Елена Евстратова - 500 сокровищ русской живописи

Картина относится к раннему периоду творчества Малевича, когда он осваивал опыт различных направлений западноевропейской живописи – от импрессионизма до кубизма. По стилистике данная работа ближе всего к фовизму А. Матисса, где повышенная экспрессия передавалась интенсивно-яркими цветовыми пятнами, черными контурами. Но Малевич более тяжеловесен и статичен, исполненный им образ лишен матиссовского изящества и иронии.

В фигуре мужчины чувствуется какая-то иступленная сила, его формы тяжеловесны и угловаты; художнику остается один шаг до полного «развоплощения предметности» – кубизма.

КАЗИМИР МАЛЕВИЧ. Черный супрематический квадрат. 1913. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Известно, что Малевич выставлял эту работу на «Последней кубофутуристической выставке картин 0,10» в «красном углу» – там, где обычно помещают икону. Эта картина и стала своего рода иконой нового понимания задач живописи, окончательного расставания художника с натурой и ухода в беспредметность.

Квадрат – фигура, идеально выражающая образ статики и покоя. Черный квадрат в обрамлении белого может вызывать различные и бесконечные ассоциации и толкования. Картина стала манифестом супрематизма – нового направления в живописи, теоретически обоснованного Малевичем. «Вещи исчезли как дым для новой культуры искусства, и искусство идет к самоцели – творчеству, к господству над формами натуры», – писал художник.

КАЗИМИР МАЛЕВИЧ. Супрематическая композиция. 1915. Областной художественный музей, Тула

Малевич писал, что задача любой из его супрематических композиций – «одной плоскостью передать силу статики или видимого динамического покоя». Простейшие геометрические фигуры становятся знаками нового художественного языка, который, по мнению Малевича, должен преодолеть земное тяготение и совершить «отрыв от шара Земли». Фигуры свободно парят на белом фоне в мировом пространстве, не подчиняясь законам гравитации. Эти формы ничего не изображают, они самоценны. Супрематические идеи Малевича оказали огромное воздействие на развитие архитектуры конструктивизма, на теорию и практику современного дизайна.

КАЗИМИР МАЛЕВИЧ. Женщина с граблями. 1915. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Фигура женщины составлена из разноцветных супрематических фигур. Точно так же сконструирован пейзажный фон. Малевич создает некую ритмическую систему организации плоскости, в которой отдельные формы и цвета уравновешивают друг друга. Земная плоть не ощущается, художник стремится к «безвесию» форм, которое он считал проводником духовности.

ВЛАДИМИР ТАТЛИН. Матрос. 1911. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Работа носит автобиографический характер. В 14 лет сбежав из дома, Татлин год проплавал юнгой на Черном море. В картине ощущается настроение тревоги и напряжения благодаря энергичным, прерывистым, словно пружинящим линиям мазков, контрастным пятнам цвета. Живому, «теплому» лицу матроса противопоставляются суровые черно-белые будни его службы – силуэты матросов на палубе, корабельная пушка вдалеке.

ВЛАДИМИР ТАТЛИН. Натурщица. 1913. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Татлин, один из самых ярких представителей русского авангарда, утвердил новый род искусства – скульптоживопись. Он строит картину не по натурному впечатлению, а из собственных конструктивных задач. Упругие, заостренные, подчеркнутые черным контуром формы сидящей натурщицы, нелепая угловатость ее фигуры, яркий, декоративно-условный цвет – все это создает острую характеристику в традициях примитивизма М. Ларионова.

ЛЮБОВЬ ПОПОВА. Живописная архитектоника. 1916. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Попова синтезировала поиски новой живописной формы Малевича и Татлина. В серии картин «Живописная архитектоника» она создает геометрическую абстракцию их разноцветных и разновеликих форм. В отличие от Малевича, который мыслил свои абстракции во Вселенной, Попова строит мир абстракций на Земле. Умело комбинируя плоскости разного цвета и формы, она достигает впечатления равновесия и гармонии. Работы Поповой и других конструктивистов легли в основу современного дизайна. Сама художница в советское время воплощала свои творческие разработки в жизнь, создавая образцы для новых узоров тканей.

ВАСИЛИЙ КАНДИНСКИЙ. Импровизация № 7. 1910. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Отдельные абстрактные детали картины могут вызывать ассоциации, например, с убегающей вдаль дорогой, но главный акцент переносится на колористическую и композиционную драматургию. Картина строится фактически средствами чистой живописи, особыми возможностями линии, пятна, сочетаниями цветов. Кандинский характеризовал это как «хор красок, врывающихся в душу из природы».

ВАСИЛИЙ КАНДИНСКИЙ. Композиция с красным пятном. 1914. Национальный музей современного искусства, Центр Помпиду, Париж

«Уже одно слово “композиция” звучала для меня как молитва», – писал Кандинский. Беспредметное сочинение художника поражает прежде всего своей пространственностью – зритель словно находится внутри картины и ощущает «космическое» вращение абстрактных форм вокруг себя. Эти мотивы движения напоминают какую-то апокалипсическую вселенскую катастрофу – миры сталкиваются между собой и из этого столкновения рождаются новые космические тела.

ВАСИЛИЙ КАНДИНСКИЙ. Импровизация № 209. 1917. Художественный музей им. В. И. Сурикова, Красноярск