Мелоди Манфул - Доминион

— Ты понимаешь поставленную перед тобой задачу? — спросил отец у меня, уже принимая свою позицию за боксерсой грушей.

Задача, о которой он говорил, была более сложной. Мы были в той части здания, где располагалось тренировочное оборудование, например такое, как веревка. Каменная стена была построена в середине комнаты. За этим, пол был разделен таким образом, чтобы большие отверстия располагались между этажами, примерно через одиннадцать футов с сетями на дне. Каждое отверстие было около шести с половиной футов шириной. Мысль о том, чтобы попытаться перепрыгнуть их, пугает меня, и сети, расположенные ниже, не делали абсолютно ничего, чтобы успокоить меня.

Нужно было перепрыгнуть три отверстия, чтобы достичь одной веревки, по которой нужно было подняться, чтобы найти колчан и лук, которые были размещены в верхней части деревянной платформы и торчали со стороны стены.

После того как мы заполучили в руки лук и колчан, мы должны были бежать за черной линией, где у нас есть три попытки, чтобы попасть в красному кнопку, прикрепленную под экраном, который вел отсчет десяти минут, которые у нас были для выполнения этого задания.

Задача состоит в том, чтобы пройти через все эти шаги до того, как отсчет остановиться, реальная проблема попытаться достичь моего отца, стоявшего за грушей. Агентам ЦРУ приходилось повторять это упражнение снова и снова, пока они не справлялись с ним. Я пробовала выполнить его однажды, когда была с Логаном, но я никогда даже не проходила третье отверстие: Я всегда падала.

Мы должны были разогреться, прежде чем приступить к заданию, которое состояло из боксирования красным мешком с последующим рукопашным боем с моим отцом. Я быстро обернула свои руки, чтобы защитить их от боксерской груши.

— Что получит победитель? — спросила я, когда мой кулак ударился о боксерскую грушу. Мой отец, который держал сумку, сделал шаг назад и оперся так, чтобы мой следующий удар не застал его врасплох.

— Проигравший рассказывает маме, что он или она сломали лампу в гостиной вчера, — сказал он с улыбкой.

— Но ты сломал её, — утверждала я, сделав еще один удар в сумку. — Ты был тем, кто сбил её.

— Это был несчастный случай.

Он защищался.

— Конечно, если ты называешь полет по воздуху на максимальной скорости только, чтобы первым заполучить пульт от телевизора несчастным случаем, то да.

— Тем не менее несчастный случай, — он подмигнул в то время, как я пробила мешок, на этот раз сделав три прямых удара подряд, прежде чем перевела дыхание. — Твой удар тяжелее, чем ты выглядишь. Логан, должно быть, хорошо учил тебя, — похвалил он, когда моя рука столкнулась с сумкой снова.

Я продолжала ударять грушу почти полчаса, пока мой отец комментировал ходы и вносил предложения по улучшению, он протянул мне бутылку воды, когда я закончила. Сразу после короткого перерыва, мы перешли к боевой подготовке. Именно здесь я была бы в состоянии хвастаться навыками самообороны, которым Логан научил меня.

Мой отец бросил мне пару боксерских перчаток и натянул еще одну пару на свои руки, мы тренировались с такой интенсивностью, что были бы все в синяках, если бы не было небольшой защиты.

— Твоя рука должна быть ниже.

Он взял меня за руку и согнул ее в положение, о котором говорил.

Я ничего не сказала в ответ. Я узнала этот трюк от Логана в последний раз, когда просила его отменить одну из наших тренировок, потому что хотела поболтаться с моими друзьями, он заключил сделку, заявив, что если я собью его с ног в течении боя один-на-один, он даст мне выходной. Он позволял мне отбиваться до последней минуты, на которой он приложил меня, а я заработала себе дополнительное занятие за проигрыш.

Я не хочу потерять и разочаровать своего отца или отрекомендовать Логана, как не достаточно хорошего учителя.

— Опусти локти, — он не стал ждать, чтобы я сделала это сама: он сделал это за меня. — Теперь попробуй блокировать мою руку.

Когда мой отец взмахнул рукой, она не ударила меня в живот, вместо этого, я заблокировала её.

— Хорошо, — сказал он, когда я сделала блок кулаком ещё раз. Я могла видеть по тому, как он вскинул руки, что он совсем не старается.

— Двадцать баксов, если я уроню тебя, — сказала я, когда блокировала кулак от удара в мою челюсть.

Когда я сказала это, он засмеялся, а потом перестал бороться.

— Серьезно? — спросил он, в шоке. — Милая, я не хочу забирать у тебя двадцать баксов.

— Но я хочу забрать твои.

И с этими словами, я направила мой кулак прямо в челюсть, застав его врасплох.

Он застонал от боли, а затем его кулак прошел в дюйме от моего подборотка.

— Я не был готов.

— К сожалению, я не знала, что враг будет ждать, чтобы я приготовилась, прежде чем изобьет меня до смерти или застрелит, — сказала я с фальшивой улыбкой.

— Ты попросила об этом!

И так, я стонала, прижимая руку к животу. Я знала отца моей лучшей подруги Сары, который пришел к ней на конкурс черлидинга и приветствовал её; мой же взял меня в заброшенное здание и избивал.

— Ты понимаешь, что я твоя дочь, а также девочка, не так ли?

Спросила я, когда выпрямилась и взмахнула руками к лицу моего отца.

— Ты не будешь получать, как девочка, а враг ударит тебя еще сильнее, когда узнает, что ты моя дочь.

На этот раз, когда я блокировала кулак моего отца, он заблокировал мой тоже, и мы продолжали так около пяти минут. Иногда ему удавалось ударить меня, иногда мне его. Никто из нас не был готов сдаться и объявить другого победителем.

— Ты обманула меня, заставив думать, что тебе плохо? — спросил мой отец, когда мой следующий удар пришелся в его живот.

— Нет, я бы никогда так не сделала.

Я присела на корточки, так что его кулак пролетел над моей головой, а потом сделала еще один удар в живот. Я не ждала, чтобы он принял прежнее положение, когда нанесла удар, который пришелся на сторону его лица. Он остановился и замахнулся кулаком к моему лицу. Я предположила, что он сделает это, поэтому, когда я блокировала его удар, я не отпустила его руки, вместо этого, я сразу поставила ногу вперед и потянула ко мне, так что он споткнулся, а потом бац, он упал, а я выиграла.

— Да! — радовалась я, вдруг у меня появилось немного надежды. Может быть, я могла бы победить, может быть, я могла бы сделать это в конце концов.

— Ты рассматриваешь свое будущее здесь? — спросил мой отец, когда встал.

— Что произошло в Принстоном, Йелем или Гарвардом? — спросила я. Он и моя мать уже наметили мое будущее, будущее которое они боялись, что не наступит.

— Это все еще часть плана, — сказал он, а потом начал двигаться к веревке. Я пошла за ним и осторожно взяла пару перчаток, которые он протянул мне.