Александр Мусин - Церковная старина в современной России

В этих условиях, когда Общество оказалось расколотым, губернаторское распоряжение принято, а епархиальный проект согласован, С. Трояновскому было сделано предложение, от которого тот не смог отказаться. Он стал начальником Управления по охране памятников и заместителем председателя Комитета по культуре. Цена вопроса была очевидна. Первым порученным ему делом было строительство дома Передольского. 14 февраля 2005 г. в Управление пришло разрешение на строительство за подписью Ю. Жаболенко из Управления Росохранкультуры по Северо-Западу. Дождавшись изменения ситуации в обществе и государстве, архиепископ в декабре 2005-январе 2006 г. возобновил работы по строительству дома, законному, но противоправному. НОЛД ничего не оставалось, как обратиться к обществу с «политкорректным» открытым письмом. Здесь говорилось, что в сложившихся обстоятельствах НОЛД не видит способов эффективного продолжения борьбы с системой, способной обходить нормы законодательства, позицию профессионалов и мнение общественности.

Событие, случившееся сразу после последних судорог общественного протеста, выглядело насмешкой и словно поощряло происшедшее. 3 апреля 2006 г. архиепископ получил от Президента награду «за большой вклад в развитие духовных и культурных традиций» – орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

Власть добилась своего – Общество прекратило свое существование как активная гражданская сила. Более того, эволюция руководителей общества в сторону коррупционного соглашательства с бизнесом и местными властями в вопросах строительства в историческом центре Новгорода превратила НОЛД в антикультурную силу. В 2008–2009 гг. С. Трояновский начал лоббировать идею возведения в Новгороде коттеджей без раскопок на мелкозаглубленном бетонном фундаменте («плите») и даже способствовал реализации такого строительства на Торговой стороне. Несмотря на общее мнение специалистов-археологов, что подобное строительство губительно для культурного слоя, – общество промолчало. Судьба общества в истории защиты культурного наследия показательна: узкопрофессиональное движение интеллигенции оказалось удобным инструментом для карьерного роста его лидера, однако одновременно стало весьма благодатной почвой для коррупции в вопросе о судьбах российской культуры.

Подобное отношение к церковной памяти в Новгороде по принципу «разрушить старое – построить новое» имеет свою традицию, одним из зачинателей которой был архимандрит Юрьева монастыря Фотий (Спасский). Капитальному переустройству монастыря в 1823–1838 гг. предшествовал трехдневный пожар в январе 1822 г., уничтоживший все монастырские строения XVIII в., мешавшие амбициозным планам настоятеля. Тот факт, что пожар был устроен преднамеренно с целью расчистить путь новоделу, допускал и сам святитель Филарет (Дроздов) [300]. В новой истории особую печаль вызывает даже не факт разрушения дома, а то, что из уст архиерея ни разу не прозвучали слова сожаления о том, что дом Передольского в руках епархии превратился в груду развалин. Это еще раз заставляет задуматься о преднамеренности всех действий по сносу памятника. К тому же постоянные жалобы епархии на отсутствие финансовых средств на реставрацию дома выглядят достаточно наивно. Отсутствие денег не должно мешать человеку быть христианином и соблюдать закон.

Впрочем, история с общественным скандалом вокруг разрушения «дома Передольского» и отказа от раскопок при новом строительстве не прошла для епархиального сознания бесследно. Когда ООО «Глория» в декабре 2007 г., получив разрешение на строительство многоквартирных домов в районе Десятинного монастыря, решила заняться этим без археологических исследований, «вычерпав» культурный слой ковшом под покровом ночи и вывезя его в неизвестном направлении, первый сигнал о преступлении поступил как раз от сотрудников епархии. Начальник епархиальной службы реставрации В. Н. Карагодина, проходя поздним вечером мимо места будущей стройки, заметила начавшиеся работы и тут же сообщила о них в органы охраны памятников.

Деревянные памятники вообще оказываются самыми уязвимыми, особенно в церковных руках. В 1998 г. в Москве в Черкизово сгорела Архиерейская дача – двухэтажный деревянный дом-терем в загородной резиденции московских митрополитов, построенный в 1880-е гг. по проекту архитектора Н. Карнеева. Редкий в Москве памятник деревянного зодчества в «русском стиле» был украшен изящной колонной лоджией на парадном фасаде и красивыми резными наличниками. Передача патриархии его не только не спасла, но даже приблизила кончину. После пожара руины были разобраны.

В 1992–1994 гг. православной общине была передана деревянная церковь свт. Тихона Задонского на Ширяевом поле в парке «Сокольники» в Москве, построенная в 1863 г. За десять лет вместо чуткой реставрации вполне сохранный храм был раскатан по бревну, а на его месте поставили новодел образца 2004 г.

В 2000 г. сгорела Богоявленская церковь 1730 г. из подмосковного села Семеновское, переданная Ново-Иерусалимскому монастырю; в 2002 г. пожар уничтожил церковь из села Спас-Вежи, находившуюся на территории Ипатьевского монастыря в Костроме. 1 декабря 2007 г. сгорела церковь Рождества Христова Трифоно-Печенгского монастыря, построенная в 1908–1911 гг. и переданная Мурманской епархии еще в 1990 г. Не подлежащий восстановлению храм был снят с государственной охраны.

Впрочем, гибнут не только церковные или переданные Церкви памятники, однако аргументация чиновников, оправдывающих их уничтожение, ничуть не меняется. В ночь на 3 января 2010 г. в Москве сгорела деревянная дача Сергея Муромцева 1910 г. постройки, где бывал Иван Бунин, женатый на племяннице хозяина Вере Муромцевой; в 1970-ые гг. XX в. там работал Венедикт Ерофеев. Несмотря на то, что дача считалась «культовым местом», московские органы охраны памятников отказывались ставить ее на учет, а владелец территории, музей-заповедник «Царицыно», собирался ее снести и устроить здесь стоянку для уборочной техники. Защитники памятника, в котором находился музей исторического быта, имели основания полагать, что произошел поджог. В результате Москомнаследие выдвинуло версию, что подлинная дача была разобрана после Второй Мировой войны, а много позднее, уже в 1960-е гг., на ее месте был построен барак, который «любители культуры» принимали за исторический памятник. Версия была тут же подхвачена Ю. Лужковым, который дословно в прямом эфире ТВЦ 19 января 2010 г. заявил: «Этот вопрос нужно разъяснить москвичам один раз, и будет видна вся дурь, которая встревожена проблемой реального сохранения памятника».

Позиция новгородского архиерея в истории дома Передольского и московского мэра в истории дачи Муромцева невыгодно оттеняется заботой мусульманской общины Пензы о сохранении памятника собственной культуры – тоже деревянной и тоже ветхой усадьбы князей Тенишевых. В 1894 г. в одном из флигелей усадьбы разместилась соборная мечеть. Однако в июне 2005 г. пензенской мэрией было принято решение о сносе обветшавшего сооружения, что вызвало общественные протесты. Более 30 человек во главе с имамом Юсефом Куряевым создали «живой щит», помешав уничтожению памятника.