Askalite - Две стороны одной медали: Безумие

— Что случилось, Итачи? — беззаботно ответил Хирузен, выдохнув струю дыма. — Опять Наруто хулиганит?

Честное слово, вопрос Хокаге поставил меня в тупик и выбил меня из равновесия. Хотя, может этого он и добивался?

Сарутоби Хирузен

Торгаш/Хокаге/Бог Шиноби

Уровень: 16

Чакра: Инь (3114/3120), Янь (1844/2400)

Коэффициенты:

Сила: 0.9 Ловкость: 0.9 Интеллект: 4.5

Активные задания:

1. Контроль над джинчуурики и сохранность его здоровья

Владеет техникой запудривания мозгов, которой повлиял на самого себя. Искренне верит в каждое своё слово, чем бесит своего лучшего друга.

Шимура Данзо

Темный/Тень тени/Одноглазик/Просто Хороший Человек

Уровень: 15

Чакра: Инь (4312/4520), Янь (8400/8400)

Коэффициенты:

Сила: 0.5 Ловкость: 0.5 Интеллект: 4.3

Активные задания:

1. Контроль над джинчуурики и сохранность его здоровья

Самый добрый человек для светлых, но для тёмных... Берегись, если ты погрузился во тьму...

— Нет, — ответил Итачи. — Я хотел бы поговорить с вами о другом. Я бы хотел поговорить об гендзюцу, наложенном на Наруто. Я обеспокоен тем, что это не заметила разведка деревни, допустив того, что житель деревни пострадал, как и сама деревня, от действий совершёных им под гипнозом.

Итачи меня выгораживает? Но зачем ему это? Ничего не понимаю. Ладно, продолжаем изображать Наруто. Нужно внимательно прислушаться к их разговору, может смогу выловить хоть что-то из интонации и построении слов.

— Эм, а можно мне домой? — это самый тупой вопрос, что пришёл мне на ум. Да, я шестилетний ребёнок, который не знает, что говорить, просто вываливая всё подряд на неподготовленную психику собеседника. — Я хочу спать! Я хочу есть! Старик! Ты можешь говорить с Итачи и без меня! Отпусти, Старик! Хочу домой! Хочу!

— Он только что необдуманно сражался с низкоуровневым воскрешённым, в иллюзорном барьере, который неизвестно как активировал и в результате чуть не погиб, — продолжил говорить Итачи, сжав моё плечо и нисколько не обращая внимания на мои действия.

Я, изображая в конец обнаглевшего и тупого Наруто, вытащил кровавую козявку из носа и уже хотел было оставить на его одежде, как тот ловко, словно имел большой опыт в этом деле, перехватил мою руку и вытер мой палец, достав из кармана абсолютно белый платок.

— Его спас девятихвостый, с которым он непонятным мне образом подружился, — продолжил тем временем Итачи. — Теперь-то вы понимаете опасность этого гипноза?

— Итачи, — ответил Хирузен. — Ты ведь понимаешь, что мы не знаем, что произойдёт, если с него снять гипноз?

О каком гипнозе они говорят? Это они о моей ментальной маске? Или о закладках Наруто? Похоже, у разговора есть двойной, а то и тройной подтекст. И если первый посыл, о ментальных закладках якобы наложенных «врагами» я понимал, они говорили о том, снять ли с меня закладки, чтобы я мог лучше контролировать демона и не поддаваться ему, или не снимать, наставив новые, чтобы лучше контролировать мои действия, то третий смысл я совсем не понимал. Зато у меня возникало ощущение, что Итачи давит на них, чтобы что-то попросить. Но что?

— Я приму всю ответственность на себя, — ответил Итачи. — Разрешите?

— Хорошо, — кивнул Хирузен. — Наруто?

— Чего тебе, обезьяна? — я хмуро уставился на него. Меня снова взяли за шкирку, как маленького котёнка.

— Наруто, я хочу с тобой поговорить, — Хокаге посмотрел на меня серьёзным взглядом.

— Ну? Чего? Говори, меня Рамен ждёт!

— Я знаю, что ты догадался, о чём мы говорили, — говорил он медленно, растягивая слова и активно загрязняя воздух табачным дымом.

— О чём ты? У тебя есть рамен? Что? Нет? А если найду? — Кажется, у старика дёрнулась бровь. Извини, но я не буду оправдывать твои ожидания, найти во мне хоть толику разума.

— Итачи, снимай закладки и выбрось его на улицу, — ответил он, махнув рукой на меня.

— Хорошо, — тихо ответил Итачи, повернув лицом меня к окну. — Готовься полетать, Наруто.

В следующий момент, у меня жутко заболела голова и пятая точка, словно по ним кто-то сильно ударил. И если пятая точка лишь слегка побаливала от удара, то голова болела жутко, словно пытаясь расколоться на части. В ушах был жуткий звон, а мои воспоминания словно взбесились и начали быстро сменяться перед моим взором, сменяясь с одной на другую. И только жёсткое приземление на бренную пыльную землю, отрезвило меня и заставило мыслить здраво, задаваясь всего одним вопросом. Что за хрень я делал всё это время?

Коэффициент Интеллект разблокирован. Текущее значение Интеллект 6.5

***

Вот уже три дня прошло с тех пор, как меня забросило в этот мир. Много ли произошло за это время? К сожалению, нет.

Просто в один момент я понял, что ходил по краю лезвия и мог в любой момент раскрыться, выдав своё иномировое происхождение. Понял именно в тот момент, когда мне незатейливо прочистили мозги, заодно напомнив моё настоящее место в этом мире, выбросив на улицу, как никому ненужную вещь. Через сильную раскалывающую мой разум боль, я тщетно пытался осмыслить произошедшее со мной, переосмыслить свои действия, но не успел. Ощущение того, как тебе ограничили доступ к могущественному и надёжному другу было весьма неприятным. Итачи в два касания нанёс на меня печать, сдерживающую демона, содрав своей чакрой кожу на животе и принося ещё более жуткую боль. Или это был не Итачи? Теперь уже нельзя было разобраться, кто наносил эту печать. Уж слишком сильна она, и я бы не смог бы снять её при всём моём желании.

В тот момент я был озабочен лишь тщетными попытками не закричать от сковывающей боли по всему телу. Итачи оставил меня на земле и даже не позаботился донести меня до дома. А потом пришли они, жители деревни.

— Смотрите, это же тот демонёнок! — заорал один из них, указывая на меня жирным и толстым как сосиска пальцем.

Я не могу винить этого человека, он просто видел во мне то, что хотел видеть, источник всех его бед. Началось бесмысленное и беспощадное избиение, на мне начали вымещать всю злость, страх, беспомощность и ненависть ко мне. Пусть они и не могли оставить на моём теле серьёзных ран, для него, переполненного жизненной энергией, эти удары были слишком слабыми, но они смогли оставить на моём теле множество мелких царапин и синяков. Это было очень больно, я не мог пошевелиться от боли в голове, отчего мне становилось обидно, что у меня не получается убежать от этих людей. Но меня спасли другие незнакомцы, пусть их и было раз в двадцать меньше, чем та толпа, что играла мной в футбол, но было видно, что жители их уважали, а потому не спорили с ними и оставили меня в покое. Эти же люди принесли меня в больницу.

В тот день я лежал в палате, безразличными глазами уставившись в потолок и поглощая всю еду, что мне приносили, как санитары, так и другие больные, которым еду в огромном количестве приносили родственники.