Василий Шукшин - Калина красная [сборник]

– Да, смешно бывает. А вы давно из Москвы?

– Из Москвы-то? – Пашка перевернул страничку журнала. – Я там не бывал сроду. Девушка меня с кем-то спутала.

– Вы же мне вчера в клубе сами говорили! – изумилась Настя.

Пашка глянул на нее, улыбнулся.

– Что-то не помню.

Настя посмотрела на Гену, Гена – на Пашку.

Пашка разглядывал картинки.

– Странно, – сказала Настя. – Значит, мне приснилось.

– Бывает, – согласился Пашка, продолжая рассматривать журнал. – Вот, пожалуйста, – красавец, – сказал он, подавая журнал Гене. – Кошмар!

Гена взглянул на карикатуру, улыбнулся.

– Вы надолго к нам?

– Так точно, – Пашка посмотрел на Настю, та улыбнулась, глядя на него. Пашка отметил это. – Сыграем в шашки? – предложил он инженеру.

– В шашки? – удивился инженер. – Может, в шахматы?

– В шахматы скучно, – сказал Пашка (он не умел в шахматы). – Думать надо. А в шашечки – раз-два и пирамидон.

– Можно в шашки, – согласился Гена.

Настя вышла из-за перегородки и подсела к ним.

– За фук берем? – спросил Пашка.

– Как это? – не понял Гена.

– А это когда игрок прозевает бить, берут штрафную шашку, – пояснила Настя.

– A-а. Можно брать. Берем.

Пашка быстренько расставил шашки. Взял две, спрятал в кулаки за спиной.

– В какой?

– В левой.

– Ваша не пляшет, – белыми играл Пашка.

– Сделаем так, – начал он игру, устраиваясь удобнее на стуле, выражение его лица было довольное и хитрое. – Здесь курить, конечно, нельзя? – спросил он Настю.

– Нет, конечно.

– Нельзя, так нельзя... – Пашка пошел второй шашкой. – Сделаем некоторый пирамидон, как говорят французы.

Инженер играл слабо, это было видно сразу. Настя стала ему подсказывать. Он возражал:

– Погоди! Ну так же нельзя, слушай... зачем же подсказывать?

– Ты же неверно ходишь.

– Ну и что! Играю-то я.

– Учиться надо.

Пашка улыбнулся. Он ходил уверенно, быстро и с толком.

– Вон той, Гена, крайней, – снова не выдержала Настя.

– Нет, я не могу так! – закипятился Гена. – Я сам только что хотел этой, а теперь не пойду принципиально.

– А чего ты волнуешься? Вот чудак!

– Как же мне не волноваться?

– Волноваться вредно, – вмешался в спор Пашка и подмигнул Насте. Та покраснела и засмеялась.

– Ну и проиграешь сейчас. Принципиально.

– Нет, зачем? – снисходительно сказал Пашка. – Тут еще полно шансов меня сфотографировать... Между прочим, у меня дамка. Прошу ходить.

– Теперь проиграл, – с досадой сказала Настя.

– Занимайся своим делом! – обиделся Гена по-настоящему. – Нельзя же так, в самом деле. Отойди!

– А еще инженер, – Настя встала.

– Это уже... не остроумно. При чем тут «инженер»?

– «Боюсь, ему понравиться-а...» – запела Настя и ушла в глубь библиотеки.

– Женский пол, – снисходительно заметил Пашка.

Инженер смешал шашки, сказал чуть охрипшим голосом:

– Я проиграл.

– Выйдем покурим? – предложил Пашка.

– Пойдем.

На крыльце, закуривая, инженер пожаловался:

– Не понимаю, что за натура? Во все обязательно вмешается.

– Ничего, – сказал Пашка. – Пройдет... Давно здесь?

– Что?

– Давно здесь живешь?

– Живу-то? Второй месяц.

– Жениться хочешь?

Инженер с удивлением глянул на Пашку. Пашкин взгляд был прям и серьезен.

– На ней? Да. А что?

– Правильно. Хорошая девушка. Она любит тебя?

Инженер вконец растерялся.

– Любит?.. По-моему, да.

Пашка кури и сосредоточенно рассматривал сигарету. Инженер хмыкнул и спросил:

– Ты «Капитал» действительно читаешь?

– Нет, конечно, – тут Пашка увидел на улице автобус – «Моды в село». – Пойдем посмотрим, – предложил он.

– А что там? – спросил Гена.

– Костюмы показывают.

– «Дом моделей»? – с удивлением прочитал Гена.

– Сходим вечерком, посмотрим? – Пашка повернулся к Гене. – Музыка играет...

– Здравствуйте, дорогие друзья! – сказала приветливая женщина. – Мы показываем вам моды осенне-зимнего сезона. Обратите внимание на удобство, простоту и красоту наших моделей. Мы показываем вам не только выходную одежду, но и рабочую... Машенька, пожалуйста!

Музыканты, стоявшие в глубине клубной сцены, заиграли что-то очень трогательное. На сцену вышла миленькая девушка в платьице с передничком и стала плавно ходить туда-сюда.

– Это – Маша-птичница! – пояснила приветливая женщина. – Маша не только птичница, она учится заочно в сельскохозяйственном техникуме.

Маша-птичница улыбнулась в зал.

– На переднике, с правой стороны, предусмотрен карман, куда Маша кладет книжку.

Маша вынула из кармана книжку и показала, как это удобно.

– Читать ее Маша может тогда, когда кормит своих маленьких пушистых друзей. Маленькие пушистые друзья очень любят Машу и, едва завидев ее в этом простом красивом платьице, толпой бегут к ней навстречу. Им нисколько не мешает, что Маша читает книжку, когда они клюют свои зернышки.

Настя, Гена и Пашка сидят в зале. Пашку меньше всего интересует Маша-птичница и ее маленькие пушистые друзья. Его интересует Настя. Он осторожненько взял ее за руку. Настя силой отняла руку, чуть наклонилась к Пашке и негромко сказала:

– Если ты будешь распускать руки, я опозорю тебя на весь клуб.

Пашка отодвинулся от нее.

– А вот костюм для полевых работ! – возвестила стареющая женщина.

На сцену под музыку (музыка уже другая – быстрая, игривая), вышла другая девушка – в брюках, в сапожках и в курточке. Вся она сильно смахивает на девицу с улицы Горького.

– Это – Наташа, – стала пояснять женщина. – Наташа – ударник коммунистического труда, член полеводческой бригады. Я говорю условно, товарищи, вы меня, конечно, понимаете, – женщина обаятельно улыбнулась. – Здесь традиционную фуфайку заменяет удобная современная куртка, – продолжает она рассказывать. – Подул холодный осенний ветер...

Наташа увлеклась ходьбой под музыку – не среагировала на последние слова.

– Наташа! – Женщина строго и вместе с тем ласково посмотрела на девушку. – Подул ветер.

Наташа подняла воротник.

– Подул холодный осенний ветер – у куртки имеется глухой воротник.

Музыканты играют, притопывают ногами. Особенно старается ударник.

– Наташа передовая не только в труде, но и в быту. Поэтому все на ней опрятно и красиво.

Наташа улыбнулась в зал, как будто несколько извиняясь за то, что она такая передовая в быту.

– Спасибо, Наташенька.

Наташа ушла со сцены и стала переодеваться в очередное вечернее платье. А женщина стала рассказывать, как надо красиво одеваться, чтобы не было крикливо и в то же время модно. Упрекнула «некоторых молодых людей», которые любят одеваться крикливо (ей очень нравилось это слово – «крикливо»).

...Пашка склонился к Насте и сказал: