Мэттью Стерджис - Обри Бердслей

Тем не менее Кинг признавал, что эксцентричность Бердслея может отбросить его на обочину школьной жизни. Противоречивый и юмористически-саркастичный склад ума Обри забавлял многих, но мог – особенно в сочетании с отсутствием интереса к учебе и спортивным играм – превратиться в разрушительную силу. Обуздание энергии юного ученика и его привлечение к полноценной школьной жизни было большим достижением Кинга. Он поощрял тягу мальчика к истории. На домашнем вечере для пансионеров в конце первого школьного семестра Бердслея Кинг попросил своего протеже еще раз прочитать его пиратское стихотворение «Отважный». Оно получило хороший прием: школьный обозреватель назвал его настоящей маленькой поэмой, заслуживающей похвалы, а в следующем семестре стихотворение было опубликовано в журнале «Прошлое и настоящее», став первой печатной работой Обри.

Интересно, что после успеха с исполнением музыкального фрагмента собственного сочинения в первый же день Бердслей забросил музицирование. Иногда он импровизировал на старенькой фисгармонии для собственного удовольствия, но останавливался, если кто-то входил в комнату. Вскоре мастерство Обри как пианиста пришло в упадок. Отчасти этот отход от музыки был вызван новыми школьными занятиями – у него просто не хватало времени для практики, но свою роль могло сыграть и желание выйти из-под влияния матери.

А вот рисовать Обри продолжал. Хотя в расписании были уроки рисования, на которых ученикам ставили технику, в школьной программе живопись являлась далеко не главным предметом. Бердслей рисовал эскизы и шаржи в основном для развлечения, но иногда он показывал свои рисунки преподавателю мистеру Годфри. Мальчика интересовали критические отзывы.

В 1886 году в кружке, который можно назвать собранием художественной критики – он проходил после уроков очень неформально, около стола мистера Годфри, – Обри познакомился с Джорджем Скотсон-Кларком. Этот мальчик тоже интересовался живописью. Они оказались ровесниками, но Джордж учился на класс младше, восполняя пробелы в образовании из-за прерванной учебы в начальной школе. Его покойный отец, достопочтенный Фредерик Скотсон-Кларк, был известным органистом и композитором, и семья часто переезжала из города в город. В Брайтоне они поселились недавно, и год назад Джордж стал посещать среднюю школу – он ходил на дневные занятия. Как и Бердслей, юный Скотсон-Кларк был не слишком приспособлен к школьной рутине, и неудивительно, что мальчики хорошо поладили. Кто-то из однокашников запомнил Скотсон-Кларка как странного, но умеющего произвести впечатление подростка с четко определившимися взглядами на музыку, живопись и даже еду (впоследствии Джордж написал несколько кулинарных книг). Он был правнуком художника Дж. Чиннери, и, несмотря на интерес к музыке и драматургии, его главной любовью являлась живопись [8].

Джордж и Обри стали близкими друзьями и теперь после уроков часто сидели рядом в одном из классов. Они грелись около батарей, рисовали смешные картинки и развлекали друг друга до тех пор, пока их посиделки не прекратили педагоги – оба очень плохо, но очень похоже сдали экзамены. Впрочем, их дружба не прекратилась. Мальчики посещали внеклассные уроки рисования под руководством Генри Эрпа, превосходного акварелиста, приверженца старой школы.

Они были слишком смелыми в творчестве, что не могло не иметь последствий. Скоро мистер Эрп вежливо, но твердо объяснил обоим, что они впустую тратят время, так как не имеют таланта к рисованию и им лучше отказаться от этого занятия. Ничуть не обескураженные, Джордж и Обри вернулись к самостоятельному обучению. Их учебником стало «Руководство по карандашному рисунку» Г. Р. Робертсона. Мальчики показывали свои работы не только Годфри и Эрпу, но и Кингу, а также одному из классных наставников – мистеру Пэйну. Кроме того, они выносили свои рисунки на суд еще более строгого жюри – сверстников.

Действительно, подавляющая часть подростковых рисунков Бердслея была создана для развлечения его одноклассников. Их преобладающая черта – юмор. Карикатуры, шаржи и жанровые сценки, пародийные иллюстрации к учебникам отражали желание автора забавлять, удивлять и подрывать авторитет мира взрослых людей. Художественные достоинства этих работ невелики, в них явно чувствуется влияние иллюстраций Гилберта Бекетта к «Комической истории Англии» и карикатур Кина и Дойла из журнала Punch. Обри также нравились рисунки Фреда Барнарда, особенно его карикатуры на английского трагика Генри Ирвинга, прославившегося исполнением драматических ролей в произведениях Шекспира. Бердслей создал множество собственных рисунков в стиле «Ирвинг а-ля Фред Барнард», во многом подобно тому, как Томми Трэддлс в «Дэвиде Копперфилде» рисовал скелеты, выбрав это как средство для выражения своих эмоций.

Карикатуры на педагогов и директора, а также эскизы комичных сцен из школьной жизни, хотя и переработанные в воображении Обри, были основаны на пристальных наблюдениях [12]. Кинг пытался поощрить эту ипостась таланта Бердслея (и одновременно уменьшить обиду, которую он мог причинить), привлекая мальчика к созданию «моментальных портретов» на так называемых открытых днях в пансионе. Существуют также наброски, отражающие попытки юного художника, судя по всему, при работе с моделью, овладеть навыками изображения предмета (скрипки) в перспективе, но такие примеры с привлечением натурщиков немногочисленны [9].

Архитектура Брайтона, то есть городской пейзаж, почти отсутствует в подростковой живописи Бердслея, хотя он хорошо изучил его во время учебы в школе. Особенно Обри любил пристань Олд-Чейн и приходил туда при любой возможности. Изящные причалы, барочные красоты Королевского павильона и своеобразный шик набережной – все это сыграло роль в развитии его мастерства как рисовальщика, но усваивалось постепенно. Как свидетельство того, что он вообще пытался работать на пленэре, нам в наследство остался лишь незавершенный пастельный рисунок виадука, пересекающего дорогу из Брайтона. Ни одного эскиза с изображением загородной местности не сохранилось. Хотя впоследствии Бердслей любил нарочито выражать свое презрение к природе, будучи подростком, он наслаждался прогулками среди холмов Сассекса. Он полюбил пейзажи Саут-Даунса и описывал их как одновременно эмоциональные и эстетичные – очень редкое сочетание в природе. Обри называл их невыразимо прекрасными… Возможно, это удерживало мальчика от попыток воспроизвести их на бумаге.

Вдохновение в то время Бердслей черпал в первую очередь из книг. Если школьные занятия и учителя обеспечивали ему живой материал для шаржей и жанровых сцен, то книги предлагали другую, простую и понятную основу для юмора. Он использовал известные сюжеты, но король Иоанн Безземельный, с улыбкой подписывающий Великую хартию вольностей, и папа римский, тяжело опирающийся на Церковь, были им уже интерпретированы по-своему. Осенью 1886 года, когда Бердслей вместе с остальными учениками изучал вторую книгу «Энеиды» Вергилия, он воспарил к новым творческим высотам. В приливе вдохновения Обри сам стал переводить поэму, сложил непочтительную песенку об Энее, попытавшемся ускользнуть из осажденного города на воздушном шаре, и создал серию из 19 комических рисунков, иллюстрирующих бегство из Трои. Последние имели такой успех, что Бердслей обещал сделать второй комплект для мистера Пэйна, немного поменьше. Судя по всему, Обри опять удалось одновременно рассердить учителя и получить его одобрение [10].