Дэвид Лэнг - Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья

Не следует думать, что образование в средневековой Армении замыкалось лишь на богословии и традиционных предметах: истории и математике. Наука и особенно медицина также были очень высоко развиты. В этом обучение следовало примеру знаменитого философа-экспериментатора VII в., Анании Ширакаци. Медицина также была представлена выдающимися деятелями. Это прежде всего Мхитар Хераци, автор знаменитого трактата «Лечение от лихорадок» (1184 г.) [525], блестяще владевший техникой хирургических операций. Он применял для зашивания ран шелковые нити и мандрагору для обезболивания, проводил опыты на животных, понимал значение особых диет для лечения разных нарушений в организме, а также роль музыки и психотерапии для облегчения страданий душевнобольных. Впервые в истории медицины Мхитар Хераци ввел в обиход понимание того, что тиф, малярия, болезнетворные лихорадки есть заразные «гнилостные» болезни. Его труды написаны не на классическом армянском «грабаре», а на разговорном армянском языке, в результате чего его исследования стали доступны пониманию народа. Только в ереванском Матенадаране находится более 850 его научных медицинских работ.

Как уже говорилось ранее, византийское давление и последовавшие затем сельджукские вторжения 1060-х гг. оказались фатальными для армянской багратидской монархии Ани. Расположенные дальше на север, в неприступных Кавказских горах, грузины держались успешнее. При таких монархах, как царь Давид Строитель (1089–1125 гг.) и царица Тамара (1184–1213 гг.), в Грузии начался золотой век, характеризовавшийся большими достижениями в области литературы и науки.

Выдающаяся работа грузинских святогорцев Евфимия и Георгия была продолжена Ефремом Мцире (1027–1094 гг.), который перевел на грузинский язык труды святого Иоанна Дамаскина, святого Ефрема Сирина, святого Иоанна Златоуста и Дионисия Ареопагита. Ефрем Мцире являлся автором оригинальной биографии Симеона Метафраста и главой грузинского монашеского сообщества в Черных горах (близ Антиохии). Другой выдающейся фигурой был Арсен Икалтоели (ум. 1125), эрудированный ректор академии Икалто. В Палестине работа проводилась в монастыре Святого Креста возле Иерусалима, построенном около 1030 г. святым Прохором Грузином, учеником Евфимия Святогорца [526].

В Средние века во многих христианских странах шла борьба между церковными и светскими властями за контроль над поэзией и литературой в целом. В Грузии Багратиды проявили себя ярыми поборниками христианской веры, называясь «мечами Мессии». В то же время компанейские грузины любили рассказы о любви и путешествиях, да и философские рассуждения были им отнюдь не чужды. Они не желали терпеть господство церкви, когда речь шла об их свободном времени, и знали, что их достижения в борьбе против сарацин и других врагов христианского мира не имеют себе равных в средневековом мире.

Если попросить грузина назвать имя поэта, который значит для него больше, чем любая другая фигура в литературной истории страны, он, несомненно, упомянет Шота Руставели, автора романтического эпоса «Рыцарь в тигровой шкуре» (в переводе Бальмонта – «Рыцарь в барсовой шкуре»).

Точных сведений о жизни и творчестве Руставели немного. Нам приходится полагаться на весьма немногочисленные народные традиции и обрывочную биографическую информацию, вероятно добавленную позже, из пролога и эпилога поэмы. Даже даты рождения и смерти поэта точно не известны, хотя советское грузинское правительство приняло решение отметить 800-летие со дня рождения Руставели в 1966 г.

Считается, что Руставели был современником великой грузинской царицы Тамары (1184–1213 гг.). Возможно, он был ее придворным. В прологе поэт (или, может, его ученик) писал:

В эпилоге автор (или его подражатель) сообщал: «Я, певец села Рустави, из Месхети, песню славе здесь сложил и записал». От названия села и фамилия – Руставели. Согласно традиции, поэт учился в Афинах, а затем в академии Икалто в Кахетии. Он много путешествовал по Азии и, судя по прологу, страдал от безнадежной любви к своей царице – Тамаре:

Говорят, что пренебрежение царицы заставило Руставели удалиться от мира и закончить свои дни в монастыре Креста в Иерусалиме, где его изображение присутствует на цветной фреске. Однако некоторые исследователи отвергают все традиции, связанные с Руставели, как чистый вымысел. Так, доктор Яромир Едличка, который перевел Руставелли на чешский язык, уверял, что поэма была написана гораздо позже времени правления царицы Тамары, ее автором являлся не Руставели, а пролог и эпилог написаны еще позже, чем поэма.

Верны традиции, связанные с Шота Руставели, или нет, несомненно одно: поэма написана поэтическим гением. «Рыцарь в тигровой шкуре», за исключением пролога и эпилога, безусловно является творением одного поэта, очень талантливого и образованного. В этом отношении поэму нельзя сравнивать с полуграмотными спонтанными произведениями народных бардов Центральной Азии и Балкан. Сходство скорее можно найти в окружении Данте и Ариосто в Италии, а также в чудесной персидской школе романтической поэзии, ярчайшими представителями которой являются Фирдоуси и Низами Ганджеви.

То, что поэма Руставели известна каждому рабочему и крестьянину в Грузии, не меняет того бесспорного факта, что это литературное произведение, а не народное творчество. Конечно, существуют сказания и легенды, произошедшие от «Рыцаря в тигровой шкуре», но их источником явилась именно поэма Руставели, а вовсе не наоборот. Можно привести аналогию: то, что многие шекспировские стихи используются как пословицы и поговорки, не означает, что Шекспир включал в свои произведения существующие пословицы. Благодаря гению этого драматурга и поэта его стихи и афоризмы запечатлелись в сознании англичан и всего мира. В точности так же многие строки из поэмы Руставели стали неотъемлемой частью повседневной грузинской речи.

Шота Руставели – поэт, владевший элегантной совершенной техникой. Что касается стихотворного размера его произведения, то оно поражает виртуозностью и богатством звучания. Здесь в качестве размеров используются «высокий шаири», создающий музыкальный мажор, и «низкий шаири» – минор. Поэма разделена на «четырестрочия». Каждая рифма создается двумя или тремя соразмерными завершающими слогами, что говорит об изобретательности поэта.