Рихард Вагнер - Моя жизнь. Том I

К счастью, в противовес этим фантастическим настроениям, полным то ужаса, то порывов нежности, школа, ее учителя и товарищи действовали на меня в совершенно противоположном смысле: это было серьезное и укрепляющее влияние. Однако и здесь я охотно воспринимал только то, что задевало мою фантазию. Были ли у меня способности к наукам, не могу судить. Говоря вообще, я быстро, почти не учась, усваивал то, что живо меня интересовало, а к тому, что не задевало моего воображения, я не пытался даже проявить настоящего прилежания. Яснее всего это сказалось в арифметике, позднее в математике: мне никогда не удавалось заставить себя как следует обдумать условия какой-нибудь задачи. И в изучении древних языков я проявлял усердие лишь настолько, насколько это нужно было, чтобы уловить смысл прочитанного, характеристические черты какого-нибудь предмета. В этом смысле меня больше привлекал греческий язык, так как образы греческой мифологии положительно приковывали к себе мою фантазию, и мне хотелось, чтобы ее герои говорили со мною на родном для них языке: таким путем я надеялся дать удовлетворение страстному желанию совершенно войти в их мир.

Само собой разумеется, что при этих условиях собственно грамматика как наука меня вовсе не интересовала, а, напротив, только мешала мне. Что в моих занятиях древними языками я не сделал особенно глубоких успехов, видно из того, с какой легкостью я впоследствии их забросил. Лишь много времени спустя я действительно серьезно заинтересовался языкознанием вообще, когда познакомился с физиологически-философской разработкой этой науки, как поставлена она нашими новыми германистами, последователями Якоба Гримма [59] Гримм Якоб Людвиг Карл (Grimm; 1785–1863), немецкий филолог и фольклорист, брат Вильгельма Гримма (1786–1859). Основоположник так называемой мифологической школы в фольклористике, очень близкой Вагнеру. Стараниями братьев Гримм были опубликованы такие памятники средневековой литературы, как «О старонемецком майстергезанге» (1811), «Бедный Генрих» (1815), «Рейнеке-Лис» (1834), «Цветник роз» (1836). Кроме того, получило известность их исследование «Германские героические сказания» (1829). Можно сказать, что основной работой Якоба Гримма, которую в первую очередь и имеет в виду Вагнер, стала «Немецкая мифология» (1835). Гримму принадлежит понятие так называемого «прамифа», объясняющее наличие идентичных сюжетов у разных народов общим наследием от «единого предка». Эта теория также нашла отклик в собственных филологических исследованиях Вагнера. Кроме того, следует отметить совместно подготовленные братьями Гримм работы «Детские и семейные сказки» (1812–1814) и «Немецкие предания» (1816–1818). Для Вагнера, как филолога, важным стали монументальные лингвистические работы Якоба Гримма «История немецкого языка» (1848) и «Немецкая грамматика» (1819–1837). . Но тогда было уже поздно основательнее заняться этим предметом, хотя он и стал мне так мил, и мне остается только пожалеть, что новый метод изучения языков не применялся в дни моей юности в наших гимназиях.

Тем не менее мои успехи на поприще филологии обратили на себя особенное внимание одного молодого учителя в гимназии Святого Креста, магистра Зиллига [60] Зиллиг Карл Юлиус (Sillig; 1801–1855), педагог, историк литературы, переводчик. Тридцать лет (с 1825 г.) своей жизни отдал преподаванию. Наиболее известной его работой стал Catalogus Artificium (1827); кроме того, под его редакцией выходили труды Катулла и Плиния Старшего. . Он разрешил мне приходить к нему почаще и приносить на просмотр работы, заключавшиеся в метрических переводах и в собственных поэтических произведениях. Особенно, по-видимому, полюбил он меня за мои способности к декламации. Насколько он меня высоко ценил в этом отношении, видно из того, что мне, двенадцатилетнему мальчику, он доверил произнесение с кафедры не только «Прощания Гектора с Андромахой» из Илиады, но и знаменитого монолога Гамлета.

В то время – я был тогда в четвертом классе – умер у нас внезапно ученик по имени Штарке [Starke]. Это печальное событие до такой степени возбудило общее сочувствие, что не только весь класс должен был принять участие в похоронах товарища, но ректор, кроме того, поручил нам написать стихотворение по этому случаю: это стихотворение должно было быть прочитано на могиле товарища и напечатано. Поданные стихотворения, и между ними мое, написанное торопливо, наспех, оказались, однако, по мнению ректора, настолько не заслуживающими особенного внимания, что он уже отказался было от своего первоначального плана и решил выступить сам с надгробным словом. Огорченный, я разыскал поскорее магистра Зил-лига, чтобы упросить его походатайствовать перед ректором в пользу моего стихотворения. Мы просмотрели его вместе снова. Красиво построенные, хорошо срифмованные восьмистрочные стансы понравились ему по своей форме, и это заставило его вникнуть в их содержание. Стихотворение было полно высокопарных образов, совершенно не подобающих мальчику моего возраста. Помню, там было место, написанное под большим влиянием монолога из аддисоновского «Катона» [61] Аддисон Джозеф (Addison; 1672–1719), английский драматург, поэт, публицист и политик. Кроме того, ему часто присваивают «звание» первого журналиста в европейской истории. Стихи Аддисона носят преимущественно политический характер. Его трагедия «Катон» (1713) в свое время была не только популярна, но и имела серьезное влияние среди самых широких слоев населения. В «Катоне» Аддисон на примере истории Древнего Рима прославляет идеалы гражданского общества; герой готов покончить с жизнью, когда его непоколебимые принципы отвергаются согражданами. , где речь идет о самоубийстве. Нашел я этот монолог в одной английской грамматике. Слова: «и если б солнце почернело от старости, и звезды, усталые, упали на землю», слишком напоминавшие упомянутый монолог, вызвали на лице Зиллига почти обидную усмешку. Однако благодаря его стараниям и быстроте, с какой он очистил стихотворение от подобных украшений, я добился того, что оно было все-таки принято ректором, отпечатано и роздано в большом количестве экземпляров.

Результат этого успеха был необыкновенный как в среде моих товарищей, так и в моей семье. Матушка набожно сложила руки, а я в ясном свете увидел свое призвание. Не было более сомнения, что мне предназначено быть поэтом. Магистр Зиллиг стал ждать от меня большого эпического стихотворения и в качестве материала предложил воспользоваться битвой у Парнаса в изложении Павсания [62] Павсаний ( греч. Παυσανίας, лат. Pausanias), древнегреческий писатель и географ; жил во 2-й половине II в. Единственный дошедший до нас труд – «Описание Эллады». Состоит из 10 глав по названиям греческих областей: Аттика, Коринф, Лакония, Мессения, Элида (разбита на две главы), Ахайя, Аркадия, Беотия и Фокида. Этот труд можно смело назвать античным путеводителем по Древней Греции, содержащим наряду с описанием местности и памятников ценные исторические сведения. «Описание Эллады» было впервые издано на древнегреческом в Венеции в 1516 г. . Его побудило к этому выбору рассказанное у Павсания предание, по которому сами музы помогли союзным грекам против разбойного набега галлов во II столетии до Рождества Христова: они сошли с Парнаса и нагнали панический ужас на врагов.