Чарльз Николл - Леонардо да Винчи. Загадки гения

К началу 80-х годов XV века, когда Леонардо работал над «Поклонением», традиция автопортрета на многофигурных композициях окончательно устоялась. Некрасивое лицо Перуджино мы видим на «Передаче ключей святому Петру» в Сикстинской капелле. Художника легко узнать, если сравнить эту фреску с автопортретом, написанным около 1500 года в Колледжио ди Камбио в Перудже. На многих фресках Доменико Гирландайо мы видим его красивое, темноглазое лицо.

Помещение автопортрета на собственной картине – это средство самоутверждения и подчеркивание своего статуса. Художник пишет себя так же, как и заказчика картины. Художник смотрит прямо на зрителей, он исполняет роль commentatore , комментатора, как назвал его Леон Баттиста Альберти. Альберти считал этот компонент обязательным для картин, которые он называл storia , то есть картин-историй, на которых изображалась сцена или многофигурная композиция. «В storia должен быть человек, который настораживает нас и рассказывает нам о происходящем или указывает рукой, куда мы должны смотреть». [304]Многофигурная композиция «Поклонения» является типичным примером картины-истории. Молодой человек на краю толпы – типичный commentatore , по определению Альберти. Он занимает то же самое положение, что и отвернувшийся юноша на «Поклонении» Боттичелли, которого также считают автопортретом художника. Леонардо почти наверняка видел эту работу, завершенную двумя годами раньше для церкви Санта-Мария-Новелла.

Визуальные сравнения позволяют почти с полной уверенностью утверждать, что на краю собственной картины Леонардо изобразил себя. Лицо юноши во многом напоминает лицо Верроккьева Давида и лицо юноши на листе Фиораванти. Определенное сходство заметно и с лицом молодого художника, сидящего перед перспектографом. Кроме того, среди набросков для «Поклонения», хранящихся в Лувре, есть изображение высокого, длинноволосого молодого человека, который не походит ни на одну фигуру картины, но поворот головы которого говорит о том, что это мог быть ранний эскиз commentatore . Исходя из этого, данный эскиз также можно считать автопортретом.

Мазок влажного тампона в реставрационной Уффици – и красивый, широколицый юноша на мгновение взглянул на нас. О чем он думает? Он отвернулся от матери с ребенком, хотя его правая рука направлена назад, словно приглашая зрителей смотреть на них. Он комментатор – отстраненный, холодный, критичный, загадочный, возможно, даже скептически настроенный. Он показал нам эту сцену, но сам не стал ее частью.

Изображения молодого Леонардо? Вверху слева: фрагмент Верроккьевого Давида, 1466. Вверху справа: эскиз с «листа Фиораванти», 1478. Внизу слева: набросок для «Поклонения волхвов», 1481. Внизу справа: художник, сидящий перед перспектографом, 1478–1480.

Юноша смотрит вдаль, за рамки, которые стесняют и ограничивают его. В сентябре 1481 года о Леонардо в последний раз упоминается в платежных документах монастыря Сан-Донато. Вскоре после этого Леонардо покинул Флоренцию и отправился в Милан. Он провел там (насколько нам известно) более полутора лет. Мы не знаем истинной причины его отъезда. Действительно ли ему хотелось покинуть родной город, отца, родных и друзей, забыть о начинающейся карьере? А может быть, он решил совершить небольшую прогулку, отправиться на север, увидеть что-то новое?

Как я уже говорил, самым удивительным в этой поездке в Милан является то, что Леонардо поехал на север в качестве музыканта. До сих пор мы не знаем, действительно ли он был «послан» Лоренцо Медичи или «приглашен» Лодовико Сфорца. За этой стилистической тонкостью кроется очень многое. В каком настроении Леонардо покидал Флоренцию? Был ли он культурным послом, представителем флорентийского искусства, талантливым и достойным восхищения художником? Или он уезжал, ощущая груз неудачи, – картины остались незаконченными, образ жизни не встречает одобрения, репутация неоднозначна? Нельзя сказать, что один настрой точно исключает другой. В душе Леонардо могли жить противоречивые чувства. Леонардо был готов уехать, а Лоренцо был готов его отпустить. Беспокойство и рациональность – вот два основных мотива, которые воплотились в странной фантазии художника: в скрипке с серебряным резонатором в форме лошадиного черепа.

Точная дата отъезда Леонардо неизвестна. Последняя запись, связанная с его пребыванием во Флоренции (доставка бочки красного вина с монастырских виноградников Сан-Донато), относится к 28 сентября 1481 года. Первая запись о пребывании художника в Милане (контракт на «Мадонну в скалах») была сделана 25 апреля 1483 года. Аноним утверждает, что Леонардо покинул Флоренцию в возрасте тридцати лет. Если воспринять его слова буквально, то можно сказать, что Леонардо отправился в Милан после 15 апреля 1482 года.

Леонардо мог входить в свиту Бернардо Ручеллаи и Пьетро Франческо да Сан-Миниато, которые в начале 1482 года были отправлены в Милан как дипломатические представители Флоренции. [305]Леонардо вполне мог быть спутником популярного, просвещенного Бернардо Ручеллаи, последователя Платона, покровителя Томмазо Мазини и предполагаемого заказчика «Святого Иеронима». В это время Бернардо было около сорока лет. Он был одним из богатейших людей города и шурином Лоренцо Медичи. Бернардо Ручеллаи провел в Милане четыре года. С 1484 по 1486 год он являлся официальным флорентийским послом. Сонет великого сплетника Бернардо Беллинчьони обращает наше внимание на связь Леонардо с Ручеллаи и его спутником по путешествию в Милан, Пьетро Франческо да Сан-Миниато. Сонет озаглавлен «S’a Madonna Lucretia essendo l’auctore a Fiesole» . Другими словами, сонет был написан во Фьезоле и адресован Лукреции Торнабуони, матери Лоренцо Медичи. В сонете упоминаются «мессер Бернардо» и «Пьеро», в которых угадываются Ручеллаи и Сан-Миниато. В сонете есть такие строчки:

(Во Фьезоле с Пьеро был Леонардо, и вместе они пришли к согласию). [306]

Бернардо и Пьер Франческо были утверждены oratori , то есть посланниками, 10 декабря 1481 года. В Милан они отправились 7 февраля 1482 года. Вполне возможно, что вместе с ними отбыл и Леонардо.

Незадолго до отъезда Леонардо исписал тот лист, который я так часто цитирую. На нем перечислены картины, рисунки и модели, которые он взял с собой в Милан. Это своеобразное портфолио художника. В список включены «две Мадонны», одна из которых, скорее всего, «Мадонна Бенуа»; и «несколько фигур святого Иеронима»; и портрет Аталанте Мильиоротти, «поднявшего голову»; и «несколько машин для кораблей», и «несколько машин для воды»; и «множество цветов, нарисованных с натуры»; и «множество разнообразных узлов», или vinci . Этот список вполне согласуется с известными работами Леонардо, относящимися к 70-м годам XV века. Однако он вселяет в нас огромную печаль – так много работ нам неизвестно. По-видимому, они безнадежно утрачены. Куда делись «8 святых Себастьянов», «голова цыгана» и «голова герцога» (скорее всего, речь идет о портрете последнего миланского герцога, Франческо Сфорца)? В некоторых случаях описание просто непонятно. Идет ли речь во фразе «4 disegni della tavola da santo angiolo» об эскизе для картины, изображающей святого ангела, или о картине для церкви Сант-Анджело? И что такое «componimenti d’agnoli» ? Это композиция ангелов или углов? Этот лист лишний раз подтверждает увлеченность Леонардо волосами – пять эскизов связаны с волосами («голова в профиль с красивыми волосами», «пухлое лицо с вьющимися волосами», «голова девушки, с локонами, собранными в узел» и т. п.). Среди художественных работ мы находим calcedonio , то есть халцедон – драгоценный камень, разновидность кварца, относящийся к той же группе, что и сердолик и агат.