Мария Метлицкая - Почти счастливые женщины [litres]

Вот все и решилось. Прочь сомнения – жизнь и вправду мудрее нас. За Майку она была счастлива. А та звала в гости:

– Вы и не представляете, Алевтинсанна, что я вам покажу! Нет, честное слово, – вы обалдеете!

Аля откладывала поездку:

– Майка, лететь далеко. Как представлю восемнадцать часов полета! Но как-нибудь обязательно, обещаю, клянусь!

Но каждый год все не складывалось – работа, дача с внуками.

Потом куда-то ее увозила Виктория, а ей отказать она не могла. В общем, не складывалось, не получалось.

А Майка все строчила длиннющие письма и брала с нее обещания.

Да, кстати! Пришлось повидаться и с Юрой.

У Ленчика, любимого зятя, случились очень крупные неприятности. Подробностей Аля не знала, но по виду детей догадывалась – все очень и очень серьезно. Осторожно спросила у дочери.

Та, измученная и напуганная, сорвалась:

– Мам! Это бизнес в России! Ты что, не понимаешь? Да, все ужасно! И мы можем все потерять! Нет, Ленчик так просто не сдастся – ты его знаешь. Но нужен кто-то там, – она подняла глаза к потолку, – наверху. – Анька заплакала.

Аля гладила ее по голове, прижимала к себе и вдруг…

– Ань, подожди… кажется, я кое-что придумала.

– Ты, мам? – Аня не скрывала удивления. – Откуда у тебя такие знакомства, о чем ты говоришь? – И вышла из комнаты, с досадой хлопнув дверью.

А Аля открыла компьютер. Ничего себе, а? Впрочем, ничего удивительного. Юрий Владимирович Котиков, генерал-майор МВД. Только как до него добраться, до генерала Котикова?

Попросила Викторию, та тут же нашла телефон секретаря.

– Хотя, – предупредила подруга, – думаю, зря. На черта ему твои проблемы? Подумаешь, друг юности дальней. Ты, Аля, наивная. Власть так меняет людей. Но попробуй, попытка не пытка.

– Тебя же власть не испортила, – возразила Аля.

Виктория рассмеялась:

– Дважды наивная! Ну ладно, удачи.

Дрожащими руками Аля набрала номер.

– Как вас представить? – поинтересовался строгий мужской голос в трубке.

– Скажите, Алевтина Добрынина, – проговорила Аля, внезапно поняв, что Вика права.

– У него совещание, – ответил строгий голос. – Перезвоните позже.

Аля положила трубку и окончательно расстроилась. Напрасная затея, она и вправду наивная дура.

А через полтора часа раздался звонок:

– Аля, ты?

Господи, Юра!

– Помощь? – переспросил он. – Насколько срочно? Вчера? Я понял. Сегодня не могу, извини. Давай завтра прямо с утра? Подходит? Отлично. Да брось, какое «спасибо». Нет, не у меня, на нейтральной территории, – рассмеялся он.

В половине десятого Аля стояла у кафе на Сретенке. Ровно в десять остановился огромный черный страшноватый и важный «Мерседес». Из него проворно выскочил шофер и открыл заднюю дверцу, откуда неспешно вышел Юрий Владимирович Котиков.

Увидев Алю, чуть улыбнулся:

– Привет!

Зашли в кафе, заказали кофе.

Водитель, он же, по видимости, и охранник, устроился за соседним столом.

Они разглядывали друг друга.

– Ты почти не изменилась, – сказал Юрий. – Так, повзрослела немножко. И это тебе очень идет.

Аля улыбнулась.

– Да брось, рассмешил! Кому идут годы?

Юрий стал шире, мощнее, появилась суровая складка между бровями, стали другими глаза. Полысел. Только вот уши такие же смешные и большие.

Поймав ее взгляд, он усмехнулся:

– Что, по-прежнему Чебурашка?

Аля смутилась.

– Ну да, не отрезал. Так с ними и прожил. – Он посерьезнел и внимательно на нее посмотрел. Внимательно и грустно. – Ну, как ты, Аля? Как все сложилось?

– Нормально. Наверное, нормально, Юр. Всякое было, но по большому счету все хорошо.

Разговор не клеился, Аля нервничала.

– Знаешь, – он громко глотнул кофе, – я бы мог знать о тебе все. Каждый шаг, при моих-то возможностях. Сначала думал, что так и будет. Буду контролировать, что ли, чтобы не обидели. Оберегать. А потом передумал. Зачем? Зачем знать, за кого и когда ты вышла замуж, кого родила? Не хочу. И я… отпустил. Понимал, если что, ты сама найдешь меня. Вот ты и нашла.

– Юра, – тихо сказала она. – Ни за кого и никогда я больше замуж не выходила. И больше никого не родила. Как была одна дочь, так и осталась. У меня двое внуков, я директор все той же школы. Так что ничего интересного обо мне ты бы все равно не узнал.

Удивленно вскинув брови, он ничего не ответил.

– Ну а ты? Как у тебя все сложилось? Прости – когда ушла мама?

– Мама ушла двенадцать лет назад. Тяжело. Кто я – ты знаешь. Чем занимаюсь – неинтересно. Женат, двое детей. Сын и дочь. Скоро вот, – он улыбнулся, – должен стать дедом.

– Это счастье, Юра! – оживилась Аля. – Вот внуки – поверь! – огромное счастье. Куда острее, чем дети!

– Посмотрим, попробуем. – И мельком глянул на часы. – Извини, Аля, – теперь перед ней был снова генерал, а не лопоухий товарищ Фуражкин. – Давай о твоем?

Аля кивнула.

Он молча выслушал, кажется, не удивился, достал из кармана визитку и протянул ей.

– Здесь мой личный, Аля. Пусть зять позвонит сегодня после обеда.

Она торопливо стала благодарить, потом вдруг расплакалась, дотронулась до его руки и тихо сказала:

– Прости меня, Юра! За все прости! Я так перед тобой виновата.

– Ты? – искренне удивился он. – Ты что, Аля, милая? Это я… вел себя как скотина. Всю жизнь вспоминаю и давлюсь от стыда. Это мне перед тобой на колени. Как я мог тогда? Как? Животное, а не человек… Всю жизнь каюсь за это. Много чего было, за что стыдно… Но за это – больше всего.

– Перестань. Перестань ради бога! Всем нам есть чего стыдиться и что не хочется вспоминать. Знаешь, – Аля улыбнулась, – а я всю жизнь помню другое. Как мы с тобой ездили в Клин. Помнишь? Какой был ливень – дворники не справлялись. Я уснула, а ты встал на обочине, чтобы я поспала. Помнишь?

Он ничего не ответил, только медленно покачал головой и развел руками. Понимай как хочешь.

Через неделю все разрешилось. Леня ходил по дому и с осторожностью и удивлением поглядывал на тещу, словно видел ее впервые.

– Спасибо, Алевтина Александровна! Вы нас просто спасли! Да, и еще. Надо как-то вашему знакомому передать благодарность. Ну вы понимаете!

– Даже не думай, – резко ответила Аля. – Не смей! Он никогда не возьмет, понимаешь?

Зять усмехнулся:

– Да бросьте. Все берут. И это нормально. Тем более что он меня спас.

– Леня, послушай! – Аля повысила голос. – Я тебе запрещаю! Кто берет и сколько – не мое дело. Но я запрещаю. Скажи, я имею на это право?

Зять молча кивнул.

Четыре года назад в Алину школу пришел наниматься Владимир Петрович Полетаев, историк. На вид под шестьдесят, приятной, как говорится, интеллигентной наружности. Аля раздумывала. Историк был нужен, но она старалась брать на работу молодых, школе была нужна новая, свежая кровь. А здесь… А история – наука крайне неточная, прямо скажем, приблизительная и сто раз переписанная. Старая история, новая. Преподнести можно по-всякому, кто его знает? Опасно.