Полякова Татьяна - ЛЕДИ ФЕНИКС

Мы простились у подъезда, он, опустив плечи, потрусил к себе, а я поехала домой. Подъезжая к родным пенатам, увидела, что в гостиной горит свет, вздохнула и посмотрела на мобильный. Дед звонил восемь раз, что не удивило. Я загнала машину в гараж и вошла в холл. Грустный Сашка сидел в дверях и смотрел с сомнением. Дед устроился перед телевизором в любимом Сашкином кресле, ему не было никакого дела, что оно любимое.

- Не грусти, пес, - подмигнула я, Дед поднял голову и мне улыбнулся.

- Я тебе звонил, - сказал ласково.

Выяснять отношения он, как будто, не намерен, вдруг повезет и выяснять ничего не придется? Впрочем, в это я не особенно верила, но его желание быть добрым и понимающим пришлось весьма кстати.

- Мобильный сдох, забыла подзарядить, - соврала я.

- Хорошо провела время?

- Нормально. Ты давно ждешь?

- Часа два.

- Извини.

- Ерунда. Какая разница, где смотреть телевизор.

Он замолчал, я прикидывала, что сказать ему, и не нашла ничего лучшего, как предложить чаю.

- Спасибо. Чаю не хочу, но с тобой посижу. Я захватил пирожные. У тебя в холодильнике пусто.

- Завтра заеду в магазин.

Дед внимательно посмотрел на меня, и на минуту повисла тишина.

- Идем на кухню, - поспешно предложила я.

Он поднялся и пошел за мной, Сашка поторопился занять свое кресло. Я заварила чай, пирожных мне не хотелось, но я принялась со счастливым видом уминать их, раз уж Дед обо мне позаботился. Он сидел напротив, не зная, что сказать и сделать. А мне, как всегда, в такие минуты стало жаль его. Я прогнала эти мысли прочь, но лучше мне не стало.

- Ты думаешь ночевать здесь? - спросил он, я кивнула, и он тоже кивнул. - Постели мне наверху.

Значит, ему пришла охота делать вид, что ничего особенного в создавшейся ситуации нет, мол, я заглянула в свою квартиру и из-за позднего времени собралась здесь заночевать. Похоже, объяснений не избежать.

- Пожалуй, я поспешила с переездом к тебе, - вяло заметила я. Он вскинул брови.

- В чем дело? Я ведь, кажется, говорил, что...

- Да-да... Ты меня не торопишь и любое мое решение примешь с пониманием. Ну, вот, я решила, что нам лучше жить отдельно.

- Черт... - не выдержав, буркнул он и вновь внимательно посмотрел на меня. - Ты с ним виделась?

- С Тимуром? Да.

- И что?

- Ничего. Он собирается жениться. Не на мне, разумеется.

- Тебя это огорчило?

- Мои чувства его волнуют мало.

- Зато волнуют меня. Послушай, я еще раз повторяю: я ни на что не надеюсь. Просто хочу, чтобы ты была рядом. Ты же знаешь, как я отношусь к тебе.

- Знаю. Поэтому и решила, что поторопилась.

Дед тяжело поднялся, нервно прошелся по кухне.

- Великолепно, - фыркнул зло. - А обо мне ты подумала? О моей репутации, к примеру?

- Я тебе не жена, и, где я живу, никого волновать не должно.

- Такое впечатление, что тебя вообще ничто не волнует. Что ты вытворяешь со своей жизнью, а?

- Это мы уже обсуждали. Игорь, возможно, я делаю очередную глупость, но.., я считаю, мне не стоило переезжать к тебе. В самом деле, не стоило. Можно сколько угодно делать вид, что все отлично...

- Я просто хотел тебе помочь, - перебил он.

- Ты помог. Извини. Я вызову машину. Тебе рано вставать, а время позднее.

- Ясно, - усмехнулся он. - Значит, все еще хуже, чем я думал. Ты его любишь и надеешься, что сейчас, узнав о ребенке, он решит вернуться. Что ж.., будем уповать на то, что ваш союз на этот раз продлится чуть дольше. Я успел привыкнуть к твоим выходкам, переживу и эту.

- Спасибо за понимание, - сказала я.

- Ты говоришь с иронией? - удивился он.

- Я далека от этого.

Дед вернулся на прежнее место, глаза горели гневом, но он поспешил отвести взгляд и справился с собой, по крайней мере, заговорил спокойно:

- Когда ты была маленькой, я мечтал о такой дочери, как ты. Я обожал тебя и жалел только о том, что не имею возможности быть постоянно рядом, что.., впрочем, ты знаешь.

- Знаю. А потом я выросла, и стало ясно, что наши чувства далеки от родственных.

- Да. И я позволил себе смотреть на тебя иначе. В этом моя ошибка. Я не должен был... Я испортил тебе жизнь. Не усмехайся. Все так и есть. Выдал бы тебя замуж, нянчил бы твоих детей, у тебя была бы семья и у меня тоже. Только Тагаев совершенно неподходящая для тебя пара. Кто он? Обыкновенный бандит, хоть тысячу раз назови его бизнесменом. А тебя хлебом не корми, дай повоевать за правое дело, и то, чем занят он, тебе претит. И как ты видишь вашу совместную жизнь при таком раскладе?

Разумеется, Дед был прав, хоть и говорил с большой долей язвительности. Только он забыл упомянуть, что Тагаев делами не праведными занят с его высочайшего соизволения, так что особой разницы я между ними не видела. В общем, если следовать его логике, то и наша с ним жизнь обречена на полный провал. Непонятно, что его тогда сейчас так возмущает.

- У тебя мания влюбляться в совершенно неподходящих тебе мужчин, - выпалил он.

- Ты себя имеешь в виду? - усмехнулась я.

- Нет. Твоего Лукьянова. А потом этого типа. Тебе что, доставляют удовольствие все эти нелепые страдания?

- Не доставляют.

- Тогда какого дьявола... Рожай, расти ребенка и дай мне возможность быть рядом и тебе помочь. Ты же знаешь, мне без тебя жизнь не в радость. Я же ни о чем больше не прошу, просто быть рядом. Встретишь хорошего парня - замечательно. Выдам тебя замуж.

- А как же твоя репутация?

- Заткнись! - прикрикнул он, и я сочла за благо последовать совету.

- Значит, ты твердо решил быть мне отцом, я правильно поняла? - выждав минуту, полезла я с уточнениями. - Тогда какие проблемы? Взрослые дочери предпочитают жить отдельно. Мы с тобой работаем вместе, будем ходить друг к другу в гости.

Он вздохнул, посмотрел исподлобья.

- Я.., я боюсь, - произнес с трудом.

- Чего? - удивилась я.

- Бог знает, что придет в голову этому типу. А ты одна, со своей дурацкой собакой.

- Я мать его ребенка, для Тимура это кое-что значит. Он никогда...

- Перестань, - возмутился Дед. - Ты хоть представляешь, каково отдать любимую женщину другому? Ты понятия не имеешь об этом навязчивом кошмаре, о постоянной боли, что рвет на части. Ни черта ты не знаешь, - покачал он головой, а я вдруг испугалась, потому что поняла, сейчас он говорил вовсе не о Тимуре. И впервые подумала, что он пережил, когда за две недели до нашей свадьбы я сказала, что влюбилась в другого? И он по-отцовски, гладя меня по голове, сказал, что все понимает. Он старше, чем мой отец, а моя любовь к нему всего лишь юношеская влюбленность, которая проходит слишком быстро. А потом мой парень исчез, и Дед утешал меня и говорил, что надо верить в лучшее, а когда изувеченный труп парня нашли, вновь утешал, а я, через год узнав, кто стоял за этим убийством, решила, что он сукин сын, и ни разу не подумала о том, что он чувствовал тогда? Не подумала, но простила. Потому что не простить не могла. А теперь все повторяется. Прав был друг Лялин, я такую кашу заварила, что годами не расхлебаешь.