Дмитрий Емец - Череп со стрелой (СИ)

— Тогда я не смогла бы пожаловаться, что Ш мерзла. Женщине выгодно, чтобы перед ней все были виноваты. Ради этого женщина готова пере­нести все возможные лишения.

Они сели в машину. Лиана сразу стала требовать включить «тепу», и Долбушин прочитал ей лекцию о принципах работы автомобильной системы обо­грева.

— Да отлично я знаю, как все работает! Просто хотела получить авторитетное мужское объяснение со всей этой снисходительностью к моей дурости и закатыванием глаз. Кстати, я не хвасталась? Мне дадут миллиард! Взаймы на восемь секунд. Завтра с девяти ноль-ноль до восьми секунд десятого, — ска­зала Лиана.

— И что ты с ним успеешь делать?

— Попытаюсь войти в рейтинг как самая красивая женщина-миллиардер, в одночасье утратившая свое состояние! Меня будут жалеть, присылать розы и кон­феты в подарок Миллиардеры очень чувствительные люди... Ну, может, успею сделать фотосессию!

— Я рассмотрел бы вариант, чтобы просто украсть этот миллиард! Переведи его быстренько на Каймановы острова на нужды местной револю­ции, — зевнув, сказал Долбушин.

— Так вы разрешаете? — обрадовалась Лиана. — Вообще-то это ваш миллиард! Я у вас планировала занять!

Долбушин закашлялся.

Я тоже хочу денег! Я на них пегасню пере­строю! Переложу крышу, сделаю отопление, туалет нормальный... — сказала Рина.

Они уже ехали. Долбушин притормозил, пропу­ская поворачивающий грузовик, и серьезно посмо­трел на нее.

— Я бы дал. А что? Наняли бы лучших специали­стов, развели бы втрое больше пегов. Ограда меша­ет? Пегов можно разводить и вне ограды. Прекрас­ные условия, сильные тренеры! Если мало шныров, взяли бы специалистов по пчелам, чтобы они уве­личили продуктивность улья. Больше пчел — боль­ше новых шныров. Ныряли бы в три смены — ника­ких нападений с нашей стороны, разумеется. Ребята Тилля следили бы за порядком в небе. Закладки бы делили по честной схеме. Пятьдесят процентов — нашим трем фортам, пятьдесят — ШНыру. Помо­гайте хоть всем сироткам подряд — проблем нет.

Рина смотрела на Долбушина и не понимала, издевается он или нет. Что-то в его голосе было промежуточное. Он будто и не смеялся, но одно­временно и сам себе не верил.

— Нет, — сказала Рина.

— Что «нет»? Кавалерия не согласится?

— Не от нее зависит. Просто это невозможно. Двушка перестанет пускать... Или... ну или мы со­льемся с вами. — Рина, обычно не испытывавшая недостатка в словах, теперь нашаривала их.

— Ты это точно знаешь?

— Нет. Но я чувствую, что так будет, — сказала Рина.

Долбушин хмыкнул и включил поворотник.

Знаю. Можешь не объяснять. В том-то и про­блема. Так что придется вам без новой крыши и отопления.

— Все равно не понимаю! Неужели отсутствие нормального туалета делает людей лучше? — сер­дито сказала Рина.

Долбушин пожал плечами:

— Когда я учился в ШНыре, я задавался теми же вопросами. Но однажды понял, что горка вниз по­тому и горка, что если уж покатился, то не оста­новишься. Вначале докажешь себе, что нужна нормальная ванная. Потом — что жить впятером в одной комнате плохо, потому что все орут и не высыпаешься. Потом перестанешь вставать в че­тыре утра, потому что можно встать и в шесть. Пе­ги за два часа от голода не сдохнут. Но, позволив себе встать в шесть, очень скоро не встанешь и в восемь... Потом, возвращаясь из нырка, увидишь в зеркале свое лицо и поймешь, что большего урода тебе видеть не приходилось. Какой смысл гробить себя, чтобы какая-то слепая старуха за полчаса до смерти увидела засиженный мухами потолок? Где логика? И все: едва ты так подумал — ШНыр для тебя потерян. А кто потерял ШНыр, не найдет уже больше ничего!!!

Долбушин вел машину не так, как утром, а мед­ленно и осторожно, но почему-то в этой осторож­ности чувствовалось раздражение.

— Ты странно рассуждаешь для ведьмаря! — ощу­щая волнение, сказала Рина.

— А ты для шнырки подозрительно любишь те­плые туалеты! Все, приехали!

Глава форта припарковался перед новым офис­ным центром. Охранник у входа кинулся было объ­яснять, что здесь машину бросать нельзя, но узнал Долбулшна и Лиану и, притихнув, побежал вперед, распахивая им двери.

— Постарайся больше молчать! — шепнула Рине Лиана.

— Они же все равно знают, кто я!

— Вот потому и молчи. Промолчишь — за умную сойдешь. Я, например, зашкаливающе умна, но что­бы перестать болтать, ума все равно не хватает! — шепнула Лиана.

Они поднялись на лифте, провели магнитной карточкой, свернули в служебный коридор и ока­зались перед красивой дверью. К двери была при—скотчена бумажка:

«Меня сейчас нет на месте. Если знаете мой телефон, позвоните.

Если знаете, когда я приду\ не звоните, потому что зачем меня дергать, я все равно раньше вре­мени не приду.

Если вы не знаете, кто я и зачем вам нужно мне звонить, можете спокойно проходить мимо».

— Мой кабинет! Но нам не сюда! — сказала Лиа­на и повела их дальше.

Вскоре они вошли в маленький зал с мягкими креслами. Видимо, не так давно здесь шел личност­ный тренинг. На доске висел лозунг «ТЫ ЛУЗЕР, НО МЫ ТОБОЙ ГОРДИМСЯ!», в проходе валялись мо­крые салфетки и рваные фотокарточки, и все это вместе окутывал гипнотический запах любимых духов Млады и Влады.

— Опять вороны? Кто их сюда пустил? — недо­вольно спросил Долбушин.

Лиана привстала на цыпочки и, выбирая вино­ватого, ткнула пальчиком в пространство, хотя ясно было, что разрешение дала именно она.

— Они милые... просто к ним надо привыкнуть! — сказала она.

Пока Долбушин ей выговаривал, к Рине подошла рыхлая женщина в пестром платке и стала за ло­коток оттаскивать ее в сторонку. К счастью, Лиана вовремя спохватилась и, сделав крупный шаг, ока­залась между женщиной и ее добычей.

— Люблю весну! Людей так и тянет трогать друг друга, хотя некоторым за эти дела отрывают ру­ки! — жизнерадостно сказала она.

Женщина в пестром платке неохотно выпустила локоть Рины и посмотрела на Лиану взглядом кош­ки, у которой отняли полупридушенную птицу.

— Знакомься! Цыганка бабушка Лена. Езди­ла на поезде от Джанкоя до Симферополя, а твой родственник ее зачем-то подобрал. Тянет его на приключения! Хотя она скорее по форту Белдо, — представила Лиана и отошла, чтобы с кем-то поздо­роваться.

Пользуясь моментом, рыхлая женщина бочком придвинулась к Рине, взмахнула перед ее лицом рукой и, что-то поймав в ладонь, зажала в кулаке.

— Дай хоть что-то. Хоть рубль. Я твою беду в руку поймала! — быстро сказала она.

Подумав, что, отдав мелочь, она не обеднеет, Ри­на трусливо сунула ей железную двушку.

— В сумку бросай! Не могу деньги брать — людям помогаю! Обет у меня! — велела цыганка, кивая на висевший у нее на запястье пакет.

Рина бросила монету и хотела уйти, но цыганка свободной рукой сгребла ее за рукав, и ладонь Рины оказалась заточенной в пакете.