Павел Дартс - Крысиная башня-2

— Даже два момента, нет, три! — Вовчик сел обратно на табурет и стал загибать пальцы:

— Во-первых, застрелив его тут, да ещё в голову из обреза, ты тут нам всё забрызгаешь! Да и оглохнем мы тут! Ты представляешь, какое тут будет… свинство? Кто это всё отмывать будет?..

Крыс подумал, и опустил обрез. Вовчик продолжил:

— Во-вторых, ты же сам видишь: ни то спуск шалит, ни то патроны отсырели. Может быть детонация… знаешь, бывает. Тебе что, руку не жалко? А если разорвёт — нам зачем… осколками получать?

Крыс опять кивнул, уже с уважением глядя на Вовчика. А тот закончил:

— Ну и — тащить его к месту захоронения — оно тебе надо? В траншею — да по снегу, по глубокому. А?

— Вот, я всегда говорил, что у тебя, Володимир, очень последовательное, очень рациональное мышление! — возгласил Отец Андрей, — Очень правильно ты изложил. Я вот второй пункт как-то упустил…

Вовчик кивнул:

— Забирай его, Серый. Он твой; можешь прямо сейчас и исполнять. Только, действительно, отведи его туда, в дальние траншеи, ну, куда решили их «складировать». Тут во дворе ребятня бегает; они и так вот на трупы насмотрелись — не надо их ещё зрелищем казни травмировать. Сделаешь?

— Да! — согласно кивнул повеселевший Крыс, — В лучшем виде!

— Я-ни-ку-да с вами не пойду!! — заскулил было Мундель; с одной стороны осчастливленный тем. Что ему не вышибут мозги прямо здесь, как собирались; с другой стороны поняв, что это лишь отсрочка. — Ни-ку-да! Вы не имеете права!!

— Не то что пойдёшь — побежишь! — заверил его Крыс, и, наклонившись над ним, сначала коротко и точно ударил его кулаком в нос; а когда тот, вскрикнув, схватился руками за нос — схватил его за руку и ловко завернул её ему за спину. Нажал. Мундель взвыл.

— Вставай, сволочь! — сказал Крыс, — А то ещё больнее будет. Ну, встал, быстро!

Заставив его подняться, он вывел его из комнаты. Мундель громко скулил от боли.

— Мммда… — снова проговорил священник, опять листая записную книжку Мунделя, — Редкий мерзавец.

— Он, наверное, психически больной! — произнесла Катерина.

— Очень может быть! — согласился Отец Андрей, — Либо же одержимый диаволом. А я ему не экзорцист… Да и сейчас по нашим временам лучший способ изгнания нечистого из человека — это пуля! Кстати, видели, что тому бесу, что нарисован в притворе, пуля в копыто попала? Вот. И ещё. Надо будет напротив той дыры… Ну, помнишь, Катерина, за храмом, в кустах? Кры… то есть Сергей говорил, что в неё Лоер уполз — и безвозвратно. Давно бы уже замёрз, будь живой. Надо там напротив крест поставить — и освятить. Как думаешь? Нехорошее место. Нечистое. И дедушка Минулла, кстати, то же говорит — мол, нехорошее место!

Во дворе отчётливо щёлкнул выстрел. Пистолетный. Различать стрелковку по звуку в общине за последние дни научились чётко.

— Не довёл! — покачал головой священник, — Ну, что ж… Женя. Мы тогда давайте прервёмся на время; ты сходи — помоги Сергею дотащить тело-то до ямы. Потом продолжим.

Женька кивнул и вышел.

Сергей стоял над телом только что «исполненного» Мунделя, и думал — вот ведь… украл тогда обрез; и ведь сам даже не воспользовался ни разу. Зачем крал? Видимо чисто по своей гадской натуре. А Устос из-за него погиб. И сейчас его тащить придётся… Мундель, несмотря на заломленную руку, поняв, куда и зачем его ведут, стал вырываться с неожиданной для такого дохляка силой, вырвался — и пришлось ему прострелить голову прямо тут, на краю двора, метрах в пятистах от траншей. Тащить?.. Или оставить его тут, — потом чтоб вместе со всеми?.. Не последний, небось…

Из ближних окопов после выстрела выскочила стайка ребятишек — один другого меньше. Не обращая особого внимания на тело Мунделя, загалдели:

— Куда, куда улетела?? Дядя Крыс, куда гильза упала?? Ооо, ТТ, семь-шиисят-две! Куда ты лезешь, Тараска! У тебя и так больше всех!..

Гильзы за вчерашний день стали для малышни общины самой большой ценностью и предметом гордости, торга и мены. За день малышня начисто очистила от гильз окопы, двор, и склоны Пригорка — когда оттуда уже стащили к церкви все трупы. Больше всего было, конечно, автоматных 5.45Х39 и 7.62Х54, которыми поливал тылы отрядовцев Слонопотам; но были и 7.62Х39; и крупнокалиберные; и даже тубус от РПГ кто-то из пацанов прибрал! Тэтэшных было относительно мало, и они ценились. Больше всего насобирал гильз маленький и шустрый Тарас, кроме гильз ставший и счастливым обладателем алюминиевого пистолета «который-почти-как-настоящий!» Тарасу, враз ставшему богачом по малышовым меркам, жутко завидовали.

Жизнь продолжалась.

Знакомо подвывал мотор Слонопотама; дорога стелилась под колёса. Прощай, Озерье! — когда ещё увидимся с общиной! — думал Владимир, подруливая. Хорошо там; честное слово — хорошо! Душевно! — но по натуре он человек городской, в этом не было уже никакого сомнения. Его «леса и поля», «охотничьи угодья» — это каменные городские джунгли; а каждый охотник должен охотиться там, где он более добычлив!

К тому же у него с подачи Вовчика появились некоторые идеи, связанные с этой самозваной «Армией Объединённых Регионов», — и их реализация была возможна только в Оршанске. Стоило всё ещё раз обговорить с Диего и Рамоной. Как человек, изучавший и историю, и социологию, он понимал, что редко, но бывают в обществе такие моменты, когда власть не надо «захватывать», — её достаточно просто, нагнувшись, подобрать. Кое-что ему подсказывало, что сейчас в многострадальных Регионах, как, собственно, и в не менее многострадальном Мувске, наступил именно такой период! Глупо было бы не воспользоваться! — профессор Лебедев растил из него практика, а не книжного червя.

Кроме того, у него оставались и обязательства перед людьми, оставшимися в Норе. Перед семьями бывших «Уличных Псов», доверившихся ему. Как-то им было в его отсутствие…

Кунг опустел. В пустой железной коробке возле топящейся печки сидел, нахохлившись, закутавшись поверх куртки ещё и в одеяло, Женька-Джонни; и хмуро следил в тусклом свете потолочного плафона, как в такт подпрыгиванию машины на кочках елозят вверх-вниз приклады закреплённых в бойницах пулемётов — оставленных по одному на каждый борт.

Он был один в кунге. Нет больше дружной до последнего времени банды «Уличных Псов», нет любимой девушки — Алёнки, застреленной паскудой-снайпером в Озерье. Никого нет… только сестрёнка — Наталка, ждущая его возвращения на промбазе. Вот такие вот расклады… Всё — с нуля.

— Вот и он! — с удовлетворением отметил Толик, наконец правильно сориентировавшись и точно выйдя к тщательно замаскированному ветками джипу. Теперь его ещё и завалило снегом; так что не знай он точно где джип — можно было пройти в двух шагах от него и не заметить.