Федор Андрианов - Спроси свою совесть

А прокурор холодным, леденящим голосом бьёт в самое сердце:

— Я прошу суд обвиняемого Курочкина за совершенные преступления лишить свободы сроком на семь лет!

Семь лет! Дальнейшее Курочкин уже не слышит. Семь лет! Вычеркнуть из жизни, похоронить! Семь лет! Сейчас ему восемнадцать, значит, будет двадцать пять!

Женька не видит, как забилась в истерике мать, как постаревший отец и кто-то из сидящих рядом с ними выводят ее под руки из зала — семь лет! — и только очень знакомый голос приводит его в себя. Это Иван. Ну что ж, добивай!

— Мне нелегко сегодня здесь выступать. Нелегко потому, что, как правильно здесь говорили, большая доля вины лежит и на нас, его школьных товарищах. Это мы вовремя не подставили ему товарищеское плечо помощи, это мы, излишне занятые собой, порою просто закрывали глаза, когда нужно было бить тревогу. Но всё это не оправдывает Курочкина.

Иван остановился, глубоко вздохнул и продолжал:

— Десять лет мы ходили с ним в одну школу, в один класс, слушали одних и тех же учителей. Вместе играли, вместе учились. Десять лет вместе, а вот теперь оказались в одном зале, но на противоположных концах. Почему же так получилось? Многих причин я не знаю, но одну могу назвать. Помнишь, Женька…

Судья звякнул карандашом по графину и укоризненно качнул головой. Сергеев виновато взглянул на него и исправился:

— Помнишь, Курочкин, наше комсомольское собрание о труде? Там один из наших друзей высказал хорошую мысль: труд способствовал превращению обезьяны в человека, а отсутствие труда может вызвать обратный процесс. Вот это и привело тебя на скамью подсудимых. Мы с тобой играли вместе, отдыхали вместе, но никогда вместе не работали. Все в колхоз — а у тебя «больное» сердце, все на субботнике — а Курочкин отдыхает дома. Ты в жизни привык только все брать, ничего не давая. Вот почему ты не выдержал первого же столкновения с жизнью, первых же трудностей? Кто в этом виноват? И ты, и не в меру опекавшие тебя родители, и школа. Но больше всего ты, ты сам! Поэтому я сегодня и обвиняю тебя от имени общественности. Я обвиняю тебя в том, что ты забыл свой долг перед Родиной. Восемнадцать лет ты беззастенчиво брал все, что она щедро предоставляла тебе, а когда пришло время хотя бы частично вернуть ей взятое, ты всеми способами попытался избежать этого. Я обвиняю тебя в том, что ты пытался жить только для себя, изолировав себя от общества, вернее, поставив себя выше общества. Я обвиняю тебя в том, что ты стал приносить вместо пользы вред обществу. Вот почему я прошу суд достойно наказать тебя!

Сергеев перевёл дыхание и посмотрел на Женьку Курочкина. Вся бравада с того давно слетела, и он сидел какой-то полинявший, сникший.

— Но я также знаю, — продолжал Иван, — что задачи нашего советского суда — не только наказывать преступников, но и перевоспитывать их. Я верю, Курочкин, что ты ещё станешь полезным членом общества. И единственное средство твоего перевоспитания — это труд, труд на благо общества. И чем скорее ты это поймёшь, тем скорее вернёшься к нам. Если же нет, то навсегда останешься в том болоте, в которое попал вместе со своими дружками, — Иван показал на Мишку и Ваську Зайца.

Он передохнул и перешел к обвинению Женькиных соучастников. Но Женька больше его не слушал. «А может быть, Иван прав?» — словно откуда-то из глубины появилась робкая мысль. Но тут же, будто забивая гвоздь в мозги, застучала другая: семь лет! семь лет!

Но вот судья обращается к нему:

— Обвиняемый Евгений Курочкин, вам предоставляется последнее слово.

Он встаёт, растерянный, беспомощный. Те эффектные фразы и слова, которые он приготовил в камере, забылись, потерялись, да теперь они и не нужны. Надвигается неотвратимое. Сейчас бы встать на колени, просить, чтобы простили. Поздно! Ну что ж, нужно достойно встретить расплату.

— Я верю вам, граждане судьи. Любой ваш приговор приму, как должное.

Он помолчал и, не удержавшись, просительно закончил:

— Если можете, поверьте и вы мне.

Судья удовлетворённо кивнул головой, посмотрел на заседателей и поднялся. Голос его был так же спокоен, ровен и строг, как и в начале заседания:

— Суд удаляется на совещание для вынесения приговора!

Фол — в баскетболе замечание за нарушение правил.