Hoshi_Murasaki - История четвертая. Гарри и Тремудрые тайны

-Что ты делаешь? - кричал Седрик. - Ты что, гад, делаешь?

Следом прозвучал голос Крама:

-Круцио!

Седрик отчаянно завопил, а я ломанулся сквозь кусты и выскочил прямо на Виктора.

-Ты охренел, блин?! - выкрикнул я, а он повернулся и уставился на меня пустыми глазами. - Ступефай!

Крам застыл на месте, а Седрик, тяжело дыша, встал на колени.

-Ты жив? - спросил я.

-Да, - выдохнул Седрик. - Не могу поверить! Он подкрался сзади, я услыхал, обернулся... а он уже и палочку на меня направил…

Он поднялся на ноги. Его трясло.

-Интересное кино... - протянул я. - А ты слышал, как кричала Флёр?

-Слышал, - ответил Седрик. - Ты думаешь, Крам мог и её…

-А кто его знает? Может, она тоже на соплохвоста нарвалась! Оставим Крама тут?

-А его никто не сожрет?

-Даже если и сожрет, нам-то что? - фыркнул я, хотя мне жаль было Виктора, он был неплохим парнем.

-Я искры запущу, - сказал Диггори, - чтоб его нашли. А мы пойдем дальше. В разные стороны, ага?

-Годится, - кивнул я, понаблюдал за фейерверком, а когда Седрик ушел в темноту, присел рядом с Виктором и пару раз дал ему по щекам. - Эй, ты жив?

Он застонал, ответил непереводимой игрой слов (в буквальном смысле, я болгарского не знаю) и открыл глаза.

-Гарри? А... а что со мной? - хрипло спросил он.

-Ты напал на Седрика, - любезно ответил я. - Круциатусом его шарахнул.

-Да быть того не может! - Виктор сел.

-Ты под Империо был, - сказал я, поскольку совершенно отчетливо видел струны. - Не сомневайся. Вставай, погнали. Надо добраться до Кубка раньше этого идиота, иначе он сдохнет...

-Кубок? - чуточку заторможенно спросил Крам.

-Седрик! Не тупи! Хотя тебе простительно... Идем живей! Главное, не дай ему коснуться Кубка, иначе Волдеморт его убьет нахрен... И сам не суйся!

-Во... Вол...

-Это ловушка, - серьезно сказал я, глядя ему в глаза. - Волдеморту нужен я. И я к нему приду. Не трогай Кубок. Я не хочу потом искать твой труп.

-А твой кто будет искать? - сощурился Крам.

-Меня он так просто не убьет, - ответил я. - Подстрахуй, будь другом. Не в Турнире дело, не в деньгах, тут все намного хуже... Я отдам тебе Кубок, могу его галлеонами с верхом засыпать, не проблема. Он мне не нужен, клянусь, и чемпионство это тоже. Но Волдеморта оставь мне, договорились?

-Я постараюсь, - серьезно ответил Виктор, помолчав. - Потом объяснишь толком?

-Конечно, - кивнул я, и мы двинулись в темноту...

И вдруг увидели сфинкса. Она была очень красивой! И перегораживала дорожку, чтоб ей...

-Ты близок к цели, - произнесла она низким, хрипловатым голосом. - Кратчайший путь лежит именно здесь.

-Может, в обход? - шепнул Крам.

-Так мы до утра провозимся... Может, вы меня пропустите?

-Нет, конечно, - ответила она, не останавливаясь. - Отгадай мою загадку, тогда пропущу. Отгадаешь с первой попытки — путь открыт. Не отгадаешь — нападу. Ничего не ответишь — пойдёшь назад, восвояси.

-Ну, давайте, - согласился я, и чудовище загадало загадку, а я выдохнул. - Тьфу ты, ерунда какая!

-Стой! - прозвенел ее голос, когда я назвал ответ и пошел дальше. - Ты второй чемпион! Загадка...

-Он со мной! - выкрикнул я, схватил Виктора за руку и бросился наутек.

Выскочили мы очень удачно: прямо перед нами на постаменте сиял Кубок. Я надбавил, Виктор тяжело топотал следом, но тут откуда-то вынесло Седрика. Бегал он недурно, но чуть не нарвался на гигантского акромантула. Втроем мы его одолели, конечно, но сил оставалось все меньше...

-Виктор, задержи его! - прохрипел я и со всех ног кинулся к Кубку, во всю глотку завопив: - Волдеморт, я иду к тебе!

Крам не успел (на земле он был не таким шустрым, как в воздухе!): Диггори схватил-таки меня за рукав, но я ухитрился вывернуться из мантии и схватился за Кубок. Меня швырнуло куда-то в неизвестность, в глазах потемнело, а когда я очухался и поднял голову...

Местность вокруг ничем не напоминала Хогвартс. Я оказался посреди старого кладбища, невдалеке виднелась церквушка, с другой стороны - особняк на склоне холма.

Присев за надгробием, я огляделся. Ко мне приближался кто-то, невысокий человек в мантии, в руках у него был большой сверток.

«Так-так, - обрадовался я, - на ловца и зверь бежит!»

И тут мне долбануло по шраму так, что я чуть нос об это надгробие не сломал. Боль была дичайшей, я ничего не видел, я даже палочку выронил, а откуда-то издалека, донёсся холодный, пронзительный голос, который кому-то что-то приказал. И сразу же я почувствовал, как меня ставят на ноги, куда-то волокут и привязывают к надгробию... Я еще успел прочесть, что на нем написано «Том Риддл»...

Я даже не сопротивлялся, только подбирал нужные струны, чтобы освободиться, если понадобится. Впереди блестел Кубок, а рядом лежал тот сверток, что нес незнакомый дядька. Он был совсем небольшим, будто в тряпки завернули младенца, а стоило мне посмотреть на него, как в лоб будто гвоздь забивали, так болел шрам!

Под ногами раздался шорох. Я глянул вниз: по траве вокруг надгробья скользнула огромная змея, меньше василиска, конечно, но все равно здоровенная. Снова послышалось быстрое, прерывистое дыхание Смайта (а кто еще это мог быть?): он припер здоровенный котел с водой размером с себя, не меньше.

Свёрток задрыгался. Смайт развел огонь под котлом, и змея убралась в темноту. Мне было до жути интересно.

Котел закипел минут через пять, пар валил вовсю, а неизвестное существо в свертке металось, будто его поджаривали.

-Скорее! - услышал я.

Кипящая поверхность жидкости превратилась в искры и сверкала, точно усыпанная бриллиантами. Это было очень красиво.

-Всё готово, хозяин.

-Пора… - произнес ледяной голос.

Смайт развернул кулёк, и меня чуть не стошнило. Барти Крауч сказал правду: существо напоминало младенца, но только очертаниями. У него было чешуйчатое безволосое тело цвета сырого мяса («Говядина», - подумал я), слабые, тонкие ручки и ножки, а лицо - приплюснутое, змеиное, со знакомыми блестящими красными глазами-щёлками.

Существо казалось почти беспомощным. Оно потянулось к слуге, а тот поднял его на руки. В этот миг капюшон упал у него с головы, и я заметил на бледном лице крайнее отвращение. Смайт поднял свою ношу над котлом и искры, танцующие на поверхности жидкости, осветили на мгновение плоское злобное лицо.

-Свари его, свари! - гаркнул я, когда Смайт опустил существо в котел, а оно с шипением булькнуло на дно. - Поддай жару, чувак!

Голова болела по-прежнему, но это я мог пережить. Я сгорал от любопытства!

И тут Смайт заговорил. Голос его дрожал, выдавая панический страх. Он поднял палочку, закрыл глаза и с трудом произнёс:

-Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!

Из-под моих ног вылетела струйка праха и устремилась в кипящий котел.

Поскуливая от ужаса, Смайт вытащил из-под плаща длинный тонкий серебряный кинжал и снова заговорил, на сей раз каждое слово сопровождая истеричным всхлипом: