берлинской радиовыставке 1938 года

Летом 1933 года проходившая в Берлине традиционная радиовыставка была во многом богаче и интереснее своих былых предшественниц. В этом не было ничего удивительного. В условиях укреплявшейся национал-социалистической диктатуры показ достижений промышленных предприятий постепенно превращался в вопрос национального престижа. Все новые проекты строго отбирались для выставок. Почти все они сохранялись в тайне, прежде чем быть представленными международной общественности. Кроме этого, для увеличения объемов промышленного производства имелись чисто экономические причины. На протяжении долгих лет Имперская почта Германии была единственным хозяйствующим субъектом, который в значительных объемах приобретал новинки немецкой промышленности в сфере телевидения. После прихода к власти национал-социалистов закупки стали осуществляться буквально накануне радиовыставки. Теперь все эти новинки стали демонстрироваться публике, в том числе иностранным гостям. Хотя бы по этой причине история телевидения в Третьем рейхе оказалась неразрывно связанной с традиционными Берлинскими радиовыставками.

То, что публику на этих выставках привлекали прежде всего телевизионные стенды, в одном из своих отчетов 1938 года подчеркивал министерский советник, временный начальник исследовательского отдела при Имперской почте Фридрих Гладенбек: «Эта техника должна действовать. Она предназначена для того, чтобы получатель радиотелевизионных услуг по доступной цене смог приобрести красивый телевизор в полированном корпусе, с отличной технической начинкой… На последней Берлинской радиовыставке можно было найти очень интересные варианты. Но толпы зрителей собирались отнюдь не всегда перед самыми совершенными (с технической точки зрения) новинками. Людей в первую очередь привлекала картинка. И если посетитель видел, как Хайнц Рюманн устраивал охоту с вилкой на омара, то это невольно привлекало его, вне зависимости от технического совершенства устройства».

Уже на Берлинской радиовыставке 1933 года телевизионной технике был отведен специальный павильон. По большому счету радиовыставка внезапно превратилась в выставку телевизионную. В павильоне, который стал самым популярным среди посетителей, центральное управление Имперской почты и почти все производители телевизионной аппаратуры представляли свои новинки. Неожиданностью для многих стало то «открытие», что механическое телевидение могло давать весьма неплохое изображение. При развертке в 180 строк изображение имело разрешение в 40 тысяч точек, при этом частота составляла 25 кадров в секунду. Не исключено, что подобное качество было достигнуто за счет того, что в представленных на выставке телеприемниках использовались электронно-лучевые вакуумные трубки фирмы «Лёве». Кроме этого, традиционный для механического телевидения «диск Нипкова» был заменен хитроумной конструкцией из зеркал и линз. Быстро двигавшиеся зеркала и линзы сами «построчно» разбирали передаваемое изображение, при этом оно имело более точную светопередачу. Если же «диск Нипкова» продолжали использовать в представленной телетехнике, как это было в случае с продукцией фирмы «Фернзее», то он должен был вращаться в вакууме со скоростью 6 тысяч оборотов в минуту (100 оборотов в секунду). Данная передающая механическая телекамера была сконструирована специально по заказу Имперской почты Германии. Хотя по большому счету к этому моменту для передачи изображения использовалась «брауновская труба».

О том, насколько много внимания новые национал-социалистические власти уделяли телевидению, говорят оставленные после первой в Третьем рейхе Берлинской радиовыставки воспоминания Вальтера Бруха. «Перед визитом Гитлера все стенды основательно „ариизировали“. По требованию Ойгена я остался у стенда фон Михая (так как я был „белокурым“ и имел „немецкий вид“!). У соседнего стенда, на котором была представлена продукция „Лёве“, не было позволено остаться Курту Шлезингеру, одному из самых одаренных телевизионных инженеров того времени. Он должен был наблюдать за всем происходившим со стороны. Кроме этого, наш собственный телевизионный ролик, который был весьма интересным, был забракован. Он был признан не достаточно „немецким“, так как в нем демонстрировались образы моих венгерских коллег… На протяжении всей выставки мы должны были бесконечно повторять из радиостудии трехминутный фильм. Его содержание было следующим: Адольф Гитлер поднимается на трибуну и произносит: „Наступили великие времена“».