Юлия Тютюник - Джонатан Кристофер Моргенштерн

— Но она не просыпается, — возразила девушка.

— Давайте подождем до завтра, а потом решим, — предложил Алек.

— Да, причем мы должны решить, что делать с примитивным, — сказал Джей указывая на Саймона.

— Может, хватит меня так называть? И да, я отсюда никуда не уйду, пока Клэри не проснется.

— Я дам тебе комнату и ты пойдешь отдыхать, как и вы мальчики, — сказала Иззабель.

— Ну а с ней кто сидеть будет? Вдруг она проснется…

— Джейс, я с ней посижу, а вы идите. Брысь! — сказала она, и они вместе ушли из больничного крыла.

Иззабель сидела возле Клэри весь день и лишь когда она заснула, я подошел к Клэри.

Если Джослин ее мама и жена Валентина, значит Клэри — моя сестра.

Я подошел поближе и, сев на край кровати, взял за руку.

— Я не допущу, чтобы с тобой сделали тоже самое, что и со мной, — сказал я тихо.

Посмотрев на Изабель, я продолжил:

— Мне пора уходить, — так же тихо говорил, — Но мы еще встретимся с тобой, сестра моя, Клэри Моргенштерн.

Я возвращался домой первый раз с необычайной радостью. Мне никогда еще не приходило в голову мысль, что Джослин я смогу увидеть еще раз и снова назвать обычным, но очень весомым словом — «мама».

Пока я шел по аллее к поместью, я вспоминал полный образ мамы. На моих руках до сих пор оставалось тепло ее нежных рук, по которым и не скажешь, что они способны воевать, убивать демонов и различную нечисть. Я помнил ее зеленые глаза, схожие с изумрудом, которые ярко сияли, рассказывая мне сказки на ночь, совсем не те ужасы, которые просил читать отец.

Мне так хотелось увидеть Джослин снова, понять, изменилась ли она, появились ли на ее лице морщины и мешки под глазами от усталости…

Я и не заметил, как стоял у порога дома уже несколько минут, всматриваясь в тело матери на старом диване.

— Помни, Джонатан, что она тебя бросила, когда ты был совсем ребенком, — послышался голос отца.

Он львиной походкой подошел ко мне так близко, что я боялся даже дышать.

— Ты узнал что-то? — поинтересовался он, уже спокойным голосом, но при этом в нем читались нотки нетерпения и желания услышать только правду.

— Разумеется, отец.

— Тогда пошли поужинаем и ты расскажешь все то, что успел узнать за последние несколько дней, — продолжил Валентин.

На столе стояли все лакомства, которые в любой другой день я поедал бы с удовольствием, но только не сейчас. Сегодня мои мысли и сердце принадлежали маме, которая лежала неподвижно на диване, и мне не оставалось ничего, кроме как спросить: «Что с ней?».

— Она в порядке, — быстро ответил Валентин. — Но Джослин выпила зелье, при помощи которого уснула на долгое время.

— И когда она проснется?

— Когда Магнус Бейн, который дал ей снадобье, поделится и зельем пробуждения, — сказал отец, потирая запястье.

Посмотрев на лицо отца, я понял, что он не спал несколько дней. Конечно, ждал возвращения Джослин и… Чаши. Разумеется, отцу важна Чаша смерти, а вот любит ли он еще Джослин, остается загадкой.

— Я могу достать зе… — начал я, но Валентин меня перебил на полуслове.

— Чтобы достать зелье, тебе нужно кардинально поменять внешний вид. Помни, Джонатан, нас ищут все, — напомнил отец, — сумеречные охотники, оборотни…

— Клэри — моя сестра? — неожиданно спросил я.

— Что еще за Клэри?

— Дочь Джослин — Кларисса, необычайно похожа на маму, — начал рассказывать я. — Она пытается найти Джослин и сумеречные охотники в академии, собираются ей помочь, в том числе и Ходж.

Валентин замолчал и это меня немного испугало. Что он собирается дальше делать?

Лицо отца было непроницаемым и мне оставалось лишь блуждать в загадках.

— Эмиль Пэнгборн и Сэмьюэл Блэкуэлл рассказывали, что на фотографиях в квартире Джослин был изображен Люк, она и девочка, жутко похожая на твою мать, Джонатан, — подтвердил Валентин. — Вот такую фотографию они принесли мне.

Отец протянул мне снимок, на котором была та самая рыжеволосая Клэри.

— И посмотрев на фотографию, я пришел к выводу, что Кларисса действительно твоя сестра, — продолжал Валентин, время от времени попивая красное вино. — Я более чем уверен, что при помощи нее мы сможем разбудить Джослин, а пока, Джонатан, у меня к тебе есть другое дело.

— Какое?

— Нужно пойти в гости к одной старой приятельнице, — хитро начал отец, покручивая в руке стило, которое достал из черной кожаной куртки, — и выпытать некую информацию о дополнительном проходе в летний двор.

— Ты случайно не о Камилле Белкорт говоришь?

— Именно о ней, — согласился он. — Как тебе известно, она хитрая и непредсказуемая личность и вдобавок очень умна, отчего прошу быть внимательнее, находясь с ней наедине. Мне бы не хотелось, чтобы ты стал вампиром, а еще хуже человеческим питомцем Камиллы.

Услышав последние слова, мне вспомнилось воспитание, которое давал мне отец. Валентин бил меня, хлестал по спине демоническим хлыстом с металлическим концом, чтобы напоминать об «опасностях подчинения». Мое тело напряглось, будто отец снова преподавал мне урок, ударяя по спине.

— Разумеется, я этого не допущу, отец, — уверял его я. — Вот только скажи, зачем тебе понадобилась Королева Благого Двора?

— Как тебе известно, фейры не способны лгать, а значит, они единственные существа, у которых можно узнать всю правду и при этом уговорить на союз к наступающей войне, — пояснил Валентин.

— Ты уверен, что они согласятся?..

— Они той же крови, что и мы, — начал объяснять отец. — Узнав весь план, они обязательно нам помогут его осуществить. Видишь ли, они будут помогать и остальным, но очень хорошо обдумают стратегию плана, прежде чем что-либо говорить другим сумеречным охотникам.

Всё же слова Валентина не были мне понятны. Он всегда говорил загадками и не объяснял весь план наступающей войны. Мне было известно, что Валентин хочет все три орудия смерти и прежде всего его цель — Чаша Смерти, которая раньше была у Джослин, но куда она ее спрятала, можно узнать только от Клэри.

Отец будто прочел мои мысли и произнес:

— Клэри сама того не зная поможет нам в войне. Во-первых, мы получим Чашу, а во-вторых, разбудим Джослин.

— А вампиры?

— Они нам помогут, но Камила желает власти, в общем, как и я, но есть одно но, она видит совершенно другой конец битвы над нефелимами, — пояснил отец.

— И какой же?

— Думаю, ты сможешь сам у нее это спросить, а сейчас я пойду спать, поскольку направлюсь к летнему двору я, как только ты придешь от вампиров, — закончил Валентин, вставая со стула. — Возьми вот этот браслет, так Камилла будет знать, что тебе можно доверять.

Отец ушел в свою комнату, а я не переставал смотреть на подаренный серебряный браслет, на котором красовалась надпись «Acheronta Movebo», что означает: «Я вознесу Ад» (часть из Верила: «Flectere si nequeo superos, Acheronta movebo», означающая «Если я не могу сдвинуть Небеса, я вознесу Ад», также ее переводят: «Лучше быть владыкой Ада, чем слугой Небес»).