Татьяна Шаляпина - Угодный богу

– Но, учитель, – попробовал возразить гость.

– Нет, повелитель. Теперь все изменилось и не ты, а я должен припасть к твоим ногам, – возразил старик. – Но, если не будешь против, – добавил он, чуть погодя. – Я не стану делать этого сейчас, ибо я стар и немощен.

– Ты мудр, мой учитель. И я никогда не позволю тебе падать ниц передо мной, твоим учеником.

– Тогда садись, – предложил старый жрец.

Фараон снял накидку, постелил ее на камень пола и сел подле старика. Свет пламени скользнул по его некрасивому, точно вырубленному из камня, лицу, по тощей, нескладно сложенной фигуре.

Самым старым служителем Амона-Ра являлся Хануахет, учитель и наставник молодого фараона на протяжении всех долгих лет пребывания Амонхотепа в храме. Они проводили вместе много времени, разговаривая о жизни и о людях, о справедливости и коварстве. Хануахет научил своего воспитанника не только читать священные книги, но и размышлять над ними, видеть картины жизни сквозь сухие символы иероглифов. Не было у Амонхотепа человека ближе, чем старик Хануахет, чьим словам он верил, чьим советам следовал. Мудрость старого жреца распространялась так далеко, что ее не могли удержать ни стены храма, ни расстояния. Сидя перед факелом в мрачном подземелье, он видел весь мир, наполненный воздухом и красками. И Амонхотеп наблюдал этот мир вместе с ним. Сам того не ведая, юноша обретал опыт, воспитывал разум, и мечты о прекрасном мире рождались в его голове.

Мой господин, ты еще многого не постигаешь по неопытности своей, – мягко сказал старик, слегка наклонив голову набок.

– Да, Хануахет, поэтому я здесь. Мне нужно твое слово, чтобы понять…– фараон подтянул ноги к животу и обхватил их руками. – Учитель, ты мудр и искушен в делах, затеваемых жрецами. Я же, большую половину жизни проведший среди вас, ничего не успел увидеть. Жизнь для меня полна загадок: как поступить, что делать, кому доверять? Я политик поневоле, в силу необходимости вставший во главе государства. Но я беспомощен. Фараон без собственного мнения – вот кто им нужен. Я это понял сразу. Не обязательно знать человека, чтобы догадаться о его планах, но если уж знаешь – никогда не ошибешься.

– Ты о верховном жреце Такенсе? – старый жрец едва заметно улыбался, наблюдая за живым, очень подвижным и кажущимся юным лицом молодого фараона, за его выразительными глазами, наполненными мыслью: ничего от изваяния, каким Амонхотеп представлялся во дворце, в нем сейчас не осталось.

– Сначала им понадобилось посвятить меня в высшую степень жречества, – продолжал фараон. – Для того, чтобы навек привязать к себе. Я стал бы одним из них, рабом из воли, лжецом и лицемером. Я отказался от высокой чести, сославшись на неопытность и уважение к памяти предков. Но они не успокоились! Теперь им понадобилось быстрее женить меня. О, поверь, мудрейший, это невыносимо! Они приставят ко мне свою осведомительницу. Одна эта мысль убивает во мне желание жить, тем более, что союз благословит верховный жрец, главный лжец Египта!

– Почему ты относишься к нему с такой нетерпимостью? – спросил старик. – Он тоже тебе добра желает.

– Мне и моему царству! – перебил старика Амонхотеп. – Да, я слышал его речи. Он умеет завораживать умы людей своим красноречием. Но он ведь не таков, каким кажется. Он хочет власти.

– Что ты подразумеваешь?

– Учитель, я чувствую людей! Они предстают предо мной с обнаженными мыслями. Я их знаю, словно родился и жил с ними рядом. И я понял, каков в действительности верховный жрец. Помыслы его темны, как подземелья этого храма. Он хитер и коварен. Он мечтает править страной, один, безраздельно. Ему нужен фараон, послушный его желаниям; он выпестовал меня в надежде на это; разве он отступится от своих давних планов? Вековых, тысячелетних планов жречества – вновь обрести утраченное могущество?

– Ты верно говоришь. Слушай же меня, мой повелитель, и следуй моим советам.

– Я уже следую советам, и теперь по твоему наущению верховный жрец – моя правая рука, первый после меня человек в государстве! – фараон резко обернулся к старику. – Я взял врага в свой дом и должен не только терпеть его присутствие, но и прислушиваться к его воле.

– Лучший способ постичь врага – это знать о нем все, каждый его шаг. С ним нужно дружить, делая вид, что ты ни о чем не догадываешься, – старик поднялся с места. – Можешь оспорить мои слова, но потом поймешь, как я прав. Злой собаке нужно бросить кость и она позволит пленнику бежать. Потерпи, мой господин. Ты будешь вознагражден.

Фараон молчал.

– Я рад, что не ошибся в тебе, – проговорил старик. – Ты, мой повелитель, действительно сын богов, и поистине неземная проницательность дана тебе и таится в твоем разуме.

– О, Хануахет, перестань хоть на миг возносить хвалу ученику! – воскликнул фараон и повернулся к старику. – Дай мне совет, учитель. Сами жрецы говорят, твои знания превосходят разум самых посвященных.

– Какой совет ты просишь? – спокойно спросил старый жрец.

– Я знаю, ты можешь созерцать сквозь стены, лицезреть грядущее и совершать настоящие чудеса с людьми, оживлять мертвых…

– О, мой повелитель, – усмехнулся старик. – Ты совершеннейший младенец. Ты веришь подобным глупостям? Разве человек может своим бессильным взором преодолеть каменную преграду или заглянуть в то, чего никогда не было? А чудеса… Я знаком с медициной и поэтому скажу: в исцелении больных нет ничего тайного.

– Ты смеешься надо мной! – вскипел фараон. – Я знаю – твои уста говорят неправду! Ты сам учил меня чувствовать ложь. Ты думаешь, я все тот же мальчишка!..

– Тише, повелитель, – перебил его старик, уставившись в потолок. – Нас могут услышать в залах храма.

– Там нет никого в такой час.

– Не скажи, мой повелитель.

Глаза фараона вспыхнули озорным юношеским огнем:

– Ты видишь – в храме кто-то есть? Ты увидел его?

– Тише, тише…

– Кто там, наверху? Учитель, я хочу знать!

Старик, не меняя позы, закрыл глаза.

– Говори, Хануахет! – приказал фараон.

– О, повелитель, если б я действительно мог видеть сквозь стены, я бы непременно сообщил тебе.

– Но ты же почувствовал, что там люди!

– Это нетрудно. Стоит только захотеть.

– Если ты не осмеливаешься сказать мне правду, тогда я тебе расскажу, кто там, над нами, – неожиданно твердо заявил Амонхотеп IV. – Для этого необязательно быть мудрым и старым.

Хануахет открыл глаза и посмотрел на своего фараона. А тот, взглянув на учителя, вдруг выкрикнул, резко выбрасывая вверх правую руку с указательным пальцем:

– Там – верховный жрец!

И действительно, почти в то же время, что и фараон, с другой стороны к ипет-исутскому храму приблизилась фигура немолодого мужчины и с проворством, несвойственным его годам, юркнула под сень храма.