Джулия Кей - Корона для бунтарки

— Но почему Гален молчал?

Я пожала плечами.

— Может, слишком долго не знал, а когда спохватился, ему пришел конец.

— Микки, я никому не расскажу. Обещаю, — Джерри посмотрел на меня чистыми и честными глазами, в которых отражался весь мир. Я протянула ему мизинец для скрепления клятвы, который он так же взял своим мизинцем. Больше мы к трепетным темам не возвращались.

— Как думаешь, — позже спросил парень. — Что у тебя осталось от отца?

— Не знаю. Саша говорит, что у нас одинаковый характер, хотя моя мама тоже не тихоня. Волосы у меня точно ее.

— А петь она умеет?

— М-м, — задумалась я. — Не слышала.

— Значит, у тебя это от отца. Не хочешь немного развлечь меня?

Джерри мягко меня отстранил и достал гитару из-за коряги. Я видела, как он ее вез, но никак бы не подумала, что он заставит меня петь. Увидев мое недовольное лицо, он произнес:

— Брось, какой поход без песен под гитару?

Я молча с ним согласилась, отсела чуть подальше, чтобы гитара поместилась у него в руках. К удивлению, но Джерри очень хорошо играл. Или он просто знает мелодию, подходящую для всех песен?

Я пела спокойно, не надрывая голоса, пока тихая мелодия заполнила лес. В оригинале Пинк, конечно, поет сильнее и чувственнее, но я была полусонная и сама превратила эту взрывную песню в колыбельную. Что точно стало потрясением этого, так это то, что Джерри решил составить мне компанию. Да, он тоже пел, причем хорошо, я даже побоялась конкуренции.

Я улыбнулась, потому что такие слова были явно не в стиле Джерри, разъезжающего на благородных скакунах. Припев мы уже спели вместе, только не смотря друг на друга.

Когда мы только закончили петь, тогда и посмотрели друг другу в глаза. Это был бы очень романтичный момент, но звезды решили иначе и тут же начали падать с небес. Я подвинулась ближе к Джерри, чтобы лучше все разглядеть.

— Загадывай желание, — шепнул он мне на ухо.

Желание? Но я ничего не желаю. Только чтобы у Мурона действительно был хороший правитель, которого выберет народ.

Шея затекала долго смотреть на такое великолепие, но оно того стоило. Никогда еще я не задумывалась о звездах в таком ключе, раньше они были просто яркими точками. Интересно, а есть ли какой-нибудь мир, управляющий ночным небом и Луной?

— Ты знаешь созвездия? — спросила я, поворачивая голову к Джерри.

— Вон Большая медведица, — Джерри вытянул одну руку, показывая на звезды, а вторую поудобнее устроил на земле. Получалось так, что он только крепче прижал меня к себе, а я и так дышала его одеколоном. — А ты знаешь имена звезд?

— Конечно, — сказала я и вытянула руку. — Вот звезда Один, вот звезда Два…

Джерри рассмеялся.

— Нет, а если серьезно.

— А как ты думаешь, Микки Макбрайд интересуется такими вещами? — спросила я с иронией, поворачивая голову к парню.

— Думаю, ты слишком крута для такого.

— Именно так, — щелкнула пальцами я.

Мы с Джерри улыбнулись друг другу, смотря точно в глаза, а наши лица были так близко… Улыбки медленно спадали с лица, а дыхание замедлилось. Джерри совсем слегка поглядывал на мои губы, а его глаза начинали менять выражение.

— Господи, Джерри, пора бы уже и поцеловать меня, — подтолкнула я этого нерешительного щеночка.

Он сначала ушам своим не поверил, но вовремя опомнился и подался вперед, и прижался ко мне в поцелуе. Честно сказать, его губы были такие же нежные, как и руки, которые сейчас обнимали меня за талию.

Джерри не пытался залезть мне под майку и не слюнявил мой рот, он был осторожен и очень бережен, как будто до сих пор помнил о подписанном договоре. А мой первый поцелуй сложился так романтично, что даже тошно, Сена мне этого не простит.

Странно выходит. Еще в детстве я влюбилась в ботаника, а сейчас я целую классного парня, который может быть тем самым мальчиком. Либо это ирония судьбы, либо я еще в детстве смогла найти свою любовь.

Оторвавшись от Джерри, я открыла глаза быстрее него и, проведя пальцами по его щеке, сладко сказала:

— Я пошла спать.

Укутавшись в плед в палатке, я долго пыталась угомонить свою широкую улыбку, но она все никак не хотела сходить с лица. Джерри появился спустя двадцать минут. Наверное, чтобы избежать неловких разговоров, но засыпаю я еще дольше, чем сплю. Джерри специально отодвинулся дальше и отвернулся к тряпичной стене. Я повернулась к нему и, обняв его спину, шепотом сказала:

— Кажется, я знаю, как звали ту девочку.

Вы хоть представляете, какая неловкость была между нами на протяжении всего следующего дня? Ладно Джерри, который смущается даже лошади в глаза посмотреть, но я, сорвиголова и бунтарка Бостона — Микки Макбрайд, отводила взгляд от парня! Мы молчали или говорили незначительные вещи вроде «будешь кофе?» или «хорошая погода» полушепотом. А уж когда мы собирали палатку и случайно коснулись друг друга, то вообще покрылись краской.

Мне не нравилось это.

В дороге было скучно, потому что никто из нас не знал, что сказать. Обычно, я более чем уверена в себе, но сегодня меня все чаще посещали мысли вроде «что, если он теперь думает, что это было ошибкой». Да, я серьезно начала волноваться, что Джерри жалеет о том поцелуе, просто ему деваться было некуда. Я действительно накинулась на него и сразу же предложила это сделать, что он мог мне ответить? А я ведь в таких вещах не сильна, у меня нет, как у большинства девушек, радара чувств, который безотказно показывает, нравишься ты парню или нет.

— Как думаешь, — начала я, чтобы хоть как-то попытаться убрать это напряжение или вывести Джерри на чистую воду. — я не подцепила клеща? А-то, видишь ли, у меня страшная боязнь насекомых, да и Саша очень нервная, — я рассмеялась, а потом озвучила свои мысли: — Представляю, что скажет Роберт: «Микки, из тебя высасывают жизнь!». Ха-ха-ха, так бы и Сена сказала. Ой, я же тебя не просветила. Сена — это моя лучшая подруга. Мы знаем друг о друге все. Я даже помню, как в пятом классе Сена пришла на каблуках мамы, которые велики ей в три раза. Она вцепилась мне в руку и ходила, шатаясь, пока все над ней смеялись. А когда я отвернулась, она упала с лестницы и…