С Стоун - Первые дни

— Сэнг! — крикнула мама снизу.

Я сглотнула, покраснев. Люк застыл. Я махала ему в сторону окна: самое время сваливать.

Он направился к окну. Сунул диск в зубы, перекинул ногу и забрался на крышу.

Я высунулась наружу. Он опустился на колени, и его лицо не приблизилось к моему.

— Увидимся завтра, — прошептал он мне.

— Увидимся, — сказала я.

Он улыбнулся мне, провел пальцем по щеке и встал, возвращаясь тем же путем, каким мы сюда забрались.

Я еще раз оглядела свою комнату, чтобы убедиться, что нет другого парня или чего-то, что он оставил. Я пригладила ладонью волосы, вышла из спальни, и побежала вниз по лестнице.

Спальня была пуста, а мама обнаружилась на кухне. Она как раз доставала из холодильника пакет с виноградом и бутылку воды. Ее бордовый халат был помят, как будто она спала в нем. Интересно, куда подевался папа, но через мгновение я услышала цоканье по клавиатуре у компьютера в гостиной. Он работал.

— Да? — спросила я мягко.

Она развернулась, прижимая виноград и воду к груди.

— Где же ты пропадала? — Ее тусклые серо-голубые глаза скользнули мимо меня, и она отвернулась, чтобы выдернуть бумажное полотенце из держателя у стены.

Я прищурилась на нее. Она не заметила мою рубашку и синяки на лице.

— Наверху.

— Я позвала тебя на ужин. Ты проигнорировала меня.

— О, — сказала я. — У меня была включена музыка. Я заснула на некоторое время.

Она уставилась на потолок. Ее потрескавшиеся губы поджались.

— Ты думаешь, что я глупая? Почему ты мне врешь?

Я уставилась на нее.

— Я была наверху, ты меня позвала, и я спустилась вниз.

Мама, прищурившись, взглянула на меня, вытащила из-за шкафа в прихожей деревянный барный стул, поставила в середину кухни и указала на него.

— Садись, — приказала она.

Я сглотнула. Я ненавидела этот стул. У меня все болело от многочасовой работы. Молча, подошла и села на банкетку. Плоская часть впивалась в мою задницу, сидеть было тяжело и неудобно. Я поставила ноги на поперечные перекладины стула.

— Оставайся здесь, — сказала она.

— Уже поздно. Мне нужно готовиться к школе, — сказала я.

Она проигнорировала меня и ушла в свою спальню.

Я вздохнула. Было больно, но это лучше, чем стоять на коленях на рисе.

Позади меня прозвучали шаги, и я повернулась и увидела Люка. Он стоял в гостиной у прохода с аркой. Парень был явно озадачен.

Я ахнула и закрыла рот кулаком. Мой взгляд кричал ему: «Убирайся! Ты с ума сошел? Что ты здесь делаешь?»

Он поднес кончик пальца к губам, указывая мне, чтобы я молчала.

Нет, ну, конечно! Я не могла говорить даже шепотом. Что же придумать? Как объяснить, чтобы он убирался отсюда как можно скорее? Я попробовала объясниться на языке жестов.

«Уходи! Или тебя поймают».

Он же умный, студент Академии, он поймет это!

Парень поднял бровь и улыбнулся. Что-то сказал на языке жестов, но я не поняла ни слова.

Покачала головой, показывая, «Я знаю только алфавит».

Он ответил: «Где ты этому научилась?»

«Сейчас не время об этом говорить! — прожестикулировала я. — Ты не можешь остаться. Она может вернуться».

Люк ухмыльнулся мне, белокурая прядь выскользнула из-за уха и повисла перед глазами. Он тихонько двинулся в кухню. Босиком, на цыпочках обошел вокруг меня, проверяя пол на скрипы. Потом направился по коридору к спальне моей мамы возле лестницы. Я сглотнула, прижимая ладони к щекам. Он что, серьезно думает, что может вот так, спокойно, совать тут везде свой нос? Я сглотнула, сердце бешено стучало в горле, заранее предчувствуя, чем все это закончится, когда его обнаружат, и каковы будут размеры катастрофы.

Люк возвращался через гостиную, сделав полный круг. Он быстро заглянул в гостиную. Я была уверена, что папа заметит его, но Люк отступил незамеченным. Похоже, ему было легко красться. Он вернулся на цыпочках на кухню и протянул мне розовый мобильник. Я уставилась на него в растерянности, потом проверила сообщения на телефоне.

Люк: «Как долго тебе придется там сидеть?»

Я вздохнула, поджав губы, и напечатала ему сообщение.

Сэнг: «Пока она меня не отпустит».

Парень подпрыгнул и уселся на стол возле раковины. Он держал мобильник в руках и печатал сообщение.

Люк: «Почему бы не встать? Она не обращает внимания».

Сэнг: «Она может вернуться. Если меня здесь не будет, будет еще хуже».

Люк: «Она заставит тебя снова пить уксус?»

Сэнг: «Возможно. Я не знаю».

Люк нахмурился, напечатал еще что-то в своем телефоне и отложил его.

Я кусала губы, смущенная, расстроенная, напуганная до смерти. Мой телефон не вибрировал, значит, сообщение было не для меня. Я снова набрала сообщение Люку.

Сэнг: «Почему ты не уходишь?»

Он проверил телефон, ухмыльнулся, но не стал отвечать.

Я снова напечатала:

Сэнг: « Хватит сидеть. Норт уже ждет тебя».

Люк ухмыльнулся мне, заключив:

Люк: «Больше не ждет».

Что бы я ни говорила, Люк не уходил. Он жестикулировал или писал мне, когда хотел что-то сказать или спросить. Рылся в шкафчиках в поисках еды. Принес мне воды и крекеров, нашел яблоко для себя. Иногда он уходил, молча, двигаясь тихо, как шепот и исследовал другие части дома.

Он пробыл возле меня часа два, не меньше. Сколько бы я не умоляла, он отказывался меня бросить.

Люк: «Ты одна из нас».

Он все время это повторял. Было слишком сложно убедить его уйти.

Стали приходить сообщения и от других.

Норт: «Я нашел твою блузку. Ты забыла ее на кухне».

Сэнг: «Сохранишь ее для меня?»

Норт: «Сделаю».

Натан: «Мне скучно, у меня все болит, и я не могу двигаться, и это отстой, и моя спина болит, и я голоден».

Сэнг: «Поправляйся. Тогда потусим вместе».

Натан: «Я хочу тако. Давай, намажь мне еще раз спину тем лосьоном. Я не могу достать».

Сэнг: «Ты собираешься завтра в школу?»

Натан: «Не обещаю».

Габриель: «Ты не должна была уходить из дома. Я писала тебе весь день. Я думал, у тебя неприятности».

Сэнг: «Я была с Нортом и другими ребятами. Прости, забыла телефон дома».

Габриель: «Как твое лицо?»

Сэнг: «Нормально. Как твой нос? Болит?»

Габриель: «Я — чертовски замечательно. (Как долбаный персик). В следующий раз просто послушайся меня, договорились?»

Сэнг: «Прости».

Габриель: «Прекрати извиняться. Мне так сложнее на тебя злиться».