Тод Штрассер - Волна

Класс отдал салют. У кого-то это получилось не сразу — они ударяли по правому плечу вместо левого. Другие и вовсе забыли ударить себя по плечу.

— Еще раз! — потребовал Росс и снова показал им приветствие. Он повторял упражнение до тех пор, пока все не освоили салют в совершенстве.

— Хорошо, — наконец сказал учитель, и класс охватило то же ощущение силы и единства, что и накануне. — Этот салют — наш и только наш. Когда вы видите члена движения «Волна», вы должны отдать салют. Роберт, отдай салют и скажи лозунги.

Став по стойке смирно возле парты, Роберт салютовал и выкрикнул:

— Мистер Росс, сила в дисциплине, сила в единстве.

— Очень хорошо. Питер, Эми и Эрик, отдайте салют и произнесите лозунги вместе с Робертом.

Четверо студентов согласно отдали салют и проскандировали:

— Сила в дисциплине, сила в единстве!

— Брайан, Андреа, Лори, — скомандовал мистер Росс, — вступайте вместе с ними.

Теперь уже семеро ритмично выкрикивали девиз, потом к ним подключились еще семеро, еще и еще — и вот уже весь класс дружно салютовал и повторял лозунги.

— Сила в дисциплине, сила в единстве!

«Как солдаты, — подумал Росс. — Совсем как солдаты».

Дэвид и Эрик сидели на полу в спортзале уже переодетые в форму. Они яростно спорили в ожидании тренировки.

— Да ерунда это, — Эрик сердито затягивал шнурки на бутсах. — Это игра, в которую мы играем на истории, и ничего больше.

— Но это же не значит, что она не сработает! — возражал Дэвид. — Для чего она нам тогда вообще? Чтоб держать ее в тайне от всех? Говорю тебе, Эрик, это то, что нужно нашей команде!

— Ну пойди расскажи это тренеру Шиллеру. Я не пойду, — отвечал Эрик.

— Чего ты боишься? — недоумевал Дэвид. — Ты думаешь, мистер Росс меня накажет, если я кому-то еще расскажу про «Волну»?

Эрик пожал плечами.

— Нет, дружище. Думаю, они поржут, и всё.

Из раздевалки вышел Брайан и уселся на пол рядом с ними.

— Слушай, — обратился к нему Дэвид, — что ты думаешь насчет того, чтобы всю остальную команду посвятить в «Волну»?

Брайан поправил накладные плечи и задумался.

— А ты как считаешь, «Волна» остановит этого двухсотдвадцатифунтового громилу из Кларкстона? — поинтересовался он. — Клянусь, я больше ни о чем вообще сейчас не думаю! Как представлю себе, что прошу пас — а тут этот толстяк в кларкстонской майке. Наступает на моего центрового, сминает гардов в лепешку… Такой здоровый, что я ни вправо, ни влево, ни перекинуть через него не могу…

Брайан стал кататься по полу, изображая, будто на него надвигается нечто ужасное.

— Оно приближается!!! А-А-А-А!

Эрик и Дэвид засмеялись, и Брайан снова сел.

— Я что хочешь сделаю. Овсянку буду есть, вступлю в «Волну», сделаю домашку. Только чтоб остановить слона этого.

Вокруг них собирались всё новые игроки, среди них — одиннадцатиклассник по имени Дойч, запасной квотербек. Всем без исключения было известно, что Дойч ничего так не хотел, как занять место Брайана. Вполне понятно, что они не ладили.

— Я слыхал, ты боишься ребят из Кларкстона? — спросил Дойч у Брайана. — Только скажи, чувак, я тебя заменю.

— Тебя только введи в игру — у нас вообще шансов не будет, — парировал Брайан.

Дойч презрительно фыркнул.

— Ты в первом составе только потому, что ты в выпускном классе.

Брайан, сидевший на полу, взглянул на Дойча снизу вверх.

— Чувак, ты самое бездарное чмо, которое я видел в жизни, — сказал он.

— Кто бы говорил, — огрызнулся Дойч.

В следующую секунду Брайан был уже на ногах и бросился на Дойча с кулаками. Дэвид вырос между ними.

— Вот об этом я и говорю! — заорал он, расталкивая их. — Мы должны быть командой! Мы должны поддерживать друг друга! У нас ничего не выходит потому, что мы друг с другом боремся!

В зале было уже довольно много народу.

— О чем это он? — спросил какой-то мальчик.

Дэвид обернулся к нему:

— Я говорю о единстве. Я говорю о дисциплине. Мы должны начать действовать как команда. У нас должна быть общая цель. Твоя задача не в том, чтобы занять место другого! Твоя задача — помочь команде выиграть.

— А я могу помочь команде выиграть, — отвечал Дойч. — Нужно всего лишь, чтобы тренер ввел меня в первый состав.

— Нет, парень! — снова заорал Дэвид. — Кучка самовлюбленных эгоистов — это не команда! Ты знаешь, почему в этом году у нас такой плохой результат? Потому что мы — двадцать одна команда, состоящая ровно из одного человека в форме «Гордон Хай». Ты хочешь быть в первом составе команды, которая никогда не победит, — или запасным в команде победителей?

Дойч пожал плечами.

— Да надоело проигрывать, — раздался чей-то голос.

— Точно, — вторил ему другой, — достало. Нас в школе уже всерьез никто не воспринимает.

— Да я согласен только воду на поле разносить, если мы выигрывать от этого начнем, — отозвался третий.

— Что ж, мы можем выиграть, — сказал Дэвид. — Я не говорю, что в эту субботу мы сумеем разгромить Кларкстон. Но если мы начнем вести себя как команда, я уверен — в этом году несколько игр будут наши.

Большинство футболистов уже собрались вокруг Дэвида, и по их лицам было видно, что им интересно.

— О’кей, — сказал кто-то. — Так что нам делать?

Дэвид замешкался. Ответом на вопрос «Что делать?» была «Волна». Но кто он такой, чтобы рассказывать им об этом? Он сам узнал о «Волне» только вчера. Вдруг он почувствовал, как кто-то пихает его в бок.

— Расскажи им, — прошептал Эрик. — Расскажи им о «Волне».

«Какого черта», — подумал Дэвид.

— Вот что, — громко сказал он, — сначала нужно выучить девиз. А потом — салют.

В тот вечер Лори рассказала своим родителям о двух последних уроках истории. Все собрались в столовой и заканчивали ужин. Большую часть времени отец в подробностях расписывал свои победы в гольфе — все семьдесят восемь мячей, один за другим. Мистер Сондерс возглавлял подразделение большой компании, производившей полупроводники. Мама говорила, что она совсем не против его увлечения гольфом, поскольку оно, без сомнения, помогает ему снять стресс. Она не понимала, как именно это происходит, но коль скоро он возвращается домой в хорошем настроении — пусть.

Лори была с этим согласна, хотя слушать папины рассказы об игре порой было скучно до зевоты. Но зато он легко ко всему относился — не то что мать, которая была вечно на взводе, словно только и ждала повода попсиховать. Правда, Лори в жизни не встречала женщины умнее. Миссис Сондерс фактически возглавляла окружную Женскую лигу избирателей и была столь сведуща в политике, что начинающие политические деятели, баллотирующиеся в местные органы власти, всегда советовались с ней.

Когда все было хорошо, Лори получала массу удовольствия от общения с матерью. У нее всегда была куча идей, с ней можно было говорить часами. Но когда у девочки были проблемы или просто плохое настроение, от матери не было спасения: от нее невозможно было ничего скрыть. А стоило Лори в конце концов признаться, в чем дело, мать ни на секунду не оставляла ее в покое.