Вера Калмыкова - Франсиско Гойя

Однако Испания все же оставалась Испанией, и люди терпели лишения, пусть и сжав зубы. Первые годы правления дона Мануэля (1792–1795 гг.) получили название «просвещенного абсолютизма Годоя». При этом, прикрываясь лозунгами Просвещения, первый министр усилил борьбу против проникновения в Испанию революционных идей. Его политика была реакцией на первоначальные успехи революции во Франции (должно было пройти 10 лет, чтобы весь мир понял, сколь кровав и ужасен революционный террор и как быстро горстка амбициозных политиков может привести страну на грань катастрофы). Установленный Годоем режим был направлен на пресечение любых связей с революционной Францией. Во всех сферах жизни свирепствовала цензура, был введен жесткий контроль над университетами, прокатилась волна репрессий против сторонников французского Просвещения и лиц, сочувствовавших революционерам. Такой курс нашел отражение и во внешней политике. Так, в 1793 г. Испания вступила в коалицию европейских держав против революционной Франции. Разумеется, все военные конфликты оплачивал простой народ, который нищал не по дням, а по часам.

После того как к власти во Франции пришел Наполеон Бонапарт, в 1804 г. объявивший себя императором, Годой и Мария-Луиза стали ярыми сторонниками французов, а значит, бремя испанского народа возросло еще больше. В 1807 г. французские войска были введены в Испанию, Наполеон потребовал от правительства подписать пакт о совместных военных действиях против Португалии, которую поддерживала Англия – старый и непримиримый враг Франции при всех политических режимах. В течение нескольких недель португальская армия была разбита, король Португалии со своим двором бежал в Бразилию, но за эти недели французская армия заняла ряд важных стратегических пунктов на территории Испании. После победы над Португалией и, казалось бы, окончания военных действий наполеоновские солдаты не спешили покидать Испанию. Более того, из-за попустительства высших военачальников они вели себя в Испании не как союзники, а как захватчики, причем победившие, и с этим когда-то всесильный Годой ничего не мог поделать.

Долго терпеть безобразия Годоя стало невозможно, а тем более когда из-за его попустительства в страну пришли чужеземцы. Народ, ревнитель древних национальных традиций, восстал. Свободолюбивые махо, проникнутые духом патриотизма, вышли на улицы. Началась испанская революция.

17 марта 1808 г. толпы народа напали на дворец Годоя в загородной королевской резиденции Аранхуэсе. Ненавистному фавориту удалось бежать, но Карлос IV вынужден был отречься от престола в пользу Фердинанда VII. Узнав о событиях в Испании, Наполеон решил использовать их в своих целях – захватить и подчинить своей власти всю Европу, превратив ее в единую империю под своим началом. Заманив обманным путем в пограничный французский город Байонну сначала Фердинанда VII, а затем и Карлоса IV, Наполеон вынудил их обоих отречься от престола в пользу своего брата Жозефа Бонапарта.

По распоряжению Наполеона в Байонну была направлена депутация представителей испанского дворянства, духовенства, чиновников и купечества. Они составили так называемые Байоннские кортесы, которые выработали конституцию Испании. Власть переходила к Жозефу Бонапарту, провозглашалось проведение некоторых реформ. Эти реформы носили весьма умеренный характер, хотя для экономически отсталой Испании и стали известным шагом вперед: ликвидировались наиболее обременительные феодальные повинности, устранялись ограничения экономической деятельности, уничтожались внутренние таможни, вводилось единое законодательство, гласное судопроизводство, отменялись пытки. Однако в то же время инквизиция не была полностью упразднена, а провозглашенные избирательные права, по существу, оказались фикцией. В итоге гордые и свободолюбивые испанцы не приняли конституцию, навязанную иностранными захватчиками. Они ответили на французскую интервенцию всеобщей партизанской войной.

Пускай многие друзья художника Гойи встретили французов с восторгом, ведь они отменили жесточайшую цензуру и изгнали иезуитов. Но народ не собирался смиряться с иноземным владычеством. Началась жестокая партизанская война – герилья.

«…Наполеон, который – подобно всем людям своего времени – считал Испанию безжизненным трупом, был весьма неприятно поражен, убедившись, что если испанское государство мертво, то испанское общество полно жизни, и в каждой его части бьют через край силы сопротивления» [3]. В 1808 г. императорские войска с невиданной ранее жестокостью, сравнимой разве что с католическим террором Фердинанда и Изабеллы на рубеже XV–XVI вв., подавили выступление тех испанцев, которые были против вторжения.

В 1808 г., сразу после событий Гойя отправился посмотреть на руины разрушенной французами родной Сарагосы, чтобы, как сам признавался позже, удовлетворить «великий интерес, испытываемый мною к славе моей родины» [2, с. 64].

Несмотря на то что он не испытывал никакой симпатии к французам, художник остался при новом дворе – просвещенный брат императора умел ценить искусство и закрывать глаза на такие мелочи, как чьи-либо политические взгляды. Гойя был слишком знаменит и слишком значим, чтобы можно было взять и отказаться от его услуг. И живописец продолжал делать то, что положено придворному художнику, – писал портреты знати, а свой патриотический порыв сдерживал до поры до времени. Так, в 1811 г. он создает портрет Антонии Сарате, глядя на который можно заметить, что в искусстве Гойи умерла традиция парадного портрета, – на портрете перед нами женщина, живущая полной жизнью души и тела.

В 1812 г. скончалась жена художника Хосефа Гойя, урожденная Байеу. Нельзя сказать, чтобы супруги были душевно близки; однако, конечно, смерть жены не могла не повлиять на придворного живописца. Возможно, к этому времени относится начало его отношений с дальней родственницей Леокадией Вейсс, впоследствии – матерью его двоих детей (вполне вероятно, что они встретились гораздо позже). Исследователи до сих пор не могут прийти к выводу, кто изображен на женском портрете 1814 г. – Хосефа (но тогда работа, конечно, сделана до 1812 г.) или Леокадия. Художник вел уединенную жизнь, стараясь не показываться при дворе, но, несмотря на это, в 1812 г. он создает портрет английского герцога и военачальника Веллингтона, смертельного врага Жозефа Бонапарта.

Когда же французские войска после многочисленных поражений Наполеона в 1814 г. все же покинули Испанию, Гойя обратился к представителям власти с просьбой позволить ему выразить «сильнейшее желание увековечить своей кистью самые замечательные и героические подвиги наших повстанцев против тирана Европы» [2, с. 64]. Так, в 1814 г. родились полотна «Восстание на Пуэрто дель Соль 2 мая 1808 года: бой с мамелюками» и «3 мая 1808 года: расстрел повстанцев в Мадриде», а также серия офортов «Дезастрес де ла гуэрра».