Александр Васильев - Рациональное общество. Том 2 (избранные статьи): очерки социально-экономической системологии

Во второй ее части предпринимается попытка обосновать научный статус и структуру социальной системологии как общей теории социальных систем. Вместе с тем здесь приводится аналитический обзор системных тенденций и закономерностей развития отечественного обществознания на современном этапе».

Рассматривая современный кризис в социальной науке и философии, разнообразные попытки формирования нового общественного Знания о самости, надо добавить к выводам Ю. М. Резника следующее. После отторжения марксистско-ленинской философии ведущее научно-философское сообщество не смогло выработать новые, единые и выверенные онтологические и методологические основания (думается, по «инерции» мышления, свойствам самого философского сознания и привычке служения Власти). Не смогло и в определенной части не посчитало необходимым освоить, – в достаточной мере, передовую в науке вообще системную методологию, системно-кибернетические подходы в исследовании (и проектировании) сверхсложных социотехнических организаций. В этом плане работы Ю. М. Резника надо считать передовыми и ведущими, указывающими путь общественно прогрессивного мышления для ведущих академических слоев общественного сознания.

Авторские исследования показывают, что в обществе «господствуют» системные закономерности и, соответственно, цели, целеустремленности, «системные силы», и наиболее эффективными организациями целевой деятельности являются организации, основанные на системных принципах и закономерностях. Таким образом (кроме прочих оснований), следует считать основной методологией для социологии как ведущей науки системную методологию. Соответственно, кроме прочих исследовательских средств, надо обоснованно использовать и наиболее адекватное, общенаучное понятие системологии, которое отражает системность и её средства, закономерности в исследуемом объекте.

Таким образом, путь объективно необходимого научного возвышения социологии и социальной философии (социальной теории), – как сферы рефлексивного самопознания обществом (его интеллектуальными структурами) своей самости, может быть открыт и эффективно начат только через овладение системным мышлением на базе выверенных знаний и их научных обобщений, с общенаучным и системным его дисциплинированием соответствующей интегральной методологией. Полезными научными пособиями (настольными книгами) на этом пути следует считать указанную монографию Ю. М. Резника и научно-философские работы многих других ученых, в том числе советских философов, выполненные с использованием системной методологии и неоднократно отмеченных автором. Надо заметить, что указанная выше и другие работы Ю. М. Резника встретились автору лишь в период написания завершающих статей (см. библиографию). Думается, это оказалось полезным, так как обеспечило, кроме экономии времени, сохранение намеченного творческого пути и возможность дополнения указанной профессиональной работы основными творческими результатами. Здесь возникает, конечно, вопрос дилетантства, но в социальной философии он видится не столь простым, как в точных науках. В этом плане имеет место часто указываемая автором актуальная проблема «национальной экспертной системы» в высшем мышлении общества о самости, – о текущем состоянии и совершенствовании частной и общей организованности адекватно высшим целям и целевому древу развития в окружающем мире (то есть в областях социологии, социальной философии и теории).

Среди исходных пунктов «системной социальной теории» («социальной системологии») Ю. М. Резника надо выделить в качестве напутствия для читателей такой:

«Системность есть атрибут социальной жизни. Она позволяет рассматривать общество сквозь особые „очки“ (системное видение или познание) и изучать его при помощи особых методов и средств (системная методология)».

Предлагаю читателям быстрее вооружиться такой «оптикой» и овладеть системным видением.

Данный принцип познания строго соблюдали многие ученые и особенно политически отстраненный от социалистического строительства государства и общества Александр Богданов (Малиновский). Об этом говорят все его основные работы. При подготовке данной статьи мне попались удивительные по актуальности и глубине мысли его сочинения, с которыми я знакомлю и всю читательскую аудиторию. Выяснение «происхождения и развития вещей» стали называть с некоторых пор принципом историзма. Говорит о нём и Богданов. Но выяснение на уровне фактов и событий явно недостаточно для понимания сущности, – необходимо знать фундаментальные процессы и основания. И в этом познании не обойтись без теоретических обобщений естествознания, а теперь уже и без методологии системного анализа. Человек ведь вышел из Природы и внёс в социальную организацию все свои природные основания и закономерности жизнедеятельности, воспроизводства и развития. Наряду с указанными средствами познания Богданов использовал также и собственные достижения в теоретическом обобщении процессов организации в природе. Читая Богданова, сразу же отмечаешь сверхактуальность его мыслей и выводов, поскольку развал СССР и реформы России сбросили социальную организацию в то далёкое прошлое, которое этот мыслитель как раз и исследовал. Главное Дело общественного интеллекта состоит не только в развитии техники и технологий, в технической модернизации, но главное в организации всё более совершенного общества и государства, государственного сознания . Из актуальнейших цитат сочинений Богданова можно составить теперь значительный Том. Вот, к примеру (и для введения в рассматриваемую тему), фрагменты книги о психологии общества:

И далее, о прогрессивных революционных преобразованиях:

Россия познаёт себя, к великому сожалению, посредством практики реформ, экспериментов и глубоких провалов во всех сферах (кроме, разве что, добычи и продажи природных ресурсов). Она познаёт себя информационно изолированными друг от друга организациями общественного сознания, – партийными, научными, общественно идейными. Общественное сознание «кипит» авторитарно-анархическим мышлением в небывалых слоистых «дебрях», простирающихся от средневековой мистики до современных игровых виртуальных иллюзий, от древнейших философских суждений до современных фундаментальных знаний, от экономической архаики до глобальной экономики, и в прочих полях мышления. Такое небывалое состояние сложилось, как многим понятно, ввиду политического уничтожения коммунистической идеологии, а вместе с ней и всего научно-философского базиса для строительства совершенного общества, который веками выстраивался отечественными мыслителями. Ведущее место среди них, по вкладу в познание природы, человека и общества несомненно принадлежит А. Богданову. Рассуждая об авторитарном мышлении (от древнейших времен до современности) и познании как выверенном пути к совершенству, к общественной гармонии, он пишет: В области познания конечная объединяющая идея есть «истина» (с.173). Всё многовековое развитие человечества как раз и показывает объединение интеллектуальных ресурсов общества в направлениях познания истин, т. е. в деятельностях по наиболее точному (истинному) отражению окружающего мира, его закономерностей во всей глубине структурно-функциональной организации. Именно этим устремлением и организовались научные школы, институты, академии. Происходило это не только в области естествознания, по насущным потребностям технического оснащения производств и вооруженных сил, но и в сфере самопознания, в познании человека и общества. Однако, общественные науки и их развитие определились, как известно, не только научно добросовестными усилиями мыслителей, но и политикой властей, т. е. их авторитарным мышлением и воздействием его на ученых. В обществе закреплялись знания и выработанные на их базе Нормы, Законы, соответствующие политике властвующего государства. Вот почему в современной мировой библиотеке залежи бесчисленных теорий, относящихся к самопознанию, особенно в социально-экономическом плане, в том числе множество «теорий модернизации». Вот почему российские библиотеки и учебные учреждения уже безмерно завалены литературой, по-современному отражающей рыночную архаику, теории накопления богатств. А истинно научные (методически грамотные и глубоко приближенные к истине) продукты познания отброшены в сторону или просто физически уничтожены за неимением свободного места для новейшей литературы, большей частью поставляемой «заботливыми» хозяевами глобальной экономики. По этим же причинам до сих пор не разработано в научно-философском сообществе и соответственно не установлено в общественном сознании ключевое для общества научное толкование понятия «свободы», – наиболее приближенное к реальности. На этом незнании продолжают спекулировать и даже прорываться к государственной власти многие политики. Поэтому я позволю себе кратко высказать свою точку зрения на эту категорию. Не всё так сложно, если следовать Гераклиту и исходить из естественных закономерностей окружающего мира, которые перешли и в человеческое общество. То есть надо исходить из естествознания и понимать, что термин «свобода» в механике выражает отсутствие сопротивлений в движении тела (вспомним Ньютона: «… свободное прямолинейное движение…»). Но уже в живой природе эволюция выработала специфический вид «сопротивления» на пути движения живых организаций (организмов) – информационный. Так вот, он и перешел в общество вместе с человеком и распространился по всем системам деятельности, обусловил их построение и функционирование (правила, нормы, запреты и прочие информационные средства, устанавливающие целесообразные для системы сопротивления, организующие деятельность человека). Каждый читатель может расширить и продолжить этот ход анализа. Вывод его видится мне таким: в обществе следует обязательно связывать термин «свобода» с определенной деятельностью, с определенными действиями и бездействиями (напр., «свободное время» в нормированной трудовой смене). В «идеальном обществе», к которому был устремлен социализм, должны быть свободны (с определенным нормированием) все общественно полезные (по древу целей) действия и деятельности и несвободны общественно вредные. Такой принцип как раз и осуществлялся в СССР, но с вынужденным учетом традиционных вредных привычек народа и с прочими отклонениями. Этот принцип обусловлен и объективно, так как максимизирует эффективность совокупной деятельности, наряду с прочими средствами. Надо сказать, что использование «свободы» и «несвободы» с древних времен явилось не только мощнейшим организующим фактором в жизнеобеспечивающей деятельности, но и таким же мощным фактором формирования и развития высшей власти. Этот интересный системный анализ может быть продолжен с использованием соответствующих исторических исследований каждым пытливым читателем. Он покажет также, что общественно целесообразные (полезные) нормы государственной деятельности (службы), которые должны иметь, конечно, конституционное определение, не установлены в достаточном содержании до сих пор, ни в одной стране мира (в этом убеждают эволюционно и традиционно сложившиеся интересы властей во всём мире).