Дмитрий Комм - Гонконг: город, где живет кино. Секреты успеха кинематографической столицы Азии

Однако последующие копродукции между Китаем и Гонконгом в жанре уся, включая фильм самого Чжан Имоу «Проклятие Золотого цветка» (2006) и ленту Чэнь Кайгэ «Клятва» (2005), оказались неудачными. У китайских кинематографистов имелось мало опыта работы в жанровом кино, а гонконгцы не слишком хорошо представляли себе запросы материковой аудитории. Относительно успешной стала картина Гордона Чана «Раскрашенная кожа», снятая в 2008 году и выдвигавшаяся от Гонконга на «Оскар». (Гонконг, считаясь самостоятельной кинематографией, выдвигает своих претендентов на «Оскар» в номинации «лучший неанглоязычный фильм» отдельно от Китая; и еще одного кандидата ежегодно выдвигает Тайвань.)

Гордон Чан, опытный мастер экшена, прославившийся еще в середине 90-х годов постановкой фильмов с участием Джеки Чана и Джета Ли, являлся на тот момент еще и главой Гонконгской киноакадемии. В своей картине он соединил эффектные боевые сцены с фэнтезийным сюжетом, основанным на рассказе Пу Сунлина, про прекрасную лису-оборотня, мечтающую стать человеком. Комбинация оказалась выигрышной, равно как и подбор актеров: экшен-звезда из Гонконга Дэнни Юэнь, плюс две красавицы с материка Чжоу Сюнь и Чжао Вэй. Несмотря на серьезные купюры, сделанные китайскими цензорами, фильм стал хитом в прокате КНР и Гонконга, собрав около 15 миллионов долларов.

Экшен ХХI века в «Детективе Ди» (2010)

Альтернативную модель предложил Цуй Харк в фильме «Детектив Ди и тайна призрачного огня» (2010). В его картине мистики не было – она лишь подразумевалась, но в итоге все тайны получали вполне рациональную разгадку – зато имелась порция дворцовых интриг, связанная с приходом к власти первой женщины-императрицы, заговор и убийства, а также эффектный древнекитайский сыщик судья Ди (нашим любителям детективов хорошо известный по циклу романов Роберта ван Гулика) в исполнении Энди Лау. Все действо немного напоминало старые европейские фильмы плаща и шпаги типа «Тайн бургундского двора», но было сделано куда более лихо, весело и с феерической экшен-хореографией гонконгского ветерана Саммо Хуна.

Эти две модели – назовем их условно уся-фэнтези и уся-триллер – доминируют сегодня в фильмах этого жанра.

Гордон Чан продолжил свои мистические эксперименты картиной «Настенная роспись» (2011), сначала заявленной как сиквел «Раскрашенной кожи», но потом отделившейся от оригинала и превратившейся в самостоятельный фильм. Также вдохновленная историями Пу Сунлина, эта лента, где экшен откровенно уступает место фэнтези и эротике, повествует о наивном школяре, прошедшем сквозь древнюю фреску на стене монастыря и оказавшемся в сказочном мире, населенном исключительно женщинами неземной красоты (актрис для фильма, наверное, выращивали в специальном инкубаторе, поскольку существ с такой внешностью в реальности быть не может). Однако ангельский облик этих дам скрывает пламенные страсти – в чем незадачливому школяру придется вскоре убедиться. Помимо увлекательных сюжетных перипетий и зрелищных приключений, «Настенная роспись», над сценарием которой Гордон Чан работал два года, содержит прозрачную метафору гендерных проблем в современном китайском обществе, в частности, актуальности эмансипации женщин. «Исторические темы в стиле канала „Дискавери“ меня не интересуют, – сказал Чан журналу „Голливуд Репортер“. – Ключ к моим фильмам всегда лежит в современности. Иначе какой в них смысл?»

К числу же костюмных триллеров в жанре уся можно причислить не только последние фильмы Цуй Харка, в частности ремейк «Врат Дракона» (2011), каким-то чудом побывавший в российском прокате, но и впечатляющие «14 клинков» (Дэниел Ли, 2010), с неутомимым Дэнни Юэнем в качестве какого-то древнекитайского опричника, и «мисс Гонконг» 2004 года Кэти Чай в роли демонической киллерши с волосами, как у горгоны Медузы, и таким же гипнотизирующим взглядом. Также маэстро Гордон Чан, уже превратившийся в главного современного специалиста по уся, отметился в этом жанре трилогией «Четыре» (2012–2014), основанной на одноименном гонконгском телесериале и романе малазийского писателя Уэнь Уяня «Четыре великих стражника».

На сегодня можно сказать, что уся-фэнтези в целом превосходят по художественному качеству уся-триллеры. Подтверждение тому служит триумф долгожданного сиквела «Раскрашенной кожи» – «Раскрашенная кожа: воскрешение» (2012), вошедшего в тройку самых кассовых фильмов года в Китае. Поставленная режиссером с материка Уэшанем, эта картина – пожалуй, единственная на сегодняшний день способна выдержать полноценное сравнение с гонконгской классикой 80-х, вроде «Истории китайского призрака». Ее отличает такая же раскованность фантазии, обилие колоритных персонажей, эффектные визуальные решения и характерное сочетание юмора, хоррора и мелодрамы.

Лидером в области копродукций оказался классик гонконгской новой волны, режиссер, сценарист и продюсер Питер Чан. Он первым понял, что для материковой аудитории требуется новая художественная стратегия, и радикально изменил свой стиль.

Пробным камнем стал мюзикл «Возможно, любовь» (2005). Это был один из первых пан-азиатских блокбастеров, созданных для китайского рынка. Над его производством работали лучшие силы из Гонконга (включая операторов Питера Пяу и Кристофера Дойла, а также актеров Такеси Канесиро и Джеки Чуна вкупе с китайской красоткой Чжоу Сюнь), Китая, Малайзии и даже Индии, что позволило американским критикам прозвать фильм «Боб Фосс встречается с Болливудом». Влияние Фосса действительно велико в этой картине, с ее квазибрехтовскими музыкальными номерами, злыми текстами песен, социальной сатирой и вызывающей сексуальностью. Китайская публика никогда не видела ничего подобного на отечественном материале.

В итоге «Возможно, любовь» побила рекорд сборов в Китае и стала хитом номер один в прокатах Гонконга и Тайваня. Фильм был показан на закрытии Венецианского фестиваля и выдвинут от Гонконга на «Оскар», а также собрал астрономическое число наград в Азии.

«Рынок меняется, и мы должны меняться вместе с ним, – сказал мне Питер Чан в интервью. – Китай сегодня – это огромный рынок, совсем новая экономика, очень перспективная. Значит, мы должны делать много копродукций с Китаем и встроиться в этот рынок. Фильм „Возможно, любовь“ был еще очень близок к моим предыдущим работам. Его успех показал, что я должен двигаться в этом направлении дальше, делать еще более зрелищные фильмы. И тогда я снял „Полководцев“ и „Уся“. Это была совсем незнакомая территория, исторические фильмы о боевых искусствах, самые высокобюджетные мои картины. Поскольку я совсем не знал, как снимать такого рода кино, у меня получились скорее драмы, замаскированные под экшен».