Жан Расин - Трагедии

Ну что же, будет все по твоему желанью;
Я приготовилась к нелегкому свиданью.
Ореста приведет сейчас Пилад сюда,
Но лучше мне б его не видеть никогда.

Чего боитесь вы? Чем может быть опасно
Для вас свиданье с тем, кто к вам привержен страстно,
Кто жизнь за вас отдать готов во всякий час?.
Вы ж о его любви жалели столько раз!

Мне тем мучительней его увидеть снова,
Что прежде я была с ним чересчур сурова.
Мой нынешний позор — Ореста торжество.
Сравнялся мой удел со жребием его.
"Гордячка, — скажет он, — чьи взоры так надменны,
Сама познала боль презренья и измены!
Она гнала меня; ее покинул он.
Она унижена. Теперь я отомщен!"
О, горе мне!

Зачем излишние тревоги?
К нему, да и к себе вы непомерно строги.
Возможно ль, что б он вас хоть словом оскорбил?
Ведь любит он сейчас сильнее, чем любил!
Здоров ли ваш отец? Какие шлет он вести?

Он мне велит домой отплыть с Орестом вместе,
Коль будет дальше Пирр молчать, как до сих пор,
И о троянце с ним не разрешится спор.

Тогда еще нужней вам выслушать Ореста.
Пирр хочет вас услать, хоть вы его невеста!
Его решение вы упредить должны,
Покинув тотчас же пределы сей страны.
Не говорили ль вы, что он вам ненавистен?

Да, это истина. Горчайшая из истин!
Как был он дорог мне! Теперь — конец всему.
Любила слишком я, чтобы простить ему.

Вот и бегите с тем, кто в вас души не чает.

Ах, ненависть в душе не сразу созревает:
Ей надо время дать сильней пустить ростки...
А вдруг в разлуке с ним я сгину от тоски?
Изменник! Для него отъезд мой — избавленье!

И мало вам еще такого оскорбленья?
Вы не уверились, что пыл его угас?
Троянке-пленнице он на глазах у вас
Навязывает трон, любовь свою и руку,
А вы согласны впредь терпеть такую муку,
И отвращенья Пирр досель вам не внушил?

Молчи, жестокая! Нет, нет, он мне не мил!
Погибшая любовь — ничтожная потеря.
Должна поверить ты, своим глазам не веря,
Что стал противен мне предатель навсегда.
Хвали меня за то, что духом я тверда,
И я тогда в свою уверую победу.
Ты говоришь — бежать! Ну что же, я уеду.
Бежим! А он пускай становится рабом
Вчерашней пленницы, введенной им в свой дом.
Постой... А если вдруг в нем чувства вновь проснутся?
Вдруг он надумает опять ко мне вернуться,
Забыв о той?.. Ах, нет! Что было — то ушло...
Но я останусь здесь! Останусь им назло!
Разрушить счастье их я буду только рада.
Их горести теперь — мне лучшая награда:
Коль Пирр уклонится от наших брачных уз,
Восстанет на него весь греческий союз.
Беду на юного троянца навлекла я,
Пускай теперь и мать судьба постигнет злая.
Они почувствуют, как греки мстят врагам.
Пирр выдаст пленницу или погибнет сам!

Вы думаете, взор, наполненный слезами,
Захочет с ясными соперничать глазами?
А сердце матери, усталое от бед,
Завоевателю желанный даст ответ?
Взгляните, стала ли спокойней Андромаха?
Нет, на ее лице — печать тоски и страха,
И с Пирром пленница, как прежде, холодна...

Ах, мне бы так уметь держаться, как она!
Но чувства я свои скрывать не научилась.
Моя любовь к нему из глаз моих лучилась.
Могла ль я сохранять высокомерный вид,
Не слушая того, что сердце говорит?
Была бы ты мудрей на месте Гермионы?
Желание отца, величие короны,
И победителей-ахеян торжество,
И юной страсти зов — все было за него!
Заставив Илион испить позора чашу,
Троянским золотом казну наполнив нашу,
Он своего отца отвагою затмил,
А ведь его отец — прославленный Ахилл!
И он меня любил — так мне тогда казалось —
Нежней, чем я его... О боги, что с ним сталось!
Нет, нет, забыть о нем, каков бы ни был он!..
Сегодня здесь Орест, и он в меня влюблен.
Довольно горевать! Освободим же место
Для тех, кто верен нам. Пора! Зови Ореста.
Кто знает, может быть, столь бескорыстный пыл...

Он ждет вас...

Значит, он все время рядом был?..

Как следует считать: привязанность былая
И чувства добрые иль воля Менелая
И долг пред Грецией, где вас с трофеем ждут,
Вас привели сюда, в печальный мой приют?

О, к вам меня влекло все то же ослепленье!
Опять решился я на клятвопреступленье.
Я клялся искренне не видеть больше вас, —
И вновь у ваших ног, уже в который раз!
Ваш взор в моей душе — таков мой жребий странный
Откроет вновь едва закрывшиеся раны.
Стыжусь, но совладать не в силах я с собой.
С тех самых пор, как мы разлучены судьбой,
Ища от страшных мук спасения, поверьте,
Бросался всюду я навстречу верной смерти.
За ней отправился я к скифским племенам [27],
Что кровью пленников свой освящают храм.
Но, хоть их идолы известны лютым нравом,
Порой противятся они дарам кровавым,
И я остался жив, влача свою беду;
Вернулся снова к вам и снова смерти жду.
Чтоб жизнь мою прервать, не требуется яда:
Довольно одного безжалостного взгляда.
Изверившись во всем, я убежден давно,
Что на иное мне надежды не дано.
Решать мою судьбу теперь лишь в вашей воле,
Коль скифы дикие меня не закололи,
И даже варваров на свете не найти,
Что вас в жестокости могли бы превзойти.

Признаться, не ждала от вас речей подобных.
Зачем тут поминать каких-то скифов злобных
И сетовать на то, что к вам я жестока?
Куда крупней дела не решены пока!
То поручение, с которым вас Эллада
Отправила сюда, исполнить честно надо
Без промедления — вот что важней всего.

О, Пирр меня уже избавил от него!
Я получил отказ. Как видно, есть причина
Ему вступать в войну за Гекторова сына.

Изменник!

Перед тем как мне обратно плыть,
Я о своей судьбе решаюсь вас спросить,
Хоть неприязнь ко мне, наверно, вам подскажет
Ответ, что на душу мне новым камнем ляжет.

Откуда взяли вы, что вам я лютый враг?
Что погружает вас в столь безысходный мрак?
Обрушив на меня лавину горьких жалоб,
Подумайте, как я отцу перечить стала б,
Когда он мне в Эпир отправиться велел?
Но кто сказал, что мне был сладок мой удел?
Что вашу я тогда печаль не разделяла,
Не плакала тайком, о вас не вспоминала?
Я соблюла свой долг и тем была горда.
Но об Оресте я вздыхала иногда.