Александр Мусин - Церковная старина в современной России

Когда в 1330 г. далекий предок Бориса Годунова мурза Чет основал Ипатьевский монастырь, он вряд ли догадывался, какие споры развернутся за его наследство. Впрочем, события 1613 г., когда именно здесь Михаил Романов был призван основать новую династию, несмотря на существование других претендентов, уже предвещали непростую судьбу святыни. Но об этом не подумал Совмин РСФСР, издавший 30 августа 1958 г. распоряжение № 5721-р о создании Костромского историко-архитектурного музея-заповедника республиканского значения на базе историко-архитектурных памятников Ипатьевского монастыря и областного Краеведческого музея.

В 1989 г. на Костромскую кафедру пришел новый епископ – Александр (Могилев; р. 1957), который в 1992 г. возглавил комиссию по изучению деятельности спецслужб в Русской Православной церкви. В том же году в решении горсовета Костромы было специально отмечено, что в обмен на передачу епархии ряда построек Богоявленского монастыря и выставочного зала на ул. Симоновского архиерей обещает не претендовать на Ипатий. Соответствующее заявление епископа Александра было опубликовано в газете «Северная правда». Однако уже 24 октября 1991 г. была зарегистрирована община будущего монастыря.

7 июля 1992 г. комиссия облсовета рекомендовала передать монастырь архиерею. 23 декабря 1992 г. патриарх Алексий (Ридигер) направил Борису Ельцину письмо (№ 3707), в котором «считал целесообразным» совместное использование Ипатьевского монастыря епархией и музеем. На основании этого письма Президент издал поручение рассмотреть данный вопрос (№ 2259-пр от 31 декабря 1992 г.). Ипатьевский монастырь посетила правительственная комиссия, которая 6 апреля 1993 г. отметила в своем заключении, что размещение монашеской братии в одном из корпусов неминуемо поставит проблему поэтапного вывода музея из комплекса монастыря. 8 мая 1993 г. патриарх и министр культуры утвердили заключенное между администрацией области и Костромской епархией соглашение о совместном использовании комплекса зданий и сооружений Свято-Троицкого Ипатьевского мужского монастыря монашеской общиной и музеем-заповедником. В дальнейшем стороны должны были обратиться в правительство с просьбой рассмотреть вопрос о выделении средств на строительство нового здания музея с целью дальнейшего вывода его из монастыря. Согласно документу, в совместном использовании находились звонница и церковь св. прав. Лазаря, а в самом Троицком соборе (1650–1652) богослужения совершались 12 раз в году в соответствии с рекомендациями НИИ реставрации, озабоченного состоянием фресок Гурия Никитина (1685) из-за ожидаемых перепадов влажности и температуры и оседанием свечной копоти на стенах.

Уже 14 февраля 1994 г. было принято правительственное распоряжение № 172-р о передаче монастырских объектов в безвозмездное пользование. В результате у епархии оказались звонница и колокольня, где находились экспозиция колоколов и смотровая площадка, кельи над погребами XVI–XVIII вв., откуда был выведена экспозиция древнерусского искусства, и Лазаревский храм, где ранее располагалась коллекция деревянной скульптуры. Это и привело к перманентному конфликту между общиной и музеем по известному принципу «кукушонка», подкинутого в чужое гнездо.

31 декабря 1996 г. уходящий глава администрации Валерий Арбузов подписал распоряжение о передаче монастырю Нового двора, где располагался музейный отдел природы. Этот синдром «последнего дня» будет постоянно довлеть над историей Ипатия. Несмотря на недействительность сделанного распоряжения, на Рождество 1997 г. мэр Костромы Борис Коробов и новый губернатор Виктор Шершунов уже обсуждали с архиереем возможность закрепления за монастырем этого объекта [303]. 5 июля 1997 г. архиепископ Александр обратился к жителям края. Он заявлял, что никогда не подвергал сомнению необходимость размещения в монастыре большого историко-патриотического музея. Эти слова были истолкованы многими как стремление к компромиссу между областным музеем и епархией, но со временем станет ясно, о чьем конкретно музее шла речь в обращении. Тогда же он лишь настаивал на праве монашеской общины быть полноценным соработником в деле освоения духовного пространства монастыря.

В процессе общественной полемики выяснилось настоящее положение дел с недвижимостью в епархии. Оказалось, что ей были переданы здания, не являвшиеся церковной собственностью: детский сад в доме Флорентьева, склад в Юбилейном, хозяйственный магазин на улице Симановского. Проявилось и прямое давление властей на прессу. 30 июля местная администрация сняла программу Ларисы Сбитневой «Перекресток», где речь должна была идти о проблеме передачи музейных зданий епархии. Это было сделано председателем ГТРК Кострома Н. Молоковой непосредственно по просьбе архиепископа Александра (Могилева). В это же время наместник иеромонах Павел (Фокин) распространил свое обращение, обвинив работников музея в «восстании против дома Божьего». Музейщики действительно восставали, но для этого были вполне конкретные поводы, изложенные в рапортах, направленных в епархию и Управление культуры. Здесь указывалось на грубость послушников в отношении пожилых смотрительниц, их флирт с молодыми сотрудницами, сквернословие и пьянство [304].

Постоянные взаимные претензии и лоббирование епархиальных интересов на самом высоком уровне привели к тому, что в октябре 1997 г. в монастыре побывала комиссия Министерства культуры и администрации Президента, которая выяснила неурегулированность вопросов собственности на этот федеральный памятник. 16 октября 1997 г. Министерство культуры, областная администрация и епархиальное управление подписали протокол о намерениях, связанных с новой «частичной» передачей. Речь шла о здании вотчинной конторы (богадельни) и архиерейском корпусе. Именно тогда произошла замена начальника управления культуры области Григория Скрябина на более лояльного к требованиям епархии Евгения Ермакова. В 1998 г. был подписан новый договор о совместном использовании памятника. Здесь указывалось, что количество богослужений в Троицком соборе должно скромно соответствовать количеству патриарших служб в Успенском соборе Московского Кремля (около 30 в год). Однако в реальности количество служб с 1996 г. по 2003 г. увеличилось с 12 до 72. Они совершались не на основании договора, а по утверждаемому задним числом дополнительному графику, который к 2004 г. уже просто не существовал. При этом частные молебны в расчет не принимались вовсе, а особой формой православного благочестия стали «заказные литургии» для гостей архиепископа, наместника или администрации области. До 2004 г. архимандрит Павел (Фокин) демонстративно пренебрегал обязательствами использовать в соборе лишь восковые свечи.