Паола Волкова - Дневник

Уезжаю не 20-го, а 21-го. Слава богу, что был билет. Ура! Вчера были в Сионе и Флоренции. Во Фл. поздно, посидели в кафе на пл. Республики. Прошлись по городу.

Я была в Сиене. Все не так как на картинах – Поль-чуда. Видела Симоне Мартини и Лоренцетти в «Публико». В реальности – все не так.

Посмотрела книжку о Сиене. Мы, конечно, посмотрели по верхам. Не были в Баптистерии, не были в Пинакотеку. Вечером сидели в «Пиццерийной», если пиццу и пили хорошее вино. Приехали домой – новости, у Ильюши вши. Бывает, бывает, с кем не бывает. Маша Левинсон! У сына вши. Скрыли. Вот вам и друзья-подруги. Наташа умная и все знает, но ничего поделать невозможно.

«Чужие мы, мы в адском круге, а может это и не мы». [211]Вот так друзей где взять. Есть среда, внутри которой все варится. Вот и друзья.

Уехали Дима с Наташей. Завтра уезжаю я. 22-го – лекции и 24-го тоже. Маникюр, педикюр, уборка дома. Потом, через неделю, мы с Леной едем в Л-д. Надо подготовиться.

!SOS! Это моя работа. Я не должна отчаиваться. Все так наивно, просто смешно, когда перечитываю. Надо найти форму. Думается, я ее нащупала.

С тех пор, как уехала из Италии:

Была с Леной в Питере. Жили в Европе. Огромное впечатление от «Баядерки» с Лопаткиной и «Риголетто» с Анной Нетребко! Не хуже Марии Каллас. Женщина – чудо, инструмент вокалистики. И хороша собой. Жили красиво, «буржуазно». Катались по каналам, ходили в «Бродячую собаку», Фонтанный дом и на Пестеля. Бродский жил в той же квартире, что Мережковские. Чудеса! Замечательно занимались в эрмитаже.

Ничего не писала: июль, август, сентябрь.

Был вечер в ЦДЛ, презентация книги. Очень хороший вечер. Говорят, я хорошо выглядела, видимо, хорошо, и говорила хорошо. Мне Тонино дал свою премию « Амаркод». Эта медаль с тонкой внутренней историей. Для меня это важно очень. Но вообще я из триумфов уже переросла.

Вчера был вечер в Европейском центре. скучно и обидно, и очень провинциально. Толстый пригласил поужинать. Было вкусно и приятно.

За это время много воды утекло. Утекло… Я не написала ничего и время сжимается. Зато я видела несколько снов.

1. В вагоне по дороге в Выборг: Прихожу в канцелярский магазин. Там много соблазнов, но я выбираю странички с датами ежедневника, красивые, разноцветные. Протягиваю продавщице несколько штук, а она еще говорит: «Нет. Вам ну зачем же так мало. Возьмите это», – и дает мне толстую пачку.

2. В пути обратном из Выборга, т. е. через 10 дней. (Премию дала Жене Миронову.)

Я одна в поле. Смеркается, темнеет. Собирается гроза. Идет дождь. Я бегу к дереву, чтобы за него спрятаться. И вдруг (вижу отчетливо) короткая толстая молния пронзает меня от макушки до пят, прошивает насквозь. Я содрогаюсь, меня трясет физически, как если бы она прошла и я просыпаюсь. Вот так.

3. Сегодня днем, 24 сентября Я гуляю со знакомыми и вдруг вижу чудесную собачку, небольшую, невиданной породы, серую с очаровательной мордой, похожую на таксу, но волосатой, короткошерстная не с таким длинным как у таксы телом и с поводком. Я беру поводок, она трется у ног. Я не знаю, что с ней делать и думаю оставить.

Я на Кипре. Летела сутки, из них более 5 часов просидела в самолете.

Со 2 на 3 (или с 1 на 2) видела сон. У меня в руках очень древний сосуд. Тонкой старинной бронзы, покрытой патиной времени.

Патина – живописец времени.

Пыль – скульптор.

Я знаю, что это не просто драгоценный, но и волшебный сосуд, что-то вроде «Лампы Алладина».

Насчет лампы Алладина, которую надо только потереть, – это во сне знаю. Знаю, что надо молчать и никому не говорить о том, что у меня. Сосуд замаскирован под горшок для цветов, ребристые бока. Я аккуратно выбрасываю (высыпаю) землю из него и очень аккуратно его освобождаю.

Статью для Н<���аталии> Р<���юриковой> для китайской выставки. Волевым образом надо прекращать! Только лекции, как заклинание от хаоса. А может это моя Лампа Алладина.

Да. Еще в СК статья обо мне. Надо дожить до такой статьи. «В России надо жить долго». Я живу уже относительно долго.

Хорошо, что я на Крите. Здесь все очень примитивно и скучно. Но для меня превосходно. Надо меньше есть, тем более, что и не хочется. Плохо, что не одна. Но всего не бывает , НИКОГДА.

Воскресенье. Приехала Лена. Завтра едем в Петру, вернее в Иорданию. Я бы побыла еще немного здесь. Видела передачу с Познером «Времена». Диспут по поводу «Перезахоронение Деникина приведет ли к «примирению»? Гражданскому… Чушь. Никогда. Но вопрос следовало поставить, хотя из-за других вопросов. Ничего решить невозможно. Хочу до конца своих дней жить в капсуле. Боже! Помоги мне.

Второй день в Москве. Прихожу в себя, вернее, в себя приходят мои сосуды. По-моему сильно подурнела и постарела.

Сегодня иду на день рождения Лены в ресторан. Завтра на лекции. Мне предстоят всякие банкеты, за книги, за юбилей и пр. и проч.

Лена добра и благородна без границ, даже неловко.

На лекции попробую почитать о Петре. Еще: музей для Полины [212]и срочную статью о Рустаме. [213]Неохота.

Время мчится неотвратимо. Уже ноябрь. Сегодня последняя лекция. Пили шампанское, ели конфеты. Мне дарили цветы, все очень здорово. В Юбилее есть что-то конечное, а в таком поздравлении – продолжение жизни. Вот так.

Завтра с утра пишу о Рустаме, завтра же и закончу, но к 13.00 на совет. Встану рано и напишу. В субботу с Леной на «Травиату» Дзеферелли. Что это такое?

Завтра открытие выставки Петра Кончаловского

Неведомой страны волшебной иной.

Как говаривал мой покойный друг Гоша Рерберг: [214]Говно дело, Царь Иван. С Леной были на «Аиде» 28.10, до этого в суб. на экзамене, после чего в ресторане.

Статью написала «Вокальные параллели», всем нравится. С 30 лежу не вставая вообще. Ночью вызывала «скорую». «Сосудистый криз» очень тяжелый, тяжелейший.

4. XI у меня была Валя, а 5.XI – годовщина инсульта – пять лет.

Ночью видела сон:

«У меня дома гости. Гуэрры, Отар, Наташа Рюрикова и еще кто-то. Вдруг приходит одна студента многолетней давности, о кот. я ничего не знаю – Надя Клейн. И говорит мне, что Наташа Гундарева ждет меня в Алма-Ате (?!). Я обещала ей приехать и помочь в защите диплома. Требует настойчиво и срамит. Не знаю, может быть, Нади уже нет на этом свете? Очень вероятно. Я по своей обязательности чувствую неловкость за то, что не еду, но от поездки с Надей.

1919 г.

К власти пришли народ без нации, армия без отечества, церковь без бога.