Майкл Шнейерсон - Бум. Бешеные деньги, мегасделки и взлет современного искусства

Парсонс провела в Лос-Анджелесе два года, давая уроки живописи своим бражничающим друзьям, а потом продала обручальное кольцо, чтобы выручить деньги на возвращение в Нью-Йорк. Билет на поезд первого класса ей оплатил американский художник-модернист Стюарт Дэвис, который даже сделал Парсонс предложение [37] John Yau, “The Legendary Betty Parsons Meets the Not-So-Legendary Betty Parsons,” Hyperallergic , July 9, 2017, https://hyperallergic.com/389386/betty-parsons-invisible-presence-alexander-gray-associates-2017/. (она отказалась). Не имея особого выбора, она рискнула показать свои картины мелкому арт-дилеру со Среднего Манхэттена Алану Грускину [38] Hall, Betty Parsons , 61. . К ее изумлению, тот устроил ей выставку.

Многочисленные друзья Парсонс валом повалили в галерею. Несколько ее работ приобрели видные ньюйоркцы, включая членов Алгонкинского круглого стола. Грускин предложил Парсонс остаться у него работать – продавать картины за комиссионные – и не прогадал: она привела клиентуру. В 35 лет у Парсонс впервые в жизни появилась настоящая работа. Она чувствовала, что наконец нашла свое призвание.

Работа, впрочем, оказалась кратковременной, но Парсонс устроилась в другую галерею, которая располагалась в подвале книжного магазина «Уэйкфилд» на Восточной 55-й улице. Здесь у нее сформировался собственный реестр художников, куда входили Сол Стейнберг, Хедда Штерн и Джозеф Корнелл [39] Ibid., 72. . Следующим местом работы стала галерея английского дилера Мортимера Брандта на Восточной 57-й улице. В сентябре 1946 года Брандт вернулся в Англию, а в освободившемся выставочном пространстве Бетти Парсонс открыла галерею собственного имени [40] Ibid., 81. .

К моменту открытия второй персональной выставки Джексона Поллока в галерее Парсонс, в начале 1949 года, публика уже была заинтригована. Сыграло роль и то, что Пегги Гуггенхайм, воспользовавшись связями, договорилась о показе шести полотен Поллока на предстоящей Венецианской биеннале – самой престижной и одной из старейших в Европе художественных выставок, учрежденной в 1895 году [41] “Jackson Pollock,” Collection Online, Guggenheim Museum, www.guggenheim.org/artwork/artist/jackson-pollock; “The Post-War Period, 1948–1973,” La Biennale di Venezia, www.labiennale.org/en/history/post-war-period-and-60s; “History, 1985–2018,” La Biennale di Venezia, www.labiennale.org/en/history. . На этот раз на выставке Поллока в галерее Парсонс было продано девять из 30 картин.

За каких-то полтора года (1947–1949) практически всем талантливым подопечным Парсонс удалось найти собственный стиль и занять видное место в художественной жизни того времени. Марк Ротко писал первые картины-«мультиформы» с размытыми цветными прямоугольниками, пульсирующими на однотонном фоне. Клиффорд Стилл создавал контрастные цветовые поля с неровными краями, накладывая пастозные мазки с помощью мастихина. У Барнетта Ньюмана появились фирменные полотна «на молнии». Что же касается Поллока, то его третья выставка в галерее Бетти Парсонс, открывшаяся в ноябре 1949 года, вывела художника на совершенно новый уровень. Из 27 представленных картин были проданы почти все. В толпе восторженных зрителей был и де Кунинг. Он заметил на вернисаже богатых коллекционеров и произнес сакраментальную фразу: «А вот и большие шишки. Поллок сломал лед» [42] Patricia Albers, Joan Mitchell: Lady Painter (New York: Knopf, 2011), 139. . Довольная Парсонс любовно называла Ротко, Стилла, Ньюмана и Поллока «четырьмя всадниками Апокалипсиса».

«Всадники» были благодарны Парсонс за выставки и радовались растущему успеху у критиков. Но почему цены такие низкие? [43] Hall, Betty Parsons , 94–95. Хотя Парсонс призывала своих подопечных писать полотна более крупного формата (одна из ее ценных идей), она не соглашалась просить дороже 1000 долларов за картину. И зачем, ворчали эти четверо, она продолжает вербовать все новых художников? Ведь никто не может сравниться с теми, кто сделал ей имя!

Через несколько десятилетий после смерти Парсонс получила признание за то, что сотрудничала с художниками-женщинами и художниками-гомосексуалистами и без лишнего шума использовала свое влияние, чтобы помогать родственным душам [44] Artspace Editors, “Dealer Betty Parsons Pioneered Male Abstract Expressionists – But Who Were the Unrecognized Women Artists She Exhibited?” Artspace , April 3, 2017, www.artspace.com/magazine/interviews_features/book_report/dealer-betty-parsons-pioneered-male-abstract-expressionistsbut-who-were-the-unrecognized-women-54682. . Но в то время ее усилия никто не ценил. «Всадники» попеременно донимали ее просьбами, но напрасно. Наконец на совместном ужине в начале 1951 года они поставили ультиматум, заявив, что уйдут, если Парсонс не перестанет привечать второсортных художников и не сосредоточится исключительно на них. Ньюман, ближайший товарищ Парсонс, уговаривал ее воспользоваться их растущим успехом. «Мы сделаем тебя крупнейшим дилером в мире», – обещал он. Парсонс была возмущена этим предложением. Она отказалась оставить других художников [45] Hall, Betty Parsons , 102. .

Тогда лучшие художники Парсонс стали уходить – один за другим. Ньюман и Стилл предпочли работать в уединении и в ближайшие годы почти не появлялись на публике [46] “Chronology,” Barnett Newman Foundation, www.barnettnewman.org/artist/chronology; Hilarie M. Sheets, “Clyfford Still, Unpacked,” Art in America , November 1, 2011, www.artinamericamagazine.com/news-features/magazine/clyfford-still-unpacked/. , а Поллок и Ротко перешли к Сидни Дженису (предприимчивому дилеру новой формации) в 1952 и 1954 годах соответственно. Идти было недалеко. Незадолго до этого Дженис взял в субаренду часть площадей, которые Парсонс снимала в доме № 15 на Восточной 57-й улице. Так что художникам достаточно было буквально пройти по коридору, что они и сделали, оставив в душе Парсонс горечь и обиду, которые она помнила до конца дней.

То, что Сидни был более успешным бизнесменом, чем Парсонс, никем не оспаривалось. Достаточно сказать, что к тому времени он уже нажил неплохое состояние на продаже фирменных рубашек собственного дизайна. Искусство и художников Дженис любил не меньше, но при этом не чурался делать на своей страсти деньги.

Как и Парсонс, Дженис приобщился к искусству в раннем возрасте. В своем родном Буффало он посещал художественную галерею «Олбрайт», впоследствии ставшую одним из лучших малых музеев США. После службы на флоте он работал в фирме брата, которому принадлежала сеть обувных магазинов. Работа была ужасно скучной, но по делам братья часто ездили в Нью-Йорк. Там на одной из вечеринок Сидни познакомился со своей будущей женой Гарриет. Ее семья торговала одеждой, так что он тоже вскоре переключился с ботинок на рубашки [47] Breslin, Mark Rothko , 335. . Более того, придумал новый фасон мужской рубашки с двумя нагрудными карманами. В нем явно жила предпринимательская жилка. Спрос на новую модель оказался огромный, особенно в южных штатах, где мужчины предпочитали ходить без пиджака, но чтобы очки и ручки были наготове. Вскоре Дженис достаточно разбогател и решил заняться тем, что его действительно вдохновляло.